Исай Давыдов - Он любил вас. Девушка из Пантикапея (сборник). Страница 11

Федор опускает трубку. Ну вот! Удивительно — теперь уже совсем не страшно. Потому что испугаться и отступить — уже невозможно… Может, действительно, сходить сейчас в кино? Звонит телефон. Это, наверно, Сергей Михайлович. Ему, наверно, что-то еще не ясно.

— Да…

— Федя?

Девичий голос. До Федора даже не сразу доходит, что это голос Аси.

— Я…

— Здравствуй… Я прилетела…

— Ася? Где ты сейчас?

— В Быкове. В аэропорту.

— Почему ты не позвонила из Пензы?

— Я звонила. Твои телефоны не отвечали. Ни домашний, ни рабочий… Я и сейчас тебе звоню, звоню… С кем это ты так долго любезничал?

— С начальником отдела… Как мне тебя увидеть, Ася?

— Приезжай за мной… Прямо сюда. Я буду ждать тебя в главном зале. Возле газетного киоска.

— Это долго, Ася… Ты дождешься?

— Дождусь! Я ведь прилетела к тебе… Понимаешь? Не к тетке… К тебе!

12

— Федя…

— Что?

— Это все правда?

— О чем ты?

— Ну, это не сон?

— Конечно, нет! Чудачка!

— А мне все кажется, что это сон. Что вот проснусь — и ничего этого нет.

— Тебе еще сначала надо уснуть. А проснешься — я буду рядом…

— Знаешь… Я так долго ждала этого дня… этой ночи…

— Я тоже…

— Вот сейчас я на тебя все гляжу, гляжу… А утром, наверно, не смогу глядеть тебе в глаза… Я очень боюсь утра.

— Утром мы пойдем в загс.

— Чудак! Я никуда не пойду. Мне это совершенно не нужно.

— Мне это нужно.

— Зачем? Какое это сейчас имеет значение? Впереди такое…

— Такого не будет!

— Если бы это от тебя зависело!

— Это зависит от меня.

— А ты шутник…

— Я не шучу.

— Ну, ладно. Не надо об этом. Пусть сегодня во всем мире будем только ты и я. Хорошо? Будто все на Земле только начинается… И мы — первые люди… И у нас — первая любовь… И мы ничего не знаем о будущем…

— Ты и на самом деле ничего о нем не знаешь.

— А ты?

— Немного больше тебя.

— Но ты расскажешь мне это завтра. Ладно?

— Ладно.

— А сегодня ты знаешь столько же, сколько я… Ничуть не больше… Поцелуй меня, Федя…

— Что ты там делаешь, Федя?

— Варю кофе.

— А знаешь, я не умею варить кофе.

— Это такой существенный недостаток, что терпеть невозможно. Я требую немедленного развала!

— Это еще что!.. У меня, знаешь, сколько недостатков!..

— Знаю.

— Ну, сколько?

— Сказать тебе точно?

— Конечно!

— Меньше, чем у меня.

— А если больше?

— Больше не бывает.

— Федька, родной!..

— Асенька…

— Ну, а теперь включим радио и послушаем, что произошло в мире за эту ночь первой любви первых на земле людей…

…Из Вашингтона передают: первая же реакция Белого дома на предложение Советского правительства была самой положительной. Представитель Белого дома Скетч заявил корреспондентам, что президент рассмотрит в ближайшие часы проект ответа Советскому правительству. Скетч заявил далее, что пре— зидент намерен предложить в своем ответе немедленную встречу глав правительств в Женеве…

— Ну, вот видишь… Ты слыхала вчера наши предложения?

— Да. Но я не очень верила вчера в благоразумие Запада… Столько лет ведутся переговоры… И все какие-то мелкие соглашения…

— Мелкие открывают дорогу крупным.

— Очень уж долго открывают! Люди устали ждать.

— Ничего. Теперь договорятся.

— Пора бы! Дальше некуда!

— Ты пей кофе, пока горячий… Остынет.

— Я и жду, пока остынет. Я не люблю летом горячий… Ты не опоздаешь на работу?

— Сегодня воскресенье.

— Как хорошо! А я и забыла… Просто забыла. Значит, ты сегодня никуда не уйдешь?

— Никуда. Если ничего не случится.

— А что может случиться?

— Вот этого никогда не угадаешь.

— Съездим сегодня в какой-нибудь парк, а? Мне хочется, чтобы кругом была музыка, и люди, и чтобы все видели, какая я счастливая!

— Съездим…

— Я, наверно, сейчас глупая, да?

— Не очень.

— Что значит — «не очень»?

— Ну… не глупей меня…

— Почему ты так решил?

— Глупее — невозможно!.. Я ведь просто обалдел от счастья, Аська… Просто обалдел от счастья…

— Кто это тебе звонит?

— Сейчас узнаем… Я слушаю…

— Доброе утро, Федя! Это я… Ну как? Держишься?

— А что мне сделается, Сергей Михайлович?.. Доброе утро!

— Я передал, Федя, твое предложение.

— Спасибо…

— Это тебе спасибо! Но ты — не первый!.. В правительстве, оказывается, уже есть такое же предложение. От группы ученых и конструкторов… Ты просто первый из космонавтов…

— И то хорошо… А кто отправляется, Сергей Михайлович?

— Это еще неизвестно! До этого еще далеко! Вначале надо в принципе решить… Но мне кажется, у тебя есть шансы…

— Я очень прошу, Сергей Михайлович! Очень!

— Это понятно… Каждый из той группы тоже просит послать его. Мне так и сказали…

— Но я же готов… А они не пилоты…

— Это учтется, Федя! Все учтется! Слушай! А что ты сегодня делаешь? Может, махнем ко мне на дачу? У меня там бильярд есть…

— Мы с женой собирались в парк, Сергей Михалыч…

— С женой?

— Да.

— Когда ж это ты… успел-то?

— Вчера.

— Хм… Поздравляю!.. Ты хоть представишь ее… благородному собранию?

— Разумеется.

— Как это ты все втихаря…

— Так получилось.

— Москвичка?

— Землячка.

— Из Пензы?

— Да.

— Вы, пензяки, дружный народ… Я где-то слышал об этом…

— Это точно, Сергей Михалыч… Это есть…

— А ты знаешь, что тебе по этому случаю положены три дня?

— Слыхал.

— Так вот, до четверга в отделе можешь не появляться. А в школу космонавтов я позвоню. Порадую…

— Да я сам…

— Нет, ты молчи! А то ввалятся поздравлять, а вам сейчас никто не нужен… Я же понимаю… Свадьбу-то не зажмешь?

— Постараюсь не зажать.

— Ну, ладно. Счастья тебе, Федя… Жене поздравления передай.

— Спасибо.

— Да! Она знает?

— О чем?

— Ну, о твоем предложении…

— Нет.

— Н-да… Впрочем, может, ты и прав. А то смотри… Охотников ведь много.

— Не обижайте меня, Сергей Михалыч! Я этого не заслужил.

— Ну, прости, Федя! Не сердись! Это я так — позавидовал тебе просто… Будь счастлив, друг!

— Спасибо, Сергей Михалыч! Пока.

— Зачем ты так, Федя? Жена… Жена…

— Я не хочу лгать людям, Асенька! Я не умею лгать.

13

Из Совмина Федору позвонили в пятницу. Его разыскали в двенадцатом отделе как раз в то время, когда он отмечал в макете кабины проверенные приборы. В кабине был телефон. И Федор удивился, когда он зазвонил. Этот телефон звонил лишь в исключительных случаях.