Владимир Корчагин - Астийский эдельвейс Страница 11

- Он что же, филогению человека построил?

- Не то чтобы построил, не так это просто. Но во всем, что касается антропогенеза, у нас тут, пожалуй, никто с ним не потягается. Сам Стогов его в аспирантуру звал. Только теперь они как кошка с собакой. Из-за астия.

- Из-за астия?!

- Ну да. Он, понимаешь, выступил у нас на кружке. И заявил, что, по его мнению, - как это тебе нравится: "по его мнению", - человек жил еще в астийское время. И не где-нибудь, а в Сибири.

- Так это здорово, Мишка, просто здорово! - чуть не закричал от радости Максим.

- Стой ты - здорово! Здоровее некуда. Стогов его, понятно, припер к стенке: где доказательства? А он свое: а какие, говорит, у вас доказательства, что в астийское время людей не было? Ну, дальше - больше. Такая перепалка началась, только держись!

- Слушай, Михаил, познакомь меня с ним!

- Хоть сейчас. Это над нами, на пятом этаже. Пойдем!

Друзья вышли на лестницу.

- Миша, а расскажи мне, какая растительность была в астийское время, - сказал Максим, но не услышал, что говорил его спутник. Он остановился как вкопанный. Навстречу им по лестнице спускалась... та, из рук которой он получил загадочный цветок. Она прошла мимо них, а когда Максим опомнился, она уже исчезла из его поля зрения.

- Михаил! Так это же... Ты знаешь, кто это?!

- Еще бы не знать! Ларочка Эри, профессорская дочка... Эдуарда Павловича, того самого, что вам математику читает.

- Не может быть!

- Почему не может быть? Она уже второй год у нас на радиотехническом. Первая красавица в институте. Только... Не подпускает она никого к себе. Да и сам Эри странный - настоящий Фауст. Но Лара удивительная, иногда, кажется, жизни бы не пожалел для такой... Впрочем, хватит об этом! Пошли к Платову.

Максиму ничего не оставалось, как последовать за ним.

Дипломант - бионик Антон Платов - был прямой противоположностью веселому, словоохотливому, никогда не унывающему Михаилу. Друзья нашли его в самом дальнем углу дипломной комнаты, за шкафами, где он сидел один над грудой чертежей и в ответ на шумное приветствие Глебова сказал тихо, не поднимая головы:

- Привет. Что скажешь?

Максим с интересом рассматривал его - высокий, широкоплечий, с большими сильными руками и очень крупными неправильными чертами лица. Было что-то в нем очень располагающее к себе. Глаза, догадался Максим. Глаза у Антона были голубыми, почти синими, полные застенчивости и доброты.

Глебов подтолкнул Максима к столу:

- Да, вот познакомься - еще один любитель родословной человечества. И тоже бредит астием.

- Астием? - Антон быстро взглянул на Максима. - Чем же вас привлек астий?

- Астий - это так, к слову. А о предках человека мне действительно хотелось бы потолковать.

- А что вы уже читали, что знаете о происхождении человека?

- Прочитал все, что мог найти. - Максим назвал несколько книг и статей по антропологии.

Антон усмехнулся:

- Это, конечно, интересные работы, но наука не стоит на месте... - Он подождал, когда выйдет из комнаты Глебов. - На мой взгляд, все это было иначе. Кстати, ты знаешь, что писали о наших предках индусы? В античных санскритско-тибетских рукописях можно прочесть, что четыре с половиной махаюги* назад с гор, расположенных на севере Джамбудвипы, спустились на равнины двуногие существа. Вначале они бродили по лесам и саваннам, не имея пристанища. А в течение последней махаюги перешли к оседлому образу жизни, расправились со страшными чудовищами-девами и стали настоящими людьми.

_______________

* Временной промежуток в летосчислении древних индийцев.

- Что-то такое я читал, - сказал Максим. - Но ведь почти у каждого народа можно найти похожую легенду.

- Легенд много, - согласился Антон. - Однако сейчас считают почти доказанным, что именно Джамбудвипа - этот южный материк, объединяющий современный Индостан и Юго-Восточную Азию, был прародиной человека, именно здесь были найдены останки самого древнего человека - питекантропа, именно здесь обитали самые высокоразвитые человекообразные обезьяны - рамапитеки. Скелеты их встречаются здесь в отложениях всех эпох, начиная с середины миоцена вплоть до астия. И все это время, понимаешь, рамапитеки постепенно совершенствовались, все больше приближаясь к облику современного человека. Ведь эта Джамбудвипа, надо тебе сказать, была интереснейшим уголком Земли. Здесь буквально, как говорится, на пятачке чередовались самые разнообразные ландшафты - горы, долины, плоскогорья, низменности. То же самое с климатом: где палящая жара, где вечные льды, где тропические ливни, где полное безводье. Сущий ад! А самое главное - постоянная нехватка пищи. Ели и листья, и корни, и червей, и насекомых - все, что удавалось найти. Природа все время как бы подхлестывала рамапитеков, не давая им долго задерживаться на одной стадии развития.

- Потому они превратились в человека?

- Постой! Этого я не сказал. До человека было еще далеко! Ты слышал, наверное, - в конце астийской эпохи произошло похолодание в масштабе планеты. Обрушилось оно и на Джамбудвипу. Условия жизни здесь стали совсем невыносимыми. Рамапитеки начали массовую миграцию из Джамбудвипы через современный Афганистан, Иран, Северный Ирак, Палестину в долину Нила.

- Почему ты думаешь, что миграция шла именно так?

- Это хорошо известно науке. Последние находки рамапитеков в этих странах позволяют точно проследить маршрут их переселения. Но вот, достигнув Экваториальной Африки с ее влажным тропическим лесом, обильной пищей и сравнительно безопасными условиями существования, рамапитеки, грубо говоря, "зажирели", то есть "специализировались" и тем закрыли себе все пути к дальнейшему прогрессу. Так и возник здесь знаменитый Гомо Габилис - Человек Способный, останки которого обнаружил Луис Лики в ущелье Олдовай и который, как оказалось, далеко еще не был человеком, хотя и использовал камни для охоты на животных.

- Но он уже не мог стать человеком?

- Конечно! Специализация Гомо Габилис зашла настолько далеко, что уделом его оставалось лишь одно - полное и окончательное вымирание.

- А как же люди?

- Гомо сапиенс? Тут-то и загвоздка... Что получается? Если останки рамапитеков встречаются на территории Джамбудвипы лишь до конца астия, а дальше уверенно прослеживаются по всему Ближнему Востоку вплоть до Африки, то ясно - все они мигрировали туда из Джамбудвипы, так и оставшись обезьянами, и на них, как на предков человека, надо поставить крест.

- Допустим. А дальше?

- Дальше тоже ясно - поскольку останки питекантропов тоже найдены в пределах Джамбудвипы, а между ними и рамапитеками провал в полтора миллиона лет*, значит, на смену рамапитекам откуда-то с севера пришли другие существа, не менее совершенные, чем рамапитеки, и они-то и были предками перволюдей.