Фрэнк Герберт - Пандора (сборник) Страница 11

— Я… я только что отбыл вахту… мне нужно время, чтобы как следует отдохнуть — запинаясь, пробормотал Флэттери. — Впрочем, я мог бы…

— Ничего, — отозвалась она. — Я заступлю на вахту.

4

В помещении Центрального Пульта все звуки казались знакомыми, теми, к которым экипаж привык давным-давно и считал нормальными: поскрипывание подвесок коек, щелчки реле в приборах, привлекающих внимание к изменению показаний на циферблатах.

— Кстати, а Бикель не рассказывал о своем участии в проекте по созданию искусственного разума на Лунной базе? — спросила Пруденс.

Она на мгновение отвлеклась от пульта управления и взглянула на Флэттери, своего единственного товарища по вахте. Флэттери, услышав ее вопрос, как будто немного побледнел и нахмурился. Она снова перевела взгляд на пульт, машинально отмстив, что на вахте ей оставалось стоять еще больше часа. Напряжение становилось просто невыносимым.

«Что-то Флэттери чертовски долго не отвечает, — подумала она. — Впрочем, он известен своей медлительностью».

— Он был немногословен, — ответил Флэттери и взглянул на люк, ведущий в мастерскую, где работали Бикель с Тимберлейком. — Слушай, Прю, а может, нам все же лучше послушать, чем они там занимаются. Тогда мы будем уверены, что…

— Еще рано, — заявила она.

— Но ведь им совсем не обязательно знать, что мы слушаем.

— Ты просто недооцениваешь Бикеля, — отозвалась она. — Думаю, это наихудшая из всех возможных ошибок. Он вполне может подсоединить к общей сети подслушивающее устройство. Впрочем, как и я. Он может это сделать просто в надежде обнаружить что-нибудь интересненькое.

— А как ты думаешь, он уже начал… работать?

— Скорее всего, они сейчас еще на подготовительном этапе, — задумчиво проговорила она. — Они собирают необходимые материалы. Ты прекрасно можешь следить за ними отсюда с пульта, наблюдая за перепадами напряжения, изменением показаний датчиков температуры и радиации и работой грузовых роботов.

— Так, значит, они сейчас в грузовых отсеках, да?

— Во всяком случае, один из них точно… скорее всего, Тим.

— А знаешь, что сказал Бикель насчет попытки ЛБ? — спросил Флэттери и задумчиво поскреб подбородок. — Он заявил, что все дело было в недостатке внимания — специалисты занимались чем угодно, кроме самого главного.

— По-моему, здесь чересчур жарко, — заметила она.

— Он может подозревать, но не может быть уверен, — продолжал Флэттери.

— Ты снова его недооцениваешь, — отмахнулась Пруденс.

— Что ж, в любом случае ему не обойтись без нашей помощи, — вздохнул Флэттери. — А по тому, что ему от нас потребуется, мы сможем судить, чем он занят.

— Ты уверен, мы ему понадобимся?

— Ему не обойтись без нашей помощи при математическом анализе ситуации, — утвердительно кивнул Флэттери. — А я… не успеет он начать, как столкнется с проблемой Фон Ноймана. Возможно, он еще не добрался до этого этапа, но он его не минует, как только поймет, что должен получить достоверные результаты от совершенно ненадежной техники.

Она взглянула него, отмстив про себя его отсутствующий взгляд.

— То есть как это?

— Ему придется иметь дело с неживыми материалами.

— Ну и что? — Она бросила взгляд на пульт. — Природе приходится иметь дело с тем же самым. Живые организмы не опускаются ниже молекулярного уровня.

— А ты, в свою очередь, недооцениваешь… жизнь, — вздохнул Флэттери. — Основные элементы, с которыми придется иметь дело Бикелю, будут взяты из наших запасов: катушки квази-биологических нейронов, полупроводниковых блоков, искусственной нервной ткани и все такое прочее — словом, сплошная неживая материя на уровне куда выше молекулярного.

— Но ведь их строение аналогично строению живой ткани, и функционировать они должны точно так же.

— Кажется, ты начинаешь понимать основные подходы к решению проблемы.

— Слушай, капеллан, перестань, — сказала она. — Мы ведь не в восемнадцатом веке и не собираемся делать чудесную утку Вокансона.

— Да, мы намерены создать нечто куда более сложное, чем примитивный автомат, — согласился он. — Хотя в принципе мы недалеко уходим от Вокансона.

— Ты заблуждаешься, — возразила она. — Если бы нам удалось довести дело до конца, отправить нашу машину в прошлое и показать Вокансону, он бы просто подивился тому, какие мы замечательные механики.

— Ты не понимаешь главного, — продолжал Флэттери. — Бедняга Вокансон тут же бросился к ближайшему священнику, и толпа верующих немедленно бы нас линчевала. Понимаешь, он никогда не собирался создавать нечто по-настоящему живое.

— Все это лишь вопрос отношения к проблеме, а на самом деле никаких существенных различий нет.

— По сравнению с нами, он скорее походит на Аладдина, трущего лампу, — отстаивал свою точку зрения Флэттери. — И даже если бы его намерения совпадали с нашими, он об этом попросту и не подозревал.

— Ты запутался в своих рассуждениях.

— Да неужели? Но ведь писатели и философы старались обходить эту проблему на протяжении столетий. Они тщательно избегали даже вскользь ее касаться — хотя именно она лежит в основе всего нашего фольклора. Чудовище Франкенштейна и Ученик Чародея в одном флаконе. Сама идея создания разумного робота может быть осуществлена лишь при одном условии. Мы должны отдавать себе отчет, что, возможно, создаем Голема, который нас всех уничтожит.

— Ради Бога, Радж! — воскликнула Пруденс. — Надеюсь, ты не забыл, что ты ученый?

— Я никогда не смогу забыть об этом, — ответил он.

Он взглянул на нее, чувствуя, что горло у него пересохло и ужасно саднит.

— Просто ты не должна так поступать со мной, — укоризненно заметил он. — Я понимаю, что тебе поручено все время подначивать меня, чтобы я никогда не успокаивался. Я знаю.

«Как же мало он знает…» — подумала она.

Флэттери вперился взглядом в серую металлическую переборку, только теперь замечая мелкие трещинки на ее поверхности. Он чувствовал, что им пытаются манипулировать. Пруденс загоняла его, как охотник загоняет дичь. Уж не душой ли его она собирается завладеть? Он почувствовал, что ему грозит серьезная опасность, понял, что сама идея создания разума как такового может нанести его душе неисцелимую рану.

Он поднес руку ко рту.

«Я не могу позволить ей ловить меня на удочку и искушать подобным образом».

— Радж! — прошептала она, и в голосе ее послышался ужас.

Капеллан резко обернулся к ней и увидел, как по пульту пробегают багровые отблески света, похожие на окровавленные клинки.