Майк Резник - Семь взглядов на Олдувайское Ущелье Страница 11

Старик кивнул:

- Я Мулево.

- Откуда вы узнали все эти вещи обо мне?

- Я лайбон, - сказал Мулево.

- Колдун?

- Это искусство умирает, - ответил Мулево. - Я последний, кто его применяет на практике.

- Я думал, что лайбоны накладывают заклинания и проклятия.

- Они и снимают проклятия тоже, а твои ночи - и дни тоже - прокляты, не так ли?

- Кажется, вы знаете об этом все.

- Я знаю, что ты совершил ужасную вещь, и что тебя преследуют не только духи содеянного тобой, но и духи будущего.

- И вы можете положить конец этим снам?

- Именно для этого я тебя сюда вызвал.

- Но раз я совершил такую жуткую вещь, почему вы хотите мне помочь?

- Я не занимаюсь делами морали. Я здесь только для того, чтобы помочь масаи.

- А как насчет тех масаи, которые живут в ущелье? - спросил Меромо. - Тех, что преследуют меня в моих снах?

- Когда они попросят о помощи, я помогу и им.

- Вы можете сделать так, чтобы то вещество, которое зарыто на дне ущелья, исчезло?

Мулево покачал головой:

- Я не могу изменить уже сделанное. Я не могу даже смягчить твое чувство вины, так как это просто вина. Все, что я могу сделать - это изгнать духов из твоих снов.

- Я расплачусь за это.

Наступила неловкая тишина.

- Что я теперь должен делать? - спросил Меромо.

- Принеси мне награду, соответствующую значимости той услуги, которую я тебе окажу.

- Я могу вам выписать чек прямо сейчас, или перевести деньги со своего счета на ваш.

- У меня и так гораздо больше денег, чем мне нужно. Мне нужна награда.

- Но…

- Принеси мне ее завтра ночью, - сказал Мулево.

Меромо уставился на старого лайбона и смотрел на него целую минуту, затем встал и, не сказав больше ни слова, вышел.

На следующее утро он позвонил на работу и сказал, что болен, после чего отправился в два лучших в Додоме антикварных магазина. Наконец он нашел то, что искал, записал это на свой личный счет и унес домой. Он боялся заснуть перед обедом, поэтому все оставшееся время читал книгу. Затем он быстро поел и вернулся в апартаменты Мулево.

- Что ты мне принес? - спроси Мулево.

Меромо положил сверток перед стариком.

- Головной убор, сделанный из шкуры льва, - ответил он. - Мне сказали, что его носил сам Сендайо, величайший из всех лайбонов.

- Он его не носил, - сказал Мулево, даже не развернув упаковку. - Тем не менее этой награды мне достаточно. - Он запустил руку под свое красное одеяние, вытащил маленькое ожерелье и надел его на Меромо.

- Для чего это? - спросил Меромо, изучая ожерелье. Оно было сделано из маленьких косточек, соединенных проволокой.

- Когда ты сегодня ночью ляжешь спать, обязательно надень его, - объяснил старик. - Оно вберет в себя все твои видения. Потом, завтра, ты должен отправиться в Олдувайское ущелье и бросить это ожерелье вниз, на дно, чтобы видения смогли лечь рядом с реальностью.

- И это все?

- Это все.

Меромо вернулся к себе, надел ожерелье и лег спать. В эту ночь видения оказались еще страшнее, чем бывали до сих пор.

Утром он положил ожерелье в карман и улетел на правительственном самолете в Арушу. Там он нанял наземную повозку, и двумя часами позже стоял на краю ущелья. Ни одного признака захоронения веществ не было видно.

Меромо взял ожерелье в руку и швырнул его с края ущелья вниз.

На следующую ночь кошмары исчезли.

Через 134 года могучая Килиманджаро содрогнулась, дремавший долгие годы вулкан вновь вернулся к жизни.

В сотне миль от него земля на дне Олдувайского ущелья разверзлась, и три освинцованных контейнера разрушились.

К этому времени Джозеф Меромо был уже давно мертв и, к великому сожалению, на свете не осталось ни одного лайбона, который мог бы помочь всем тем, кто теперь вынужден был жить с кошмарами Джозефа Меромо.

Я изучал ожерелье в своей комнате, а когда вышел из нее, то обнаружил, что в лагере царит суматоха.

- Что случилось? - спросил я Беллидора.

- Экзобиолог не вернулась из ущелья, - ответил он.

- Как долго ее нет?

- Она ушла прошлой ночью, на закате. Сейчас уже утро, и она до сих пор не вернулась и не попыталась связаться с нами по коммуникатору.

- Мы боимся…

- …что она могла…

- …упасть и -…утратить подвижность. Или даже…

- …потерять сознание… - сказали Близнецы Звездная Пыль.

- Я отправил на ее поиски Историка и Оценщика, - сказал Беллидор.

- Я тоже могу помочь, - предложил я.

- Нет, ты должен исследовать последний артефакт, - сказал он. - Когда проснется Морити, я пошлю его.

- А как насчет Мистика? - спросил я.

Беллидор посмотрел на Мистика и вздохнул:

- С того момента, как мы приземлились на эту планету, она не сказала ни слова. По правде говоря, я не понимаю, в чем заключается ее функция. Во всяком случае, я не знаю, как с ней общаться.

Близнецы Звездная Пыль вместе топнули ногами, подняв два облачка красноватой пыли.

- Это кажется нелепым… - сказал один из них.

- … что мы смогли обнаружить самый маленький артефакт… - продолжил второй.

- … но не можем найти…

- … целого Экзобиолога.

- Почему вы не помогаете ее искать? - спросил я.

- У них закружились головы, - объяснил Беллидор.

- Мы обыскали…

- … весь лагерь, - защищаясь, произнесли они.

- Я могу отложить впитывание последнего предмета до завтра и помочь в поисках, - вызвался я.

- Нет, - ответил Беллидор. - Я послал за кораблем. Завтра мы покинем это место, и я хочу, чтобы все наши основные находки к этому времени были изучены. Это моя работа - найти Экзобиолога; а твоя работа - прочесть историю последнего артефакта.

- Ну, раз ты этого желаешь, - сдался я. - Где артефакт?

Он подвел меня к столу, за которым сидели Историк и Оценщик, изучавшие какой-то предмет.

- Даже я знаю, что это такое, - сказал Беллидор. - Неиспользованный патрон. - Он сделал паузу. - Помимо того факта, что мы не нашли никаких человеческих артефактов в более поздних слоях, я могу сказать, что этот предмет уникален, пуля, которой человек решил не стрелять.

- Когда ты говоришь такими словами, это уже возбуждает любопытство, - признал я.

- Ты…

- …собираешься его изучить…

- …прямо сейчас? - тревожно спросили Близнецы Звездная Пыль.

- Да, собираюсь, - сказал я.

- Подожди! - в унисон закричали они.

Я остановился над патроном, а Близнецы начали пятиться назад.

- Мы не имеем в виду…

- …никакого неуважения…

- …но смотреть, как ты изучаешь артефакты…

- …очень неприятно.

С этими словами они выбежали за дверь и спрятались за одним из лагерных строений.

- А как же ты? - спросил я Беллидора. - Разве ты не хочешь, чтобы я подождал, пока ты уйдешь?

- Вовсе нет, - ответил он. - Разнообразие я нахожу замечательным. С твоего позволения, я бы хотел остаться и понаблюдать.

- Как пожелаешь, - сказал я, позволяя своему телу растечься вокруг патрона, пока тот не станет частью меня самого, пока его история не станет моей историей, пока я не увижу ее так же ясно, как будто это все это случилось со мной только вчера…

- Они идут!

Томас Найкосиаи посмотрел на свою жену поверх стола.

- А разве были какие-нибудь сомнения в том, что они придут?

- Это глупо, Томас! - сказала она. - Они заставят нас уйти, а поскольку мы ни к чему не подготовились, нам придется оставить всю нашу собственность.

- Никто никуда не уйдет, - сказал Найкосиаи.

Он встал и направился к шкафу.

- Оставайся здесь, - сказал он, надел свой длинный мундир и маску. - Я встречу их снаружи.

- Это грубо и жестоко - заставить их ждать снаружи, когда они прошли такой путь.

- Их сюда не приглашали, - сказал Найкосиаи. Он порылся в шкафу и вытащил ружье, которое было прислонено к задней стенке, затем закрыл шкаф, вышел через шлюз и появился на переднем крыльце.

Шесть человек, все в защитных одеждах и масках для фильтрации воздуха, шагнули ему навстречу.

- Время пришло, Томас, - сказал самый высокий из них.

- Ваше время - может быть, - ответил Найкосиаи, небрежно держа ружье поперек груди.

- Время для всех нас, - ответил высокий человек.

- Я никуда не пойду. Здесь мой дом. Я его не оставлю.

- Это место - отвратительный гнойник, как, впрочем, и вся страна. Мы уходим.

Найкосиаи покачал головой:

- Мой отец родился на этой земле, и его отец тоже, и отец его отца.

Вы можете бежать от опасности, если хотите, но я останусь и буду с ней сражаться.

- Как ты сможешь противостоять радиации? - спросил высокий. - Ты пустишь в нее пулю? Как ты сможешь сражаться с воздухом, который перестанет быть пригодным для дыхания?

- Уходите, - сказал Найкосиаи, у которого не было ответов на эти вопросы. Вернее, ответ был только один: убеждение, что он никогда не оставит свой дом. - Я не требую, чтобы вы остались. Не требуйте и вы, чтобы я ушел.