Джулия Чернеда - Темная сила Вселенной Страница 105

Я все гадала, когда же нам станет известно, что они затевают, но не хотела донимать драпсков своими подозрениями, которые, уверена, те вполне разделяли. Зато мне предстояло разбираться с целым ворохом чужих подозрений.

Но сначала нужно было кое-что прояснить.

— Гвидо, — начала я, как только нас оставили вдвоем. — Ты, похоже, пришелся очень по душе драпскам.

Великан полыценно ухмыльнулся.

— У них хороший вкус.

— Я очень тебя люблю, — возразила я. — И Морган тоже. Но мы не взбираемся на тебя, чтобы выразить свои чувства.

— Это хорошо. Вы слишком тяжелые.

— Мне хотелось бы услышать объяснения, — настаивала я. — У наших маленьких друзей и без тебя полно тайн.

Каресианин пожал плечами, и это движение отозвалось почти мелодичным звоном двух половинок его массивной головы.

— У нашего народа мой солод считается очень притягательным — мне крайне жаль, что ты физически не в состоянии оценить его, Сийра, — многозначительно на мекнул он. — Драпски же, напротив, исключительно восприимчивы к подобным вещам.

— То есть?

— Они не могут не любить меня. Это как наваждение, но совсем безобидное. Пускай это тебя не тревожит.

— Понятно, — протянула я.

Потом взглянула на своего товарища, похожего скорее на груду металлолома, чем на живое существо, и не стала даже пытаться представить, что чувствуют драпски. По крайней мере, подумала я, они счастливы.

— Гвидо, — проговорила я ровно, и еще несколько стебельчатых глаз тотчас же устремились в моем направлении — каресианин уловил перемену в моем тоне. — Пора поговорить о Плексис. Мне известно, как вы с Барэком спрятали тело Луамера. И почему.

— В самом деле? — Он издал дребезжащий вздох. — Это все мои работнички, верно? Всех уволю.

Я попыталась вложить в свой голос всю силу убеждения:

— Гвидо, Морган не убивал клановца.

— Ну разумеется, нет. — Теперь каресианин смотрел на меня во все глаза. Массивная клешня приподнялась, но щелкать ею он раздумал.

Мне следовало бы это понять. Но это совершенно ничего не объясняло.

— Тогда к чему было избавляться от… от тела? Что побудило вас с Барэком поступить таким образом?

Пластины панциря с ужасающим скрежетом зашли одна на другую.

— То, что убийца оставил труп не только затем, чтобы осквернить мою кухню. Возможно, он хотел, чтобы расследование задержало Моргана. Возможно, считал, что восстановит против него Клан. — Исполин помолчал, вращая глазами. — Или, возможно, убийца просто промахнулся мимо истинной цели. Мне не нравится, в какую картинку это все складывается, Сийра. Сначала Луамер эазговаривает с Джейсоном и погибает. Теперь Малакан Сер…

— Мала… — Я запнулась, припоминая имя, которое слышала, казалось, сто лет назад. — А, это человек с Рета-VII, экспортер, которого Боумен использует как свои глаза и уши на этой планете. А что с ним?

Голос каресианина помрачнел:

— Убит тем же способом, что и Луамер. Всего три стандартных дня назад. Морган собирался с ним встретиться.

— Ты думаешь, что убийца преследует Джейсона, — проговорила я непослушными губами. — А блюстительница здесь как раз затем, чтобы отыскать Моргана. Боуден должна знать о Малакане, даже если о Луамере ей ничего не известно. Но не может же она подозревать Джейсона…

— Почему? Твой никчемный родственничек считает, что это сделал он, — с досадой отозвался каресианин. — Он был так уверен в виновности Моргана, что бросил меня при первой же возможности.

— Барэк не знает Джейсона так, как мы, — возразила я. Точка зрения моего кузена была вполне мне понятна, хотя я ее и не оправдывала. — А если бы знал, то понял бы, что Морган никого не убивал.

Каресианин всплеснул обеими массивными клешнями, сомкнув их с не предвещающим ничего хорошего звоном.

— Пока что, — пророкотал он мрачно.

Я выпрямилась и спустила ноги на пол, комкая одеяло.

— О чем ты? Джейсон будет защищаться, если его к этому вынудят…

— Отвечать на насилие или искать его самому — две разные вещи. — Голова Гвидо склонилась вперед, глаза бесцельно завертелись по сторонам. — После того, что ты сделала с моим побратимом, он может переступить эту черту в любой миг. Если уже не переступил. — Великан вдруг впал в подавленное состояние, тем более необъяснимое, что всего секунду назад он горел воодушевлением. Сердце у меня гулко бухнуло, как будто собралось заколотиться. Но следующие слова каресианина показались мне вполне безобидными. — Морган не говорил тебе, как мы познакомились? Не рассказывал о своей юности?

— Нет. Но какое отношение это имеет к настоящему?

Две более мелких руки Гвидо взлетели вверх, как будто набирая воздух, потом сошлись вместе.

— Мы настоящие берем начало в прошлом, Сийра Морган. Сийра ди Сарк. Уж кому-кому, а тебе следовало бы это знать.

Я обуздала свое нетерпение, как бы сильно мне ни хотелось броситься на поиски Джейсона. Если драпски чему-то меня и научили, так это тому, что никогда не следует недооценивать то, что другие считают важным. И возможно, именно потому, что Барэк покинул каресианина без предупреждения, мне, как члену Клана, сейчас следовало выслушать его.

— Так расскажи мне.

Морган, начал свой рассказ Гвидо, был младшим ребенком в семье фермеров, жившей в предгорьях рядом с только что отстроенным космопортом Каролуса — яркие огни были видны из окон. Его Дар проявился в самом раннем возрасте, и мальчик рос нелюдимым, любил долгие одинокие прогулки по глухим местам, подальше от скопления поглощенных повседневными заботами разумов домашних и соседей.

Детство кончилось быстро. Незадолго до двенадцатого дня рождения Джейсона Каролус оказался вовлеченным в гражданскую войну между соседними планетами, и его современный космопорт стал лакомым кусочком для обеих воюющих сторон.

Однажды мальчик прибежал домой, в разгар своей прогулки охваченный ужасным предчувствием, и обнаружил, что дом разграблен, его родные кто убит, кто исчез, а поля объяты пламенем. С неба на космопорт низвергались потоки ослепительного огня — обе стороны пытались не дать противнику захватить его.

Дар Моргана, хотя тогда он еще не понимал, что это такое, привел его в лагерь в холмах, где вместе с остатками всего взрослого населения долины укрылись его дядья. Упрямые колонисты, привыкшие сражаться с природой и ударами судьбы, принялись столь же безыскусно отстаивать свой мир.

Потянулись годы партизанской войны, усугублявшейся тем, что у них не было четкого врага. Победа над одним противником просто открывала дорогу другому; оказавшийся между двух огней Каролус медленно агонизировал, а мирное население с одинаковой частотой гибло от случайных обстрелов и от спланированных атак. Джейсон пережил своих дядьев и приобрел славу удачливого и искусного диверсанта. Тогда он и его товарищи мерили свой успех каждым следующим прожитым днем.