Николай Гацунаев - Экспресс Надежда Страница 10

Руперт помолчал и недоуменно развел руками.

- Непостижимо. Какое-то непонятное, нерациональное отношение к жизни.

- Вы, Руперт, все в одну кучу валите. Вот вас и заносит.

- То есть?

- Бабочка это одно. Кит - совсем другое. А уж человек - и подавно. Бабочку что на огонь привлекает? Тепло и свет. А то, что она сгореть может, ей и невдомек.

С китами посложнее. Их предки когда-то жили на суше. Может, потому и тянет их обратно из океана. Кстати, не одни киты на берег выбрасываются. Дельфины тоже. Только все равно никакое это не самоубийство. Слепой инстинкт.

А когда человек на такое решается, значит, нет у него другого выхода.

- И у вас? - негромко спросил Руперт.

- Что у меня?

- Нет выхода?

- Ну и логика у вас, Руперт! - возмутился Иван. - Ему одно толкуешь, а он знай свое гнет. Я друга спасал, понимаете? А вы мне помешали!

- Но ведь вы знали, что идете на верную смерть?

- Я об этом не думал. Некогда было. Одно вам скажу: если бы после тарана остался вот такусенький шанс выжить, я бы в него зубами вцепился!

- Непостижимо!... - задумчиво повторил Руперт. - Иногда мне кажется, что эта затея с экспрессом "Надежда" - обречена. И мы попусту теряем время.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Некоторое время оставался неподвижным, потом все так же, не открывая глаз, задумчиво прочел нараспев:

И там, где ничего не надо,

В невероятном далеке

Прикосновенье листопада

К твоей пылающей щеке.

Стихи были странные, чувствовалась в них щемящая тоска и безысходность. Руперт пошевелился и открыл глаза.

- Вот уж не думал, что вы поэзию любите, - ухмыльнулся Иван. - Да еще упадническую.

- Упадническую? - не понял Руперт.

- Такую, от которой на душе кошки скребут.

- Кошки? - лицо оставалось бесстрастным, но, судя по голосу, Руперт обиделся. - Вы хоть догадываетесь, что это было?

- Стихи? Право, Руперт, я не хотел вас обидеть.

- Я сам виноват. - Руперт кивнул. - Забылся. Не следовало произносить их вслух.

- Почему?

- Это...Как бы поточнее, заклинание, что ли...Философское кредо... Гимн... Нет, - он безнадежно махнул рукой. - Все не то. У вас и категорий-то таких нет. Не поймете.

- Так уж и не пойму! - обиженно буркнул Иван.

- Ладно вам. Самолюбие, амбиции. К чему это? Я ведь вам объяснил: мы не люди. И такие вещи просто-напросто не воспринимаем. Давайте лучше о деле.

- Давайте.

- Комманданте прав. В одиночку вам отсюда не выбраться. Думаете, коридор ведет куда-то? Никуда. О ленте Мбиуса слышали? Экспресс "Надежда" примерно то же самое. Во времени и пространстве. Понимаете?

- Нет, - признался Иван.

- Не беда. Уясните себе одно: вам пособник нужен. Сообщник. И этот сообщник - я. Верите?

- Нет.

- Правильно. И я бы на вашем месте не поверил. Стимул должен быть, верно?

Иван кивнул, не сводя глаз с собеседника.

- Со стимулом посложнее. - Руперт облокотился о столик, сплел пальцы. - Скажем, так: у меня с комманданте личные счеты. Вот я и решил ему насолить. Устраивает?

- А если серьезно? - Иван достал из кармана папиросы.

- Вам-то не все равно? Хочу помочь, значит, есть на то причины.

- Ладно. - Иван закурил и оглянулся в поисках пепельницы. - В конце концов, это ваше личное дело.

- Стряхивайте на пол, - разрешил Руперт. - Так уж и быть, подмету.

- Это что - ваша комната?

- Моя.

- Далековато забрались.

- Ничуть. Мы с вами соседи. Через стенку живем. А столовая, рядом.

Ни слова не говоря, Иван вышел из комнаты и огляделся. Коридор оставался прежним. Да и что в нем, собственно, могло измениться? Пол из имитированного под паркет пластика, потолок с матовыми прямоугольными плафонами, два ряда уходящих в бесконечность дверей. Иван глянул на ближайшую и досадливо хмыкнул: на номерной табличке красовалась двухзначная цифра. Все еще не веря, он толкнул дверь и вошел. Планшет висел на месте. На неприбранной постели валялся томик Хемингуэя. Посредине стола топорщилась окурками пепельница.

- Дела-а...

- Вот вам и "дела-а"! - Вездесущий Руперт был тут как тут. - В экспрессе куда ни иди, - далеко не уйдешь. И не думайте, что это я вам подстроил: так запрограммировано.

"Нелепо получается, - признался себе Иван. - Отговаривает бежать, - упорствую. А тут человек сам предлагает помочь..."

- Не человек, - поправил Руперт. - Биоробот.

Иван и ухом не повел, продолжал рассуждать: "Что меня сдерживает? Недоверие? А чем я рискую? Сорвется, - буду другой ход искать. На ошибках учатся".

- Уже лучше, - кивнул Руперт. - А что касается риска... Он помолчал. - Риск есть. Но со мной вы рискуете гораздо меньше.

- Слежка? - жестко спросил Иван.

- Слежка, наблюдение, контроль, - какая разница? Заметили, что наши подопечные общаются только в столовой?

- Заметил! - Иван сам не понимал, что его бесит.

- Злиться-то зачем? - миролюбиво пожурил Руперт. - Будто у вас на Земле не то же самое.

- Конечно, нет!

- Бросьте. Психлечебницы, колонии, тюрьмы...

- Там больные или преступники.

- А здесь подопытные. Какая разница?

- Разница есть.

- Это с вашей точки зрения.

- А с вашей?

- С нашей нет. В столовой вы o6щaeтесь в рамках Программы. Все фиксируется: разговоры, мысли, эмоции, физиология.

- Веселенькое дело!

- На то и Эксперимент!

- Знаете что! - вскипел Иван.

- Разумеется, знаю, - усмехнулся Руперт. - "Да как вы смеете!" "Убирайтесь прочь!"

Он зевнул. Это было так неожиданно, что Иван растерялся.

- Сядьте. - Руперт указал рукой на кресло. - Кому нужны ваши амбиции? Вы что, у себя в лабораториях на животных не экспериментируете? А после этого о "братьях" ваших "меньших" сюсюкаете. Мы тут, по крайней мере, скальпелями не орудуем.

- Разве что, - буркнул Иван. Ему вдруг все опротивело: и предмет разгоревшегося было спора, и вообще весь разговор. Собеседник продолжал монотонно бубнить.

- Зато вне столовой каждый может делать что хочет. Отдыхайте, пользуйтесь библиотекой, смотрите видеофильмы, предавайтесь самоанализу.

- Даже так? - Иван представил обжору сирийца, предающимся самоанализу, и улыбнулся. - И никакой слежки?

- Почти. Личные наблюдения. В саду и библиотеке - тот, кого вы зовете отцом Мефодием. В комнатах и видеозале - ваш покорный слуга.

- А в коридоре?

- В коридоре никто.

- Вот как?

- Да. Это одно из условий Эксперимента.

- Не верю я вам, Руперт. - Иван опять полез в карман за папиросами.

- И зря не верите. Впрочем, ваше дело. Насильно, как говорится, мил не будешь.

Руперт поднялся, намереваясь уйти.

- Можно вопрос?

- Конечно.

- Допустим, я вам поверил. С вашей помощью побег удался. Но ведь меня наверняка хватятся. А я - ваш подопечный.

- Я ждал этого вопроса. - Руперт прошелся по комнате, встал возле двери. - Да, я рискую.