Джеймс Баллард - Звёздная улица, вилла номер пять Страница 10

Потом, оказавшись буквально в нескольких метрах от них, я услышал слова Авроры:

— Говорят, что песчаных скатов можно приманить пением.

— Хм, зачарованный скат? — спросил Тристрам. — Можно попробовать.

Они пошли дальше, Аврора нежно и проникновенно напевала что-то. Звук становился громче, отражённый сводами и стенами лабиринта, в темноте зашевелились скаты.

Чем ближе мы были к выходу на поверхность, тем больше их становилось. Аврора вывела Тристрама на небольшую залитую солнцем площадку под открытым небом, похожую на арену. Площадку окружали стены метров тридцать высотой.

Потом я потерял своих спутников из виду, вернулся в галерею и по внутреннему склону поднялся на следующий уровень. Отсюда мне было видно всё, что происходило на арене.

Жуткий пронзительный вопль заполнил песчаный лабиринт. Монотонный и всепроникающий одновременно, он походил на те ужасные звуки, которые слышат эпилептики, перед тем как забиться в припадке. Внизу, на арене, Тристрам зажал уши ладонями, взгляд его метался по стенам, пытаясь обнаружить источник звука. На Аврору он больше не смотрел — та застыла за его спиной в позе медиума, погружённого в транс, опустив неподвижные руки с обращёнными вверх ладонями.

Я стоял, заворожённый её позой, как вдруг с нижних уровней лабиринта до меня донёсся леденящий душу крик, потом — беспорядочные хлопки кожистых крыльев, и из нижних галерей вырвалась целая туча скатов. Над самой ареной, потеряв ориентацию и почти касаясь голов Тристрама и Авроры, они превратились в сплошную движущуюся массу.

Аврора наконец очнулась и испуганно закричала, пытаясь отогнать скатов. Тристрам снял соломенную шляпу и яростно отмахивался от них, свободной рукой стараясь защитить свою спутницу. Вместе они отступали к узкой щели в стене, открывавшей путь к спасению через галереи противоположной стороны лабиринта. Подняв голову, я с удивлением увидел на краю отвесного выступа приземистую фигуру шофёра. При нём не было ни сетей, ни ружья, и он пристально наблюдал за происходящим на арене.

Тем временем сотни скатов, мечущихся над ареной, почти совершенно скрыли от меня Тристрама и Аврору. Потом я вновь увидел, как она показалась из прохода в стене, в отчаянии качая головой. Путь к спасению отрезан! Тристрам жестом приказал ей опуститься на колени, затем выпрыгнул на середину арены и яростно замахал шляпой, пытаясь отогнать скатов от Авроры,

На несколько мгновений ему это удалось. Скаты разлетелись, как гигантские осы. Но, к ужасу своему, я увидел, что они тут же снова устремились к Тристраму. Не успел я предупредить его об опасности, как он упал. Скаты пикировали, зависали над распростёртым телом, затем разлетались и, наконец — словно получив свободу, — взмыли в небо.

Тристрам остался лежать ничком. Его белокурые волосы рассыпались по песку, руки были неестественно вывернуты. Мгновенность свершившейся трагедии ошеломила меня. Я перевёл взгляд с Тристрама на Аврору.

Она тоже смотрела на распростёртое тело, но лицо её не выражало ни ужаса, ни даже сожаления. Подхватив юбку, она повернулась и исчезла в проходе.

Так, значит, проход всё же свободен! Потрясённый, я сообразил: Аврора умышленно сказала Тристраму, что проход к галереям закрыт, заставив его вступить в бой со скатами.

Через минуту она появилась на галерее верхнего яруса. Рядом с нею вырос шофёр в чёрном мундире. Глянув вниз, на неподвижное тело Тристрама, они скрылись из виду.

Я кинулся вдогонку, крича во весь голос и надеясь, что меня услышат Тони и Раймонд. Гулкое эхо заполнило нижние галереи. Добежав до выхода из лабиринта, я увидел, как в сотне метров от меня Аврора и шофёр садились в «кадиллак». Взревев, машина рванула с места и исчезла за декорациями киносъёмочной площадки, подняв целую тучу пыли.

Я побежал к машине Тони. Когда я достиг цели, «кадиллак» был уже примерно в километре от лабиринта и мчался через дюны, как преследуемый дракон.

Больше я никогда не видел Аврору Дей. Я гнался за ними до шоссе, ведущего к Лагун-Уэсту, но там, на магистрали, мощный «кадиллак» легко оторвался от меня, и километров через десять я окончательно потерял его из виду. У заправочной станции на развилке Алые Пески — Красный Пляж я спросил, не видел ли кто красный «кадиллак». Двое заправщиков ответили утвердительно, но оба клялись, что интересующая меня машина двигалась мне навстречу. Не иначе волшебство Авроры сбило их с толку.

Я решил проверить, не вернулась ли Аврора домой, и поехал в сторону Алых Песков, проклиная себя за то, что вовремя не почуял неладное. Как же это я, считающий себя поэтом, столь несерьёзно отнёсся к фантазиям другого поэта? Ведь Аврора недвусмысленно предсказывала смерть Тристрама.

Дом номер пять по Звёздной улице был тих и пуст. Скаты покинули аллею, чёрные стеклянные двери были распахнуты, по пыльному полу несло обрывки лент. В коридоре и гостиной царил мрак, только белые карпы слабо светились в бассейне. Воздух был неподвижным и затхлым, будто в доме долгие годы никто не жил.

Я пробежал взглядом по фризу гостиной и убедился, что теперь мне знакомы лица всех персонажей. Сходство — почти фотографическое. Тристрам был Коридоном, Аврора — Меландер, шофёр — богом Паном. Среди прочих персонажей я узнал себя, Тони Сапфайра, Раймонда Майо и других обитателей Звёздной улицы.

Оторвавшись от рисунков, я обошёл бассейн и направился к выходу. Вечерело. Через открытые двери виднелись далёкие огни Алых Песков. В лучах фар идущих по Звёздной автомобилей вспыхивали стеклянные чешуйки на кровле моей виллы. Когда я спускался с крыльца, порыв ветра пронизал дом и захлопнул за мной дверь — по вилле разнёсся громкий гул, поставив последнюю точку во всей этой цепи чудес и несчастий. Уходящая колдунья бросила прощальную реплику.

Я шёл через пустыню, смело наступая на последние обрывки лент, сопровождавших меня, — быть может, этот жест символизировал мою попытку вернуться в реальный мир. Фрагменты безумных стихов Авроры Дей ловили свет засыпающей вечерней пустыни и — гибнущие осколки грёз — рассыпались под моими ногами.

В моём доме горел свет. Я поспешил войти и, к своему изумлению, обнаружил на террасе облачённого в белый костюм Тристрама Колдуэлла. Держа бокал со льдом, он лениво развалился в кресле. Одарив меня дружелюбным взглядом, Тристрам подмигнул и, прежде чем я успел открыть рот, прижал палец к губам.

Я подошёл ближе и хрипло зашептал:

— Тристрам, я думал, ты погиб. Скажи, Бога ради, что там произошло?

Он улыбнулся.

— Прости, Пол, я подозревал, что ты за нами следишь. Аврора уехала?