Колин Гринлэнд - Вернуть изобилие Страница 104

— ЖДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА.

— Ну, давай же, Элис. Ты не можешь прятаться там вечно.

— КАПИТАН?

— Привет, Элис.

— ПРИВЕТ, КАПИТАН. СБОЙ.

— Я знаю. Ты знаешь, где мы находимся?

— ПЛАНЕТА. ЖАРКО. ДОЖДЬ. ТОКСИЧНЫЙ. СБОЙ, КАПИТАН. ОПАСНОСТЬ. ОПАСНОСТЬ. ОПАСНОСТЬ.

— Да, Элис, я знаю, но если ты мне поможешь, я вытащу нас отсюда так скоро, как только смогу.

— СПАТЬ.

— У нас нет времени. Если ты снова заснешь, мы тут все умрем, Элис.

— КАПИТАН?

— Да, Элис?

— ПРИВЕТ, КАПИТАН.

— Привет, Элис!

— ВСЕ ТАК СМУТНО. ГДЕ МЫ?

— На Венере.

— ВЕНЕРА.

— Да.

— КАТАСТРОФА. НЕУДИВИТЕЛЬНО, ЧТО Я ТАК ОТВРАТИТЕЛЬНО СЕБЯ ЧУВСТВУЮ.

— Элис, мне нужно, чтобы ты осмотрелась и подумала, можем ли мы что-нибудь сделать. Ты можешь сделать это для меня, Элис, пожалуйста, я тебя очень прошу.

— ПОГОВОРИ СО МНОЙ, КАПИТАН. РАССКАЖИ МНЕ КАКУЮ-НИБУДЬ ИСТОРИЮ. РАССКАЖИ МА%VAfu'++ +8

— Элис, не надо!

Черт! Элис…

Хорошо, Элис. Я расскажу тебе, что я сейчас делаю. Я сижу здесь, на борту и собираюсь провести всю диагностику, какую смогу, отсюда — вот так… а теперь…

Где я остановилась?

А, вспомнила.

Караван. Он уже рассеивался к тому времени, когда пробился «Блистательный Трогон». Мы выскочили из сверхпространства в вихре изувеченных частиц. Прощальных вечеров было мало, слишком мы были разбросаны. «Октябрьский Ворон» вынырнул в пяти миллионах км от «Трогона», далеко от плоскости кольца. Он был виден как маленькая капля ртути, поблескивавшая над полюсом. Фраски ничего не праздновали. Они уже улетели и прошли полпути через кольца, в массовых экипажах, двигаясь стадом вслед за «Василиском» и направляясь на новые квартиры на Иафете.

Кое-кого мы потеряли, «Дулута», например, я помню, и один корабль с линии Шенандоа, они улетели искать счастья в неведомое, их подвел какой-то сбой в Приводе. Несколько кораблей были повреждены. Я видела один «Навахо Скорпион», аккуратно сложенный вдвое, и тот «Беллерофон» с грузом деталей и узлов, превратившийся в пять тысяч тонн ржавого металла.

Я покинула «Трогон» на Энцеладе. Они были не в восторге оттого, что я решила уйти так скоро, но они всего лишь возвращались назад на Марс, а я в этом не видела смысла. Я была на границе человечества, могла вести любой корабль — от такси до крейсера, у были кое-какие сбережения, и время принадлежало мне. Я была свободна.

Мы с трудом поднялись на Холм Аравак, над городом, и заглянули в дикий север, где ледяные вулканы пятнали бледный горизонт морозным дымом. Трикарико показал обсерватории, поблескивавшие на далеких утесах, как молодые кристаллы. Он показал мне сверкающие шпили ламасерая Священной Всенощной Всеобщего Слияния. Я долго держала его в объятиях и целовала. Он сдался. Я заплела ему волосы в последний раз.

Кольца разрезали небо надвое — веер из радуг и все краски осени; а в центре их был Сатурн, огромный, незрелый, как будущее.

— ХОРОШО. ЧТО ДАЛЬШЕ?

— О! Ну, надо было получить лицензию у эладельди. Три дня в сатурнианском зиккурате, ожидание, тесты, опять ожидание. Проводник-женщина нацепила мне значок и повела через неуютные помещения, полные конторок, а за их пультами сидели функционеры-эладельди и обрабатывали жизни людей, там продлевали их, тут — сокращали, переклассифицировали, взимали налоги, вызывали людей на суды и экзамены. Информация потоком текла к капеллийцам — на Харон. Моя сопровождающая тоже не знала, куда мне идти. Она все время останавливалась и спрашивала дорогу. Никто не знал и не желал знать. Она была служанкой, я — просто номером досье, и мы обе были из расы людей.

Эладельди составляли каталоги звезд, на случай, если Капелле понадобится еще одна.

— ХОРОШО. ЧТО ДАЛЬШЕ?

— Полеты по контракту: одну неделю — кольца, другую — астероиды. Разговоры на новом языке, со странной грамматикой условного времени. Поезда-стоножки, стонущие «Василий-Свенсгаарды» с разинутой пастью, старые Митчум-7J6, которые подтекали. Я научилась «обманывать» расписание, чтобы получать хорошую дневную норму, у меня был скутер «Минимум» с новыми керамическими дефлекторами, и никакой инерции, ничего, я передвигалась вслепую, потому что не хотела ставить имплантанты. А потом меня уволили. Я вывесила свой код на доске объявлений о работе по найму и оказалась на пути назад, в Скиапарелли. Я ненадолго остановилась на Поясе на недостроенном плато, где спальные койки выдвигались на жесткой сцепке из лесов, как лампочки на рождественской елке. Три миллиметра эритрейского винила между мной и живым пространством.

Нельзя сказать, чтобы я сама была в то время очень живой. А потом в один прекрасный день на узловой станции я встретила совсем зеленую особу, все еще носившую на рукаве белую карточку. Она подсела за столик ко мне и Доджер Гиллспай и завела с нами беседу. Сначала она рассказала нам все, что нам совершенно не интересно было знать, о «Хальцион Эко-Билдер», а потом сказала:

— Я думаю, у вас есть хорошая возможность войти где-нибудь здесь в корпоративный реестр, — и стала нас выспрашивать.

Мне было жаль ее, и я старалась удержаться от смеха. В конце концов Доджер ее отшила. Я помню, она выдохнула дым и сказала:

— Господи, поговори о чем-нибудь более живом.

И я вдруг поняла, что ожила.

— ХОРОШО. ЧТО ДАЛЬШЕ?

— Разные вещи, которыми нечего особенно гордиться. Возила пять тысяч голов бизонов в Малавари в жидкой суспензии на «Тинкербелле», с хитроумным рефрижератором и столь же хитроумным страхованием. Перехватила двадцать литров «Дискордона» для арахиса на распродаже, и мне пришлось провозить их через таможню эладельди в Хай-Бразил. Записала пять контейнеров с кристаллами невесомости как сушеное мясо криля, потому что один красавчик втравил меня в это на какой-то вечеринке, а если бы мне пришлось платить пошлину, я бы оказалась в убытке. Девере. 5-свадьба. Нью-Малибу. Все где-то в это время.

— ХОРОШО. ЧТО ДАЛЬШЕ?

— Дальше. Дальше я снова увидела «Октябрьский Ворон». Флагман династии Сансау. Я видела, как он разбился и погиб.

Я была на Поясе и летела на маленьком, принадлежавшем компании, «Хайтэйле», чтобы забрать поезд с рудой у «Фразье-34». Хотела найти по радио какую-нибудь приличную музыку, как вдруг ворвался сигнал SOS:

— Всем кораблям, находящимся вблизи зоны бедствия! Просим помощи!

Я была поблизости — от силы милях в двадцати. К тому времени, когда я обогнула Автономию, я увидела его — смятый золотой силуэт, и маленькие суда, шнырявшие вокруг него, как стайки рыбешек вокруг издыхающего морского черта. Я послала вызов, и парамедик рассказала мне всю историю. Отказало рулевое управление, и в корабль одна за другой врезались три скалы.