Эдгар Берроуз - Свирепый Пеллюсидар Страница 10

- Я убежала, потому что испугалась тебя. Я не хочу быть ни твоей женой, ни чьей бы то ни было - я еще не готова.

- Но ведь я сражался за тебя, - сказал Годон, - я убил та-го, спасая тебя.

- Но ведь та-го не человек, - спокойно сказала О-аа, как будто это все объясняло.

- Хорошо, но я сражался и с Благом. Ты и в тот раз убежала.

- Тогда я убежала не от тебя, а от Блага - я думала, он убьет тебя, и отец отдаст меня ему. А потом, ты ведь его не убил - я видела и его, и отца уже после этого.

- Ты хочешь, чтобы я обязательно убил человека, прежде чем ты согласишься стать моей женой?

- Ну конечно! Я думаю, что тебе придется убить Блага. Правда, я не очень понимаю, почему он тебя не прикончил в тот раз. На твоем месте я бы держалась от него подальше. Благ - великий воин, он тебя на кусочки разорвет. Хотела бы я на это посмотреть.

Годон взглянул на О-аа и сказал:

- Мне начинает казаться, что ты не стоишь того, чтобы брать тебя в жены. Глаза О-аа вспыхнули.

- Твое счастье, что тебя не слышит мой брат, - сказала она ледяным тоном.

- Ради всего святого, - простонал Годон, - не начинай мне заново рассказывать про свою семью. Я устал уже от этих разговоров.

Они так увлеклись своими препирательствами, что не заметили, как их окружили шесть странных созданий.

VII

Четверо туземцев притянули воздушный шар к земле и удерживали его, пока остальные разгружали корзину от балласта. Все зрители собрались вокруг Перри и возносили ему хвалу. Сам он был так горд и счастлив, что подпрыгивал на месте, будто исполнял своеобразный ритуальный танец.

- А теперь я, - напомнила ему Диан.

- Может быть, тебе лучше подождать, пока вернется Дэвид, - сказал Перри, на всякий случай.

- Не может быть никакого случая, - настаивала Диан, - ты же сам видел - с камнями все вышло отлично, а я вешу меньше.

- Я не сомневаюсь, что шар поднимет тебя, - сказал Перри, - я просто думаю, что тебе не следует подниматься до возвращения Дэвида, мало ли что может случиться.

- Ничего не случится, и я поднимусь, - упорствовала Диан.

- А если я запрещу?

- Я все равно поднимусь. В конце концов, я Императрица Пеллюсидара или нет? - улыбнулась Диан.

Перри вздохнул. Он знал, что Диан все равно настоит на своем, даже если бы она не была Императрицей.

- Ладно, - сказал он, - я разрешу тебе подняться, но только невысоко.

- Ты дашь мне подняться на всю длину веревки, - спокойно ответила она, - я хочу видеть, как Дэвид возвращается домой.

- Что ж, - вздохнул обреченно Перри, - забирайся в корзину.

Туземцы плотным кольцом окружили Диан. Они завидовали ей - ведь она будет первым человеком, который поднимется в небо. Со всех сторон слышались шутки и веселые напутствия. Все наперебой советовали Диан, что ей следует посмотреть. Это было похоже на сцену, разыгравшуюся во внешнем мире в день первого полета братьев Монгольфье. Было лишь одно отличие: никто не спросил Диан, не боится ли она.

Перри подал знак четырем мужчинам, стоящим у ворота. Те налегли на рукоятку, и шар начал медленно подниматься. Диан восторженно захлопала в ладоши.

- Быстрее! - крикнула она.

- Медленнее, - приказал Перри, - не надо торопиться.

Шар поднимался все выше и выше. Он попал в воздушную струю и заплясал на конце веревки.

- Видишь ли ты Дэвида? - крикнул кто-то снизу.

- Нет, еще нет, - раздалось сверху, - но я вижу Люрель-Аз. Поднимите меня.

Веревка размоталась уже почти до самого конца, и Перри подпрыгивал на месте: ему не терпелось встретить Диан вновь на твердой земле.

Неизвестные создания подкрадывались все ближе к Годону и О-аа. Это были обнаженные темнокожие люди с длинными гибкими хвостами. Их глубоко посаженные маленькие глазки светились красноватым огнем, а лбы были так малы, что казалось, будто их нет вовсе. Волосы у них на головах росли торчком. Другой отличительной их особенностью были верхние клыки, такие длинные, что доходили до подбородка.

- Я бы хотела, - сказала О-аа, - чтобы ты ушел и никогда больше не появлялся. Ты мне не нравишься. Если мой брат...

В этот самый момент неведомые люди набросились на них, рыча, как звери. Они навалились на Годона и О-аа и схватили их, не дав им опомниться. Переговариваясь на незнакомом языке, они потащили своих пленников в лес.

Гордон обратился было к ним, но они явно не понимали его языка, а их бормотание было совершенно непонятно для него.

- Теперь мы умрем, - сказала О-аа.

- Почему ты так решила? - спросил Годон в перерыве между толчками и оплеухами, которыми его щедро награждали незнакомцы. - Если бы они хотели нас убить, то могли это сделать и раньше.

- Ты что, знаешь, кто это такие? - спросила О-аа.

- Нет, - ответил Годон, - я о них даже не слышал раньше.

- Это саблезубые люди, - сказала О-аа. - Они - людоеды, - добавила она через некоторое время.

- Ты хочешь сказать, что нас тащат, чтобы потом съесть? - уточнил Годон.

- Совершенно верно.

- Если бы ты не упрямилась и пошла со мной сразу, этого бы не случилось, сказал Годон.

- Есть вещи похуже, чем быть съеденной саблезубым человеком, - ответила О-аа.

- Может, ты и права, - согласился Годон, - например, постоянно слушать рассказы о твоей семье.

- Мой брат - великий воин, - запальчиво крикнула О-аа, - он тебя одним пальцем перешибет, а моя сестра - одна из самых красивых женщин Пеллюсидара. У тебя в Сари такими женщинами и не пахнет. Она почти так же красива, как я. А отец моей матери был так силен, что один приносил с охоты тушу взрослого быка.

- Все-то ты врешь, - устало сказал Годон, - я только не понимаю, зачем поднимать столько шума вокруг твоей семьи. Она меня вовсе не интересует. Меня интересуешь ты.

- Я - дочь короля, - с достоинством изрекла О-аа.

- Да будь ты хоть дочерью сагота. Мне с твоим отцом не жить.

- Теперь тебе ни с кем не жить, - резонно заметила О-аа, - закончишь свои дни в желудке какого-нибудь саблезубого человека и его жены.

- Надеюсь, нас съест один и тот же человек, - усмехнулся Годон, - тогда мы будем неразлучны.

- Пусть только попробует, - возразила О-аа, - я у него в животе такую бурю подниму!

- Не очень-то ты меня любишь, - сказал Годон.

- Ты просто на редкость глуп, если только теперь это заметил.

- Дело не в этом. Я просто не понимаю, почему не нравлюсь тебе. Я не урод, хорошо к тебе отношусь и смог бы защитить.

- Сейчас, пожалуй, - иронично заметила О-аа, - это было бы кстати.

Годон безнадежно вздохнул и замолчал. Впрочем, способ их передвижения не способствовал ведению беседы. Двое саблезубых людей, зацепив Годона и О-аа хвостами за шеи, тащили их за собой, а остальные грубо подталкивали сзади. Все они между собой переговаривались на своем обезьяньем наречии, напоминавшем Годону речь небольших волосатых людей, живущих на деревьях.