Владимир Контровский - Тропой неведомых Миров Страница 103

Катри вздохнул — здесь он бессилен. Он не сможет, да и не захочет внушить служанке–шемрезийке пылкую любовь к соплеменнику — подобные заклятья краткоживущи, а заниматься поддержанием заклинания постоянно — у него что, мало своих, гораздо более важных дел? Излечить бывшего пирата от гибельной страсти? А не хватит ли на сегодня актов милосердия и человеколюбия? Ведь его, Эндара, сознательно намеревались убить, и не в минутном порыве, а подготавливая покушение долго и тщательно! И что с того, что подоплёкой обоих сегодняшних случаев было, по сути дела, одно и то же: только в одном случае мужчина отстаивал и защищал свою любовь, а в другом пытался этой самой любви добиться любым доступным способом…

Раб–водонос упал у каменной стены водосборника молча, без вскрика — лёгкая смерть. Утром его найдут; что ж, сердце останавливается и у молодых — на всё воля Вечного Неба! Умер от любви — так скажут наиболее проницательные и, что самое интересное, окажутся абсолютно правы.

Да, придётся наложить на всех во дворце Заклятье Непричинения Зла. Дополнительные затраты Силы — ну что ж, продолжение воплощения дороже. А не то жди яда в кубке с вином, поданным очередной ревнивицей или прошедшим через руки очередного ревнивца. И ещё неизвестно, чья ревность опаснее.

Эск посмотрел на чёрное змеиное тело — жёлтое быстрое пламя проглотило тварь и исчезло, оставив на полу лёгкий пепел. Эндар дунул, и пепел исчез без следа — мраморная поверхность снова сделалась девственно чистой.

Девственно… Нет, свою брачную ночь он всё‑таки справит. А утром снова будет дело, которое следует делать, даже пренебрегая удовольствиями. Иначе может случиться так, что никаких удовольствий больше не будет вовсе.

Эндар вытер тыльной стороной ладони обильно выступившие на лбу бисеринки пота. Говорить с Таинственными невероятно трудно; хорошо ещё, что он вообще сумел это сделать. Но контакт состоялся — хвала Орбу Силы! — Маг может задавать вопросы и получать ответы. Правда, общение затруднено тем, что для Сущностей Времени многие понятия, обычные для Носителей Разума из пространственных Миров просто не существуют или не имеют смысла, а некоторые обозначают что‑то с точностью до наоборот. И кроме того, следует поспешить — диалог может прерваться в любой момент, Таинственные капризны и непредсказуемы. И не капризны даже, а просто абсолютно иные, и этим всё сказано. И поэтому нельзя терять времени — того самого времени, в котором обитают эти загадочные существа.

— Кто вы?

— Мы те, кого вы называете (непонятно). Сами же мы зовём себя Духами Времени…

— Где вы?

— Мы, как и вы, везде. Мы даже не можем понять, где обитаете вы. Ваш Мир для нас непостижим…(целый ряд неясных символов).

— Как вы существуете? Есть ли у вас Предназначение и Цель? Какова система ваших ценностей?

— Мы просто живём. Остальные твои вопросы нам непонятны…

— Можем ли мы быть чем‑то полезными друг другу?

- ……………(бессмысленный набор знаков).

— Что такое есть Орб Силы? Почему с вами удобнее всего общаться именно здесь, рядом с ним? Я знаю, что многие пытались говорить с вами раньше, и почти всегда безуспешно.

— Это — тюрьма… Нас держат здесь могущественные заклинания, силу которых не может побороть наша магия. Но если стены узилища рухнут, и мы вырвемся наружу… (и снова что‑то непонятное).

— Кто создал Орб? Мы называем такие вещи артефактами.

— Это было (непонятно, но Катри догадался, что для Духов Времени понятие «давно» означает «далеко»)… Была большая война между теми, кого вы зовёте Древними, и теми, которых называете Чуждыми. Нам неясны причины и цели этой войны, но она была, и в ней даже погибали Духи Времени. Впрочем, они гибнут и сейчас, когда вы пускаете в ход (неясное прилагательное) Оружие…(Абсолютное, быть может?). Обе стороны сумели сплести поистине дьявольские заклятия, которые дали им власть над нами. И противники использовали тюрьмы — артефакты — как оружие в этой войне, и назвали их темпоральными бомбами… (Эндар даже вздрогнул от того, насколько точным оказался «перевод» термина, который употребил его незримый собеседник).

— Значит, вы смертны?

— Да, вопрошающий, мы смертны. Бессмертен только Высший Разум.

— Как освободить вас? Разрушить тюрьму?

— Есть два пути, вопрошающий, — тонкий и грубый, и для каждого свои заклятья. Мы не властны подсказать их тебе, но поскольку ты сумел нас дозваться, то и разгадать тайну этих заклинаний тебе будет под силу. При тонком освобождении Духи Времени истекают без вреда для вашего Мира. А вот при грубом освобождении — вы называете это взрывом…

— Что происходит при взрыве темпоральной бомбы?

— Нам трудно объяснить тебе — не достаёт общих для нас понятий.

— А вы можете показать то, что хранится в памяти вашей расы? Что случилось, например, в том Мире, который мы назвали Мёртвым, и где Технодети разыскали и унесли с собой осколок темпоральной бомбы?

— Ты уверен, что хочешь видеть это?

— Да, я желаю это видеть.

И он увидел.

…В самый первый миг не произошло ровным счётом ничего. Затем всё подёрнулось тончайшей серебристой дымкой, лёгкой и неосязаемой. Раздался короткий звук — как будто лопнула перетянутая струна. Конечно, и зрительные, и слуховые восприятия были псевдореальны — просто обычные органы чувств так реагировали на происходящее. А потом…

Окружающая картина менялась на глазах. «Активация темпоральной бомбы девятого порядка — естественный бег Времени ускоряется в миллиард раз, — комментировал мыслеголос в его сознании. — Соответственно ускоряется проявление воздействия всех законов, которым подчиняется материя. Смотри…». Нет, высоко в небе не происходило ничего особенного — область взбесившегося, сошедшего с ума времени ограничивалась только лишь поверхностью планеты и тонким слоем атмосферы. Но вот на этой самой поверхности…

Эндар находился в центре большого города, заполненного людьми, механизмами и разнообразными строениями. И всё это стремительно старело — ведь одна–единственная секунда вмещала в себя более тридцати лет! Красивые, молодые существа, окружавшие Мага, в считанные мгновения превращались в дряхлых стариков, падали на каменные покрытия улиц и умирали — естественной смертью. Через три–четыре секунды во всём огромном мегаполисе не осталось ни единого живого создания. Плоть осыпалась с мёртвых тел, голые костяки усеивали всё вокруг. Металлические конструкции затягивала рыжая короста ржавчины, стёкла мутнели от толстого слоя мгновенно скапливающейся пыли, стены зданий рассекали змеящиеся зигзагообразные трещины.