Ларри Нивен - Какой прок от стеклянного кинжала? Страница 11

– Идите к черту! Я уже научился жить, нося в сердце этот нож...

– Человек-волк, если у вас до сих пор не хватило ума научиться у меня чему-нибудь полезному, усвойте хотя бы, что не следует богохульствовать в присутствии чародея! Извините. – Тролль проходил как раз мимо них. Колдун взял его за руку. – Вы поможете мне? Я хочу снять с его спины этот тюк.

Пока они стаскивали мешок, Аран не переставал удивляться своему поведению. Может быть, какие-то чары обрекли его на вечную покорность? Тюк оказался очень тяжелым.

Арану пришлось приложить всю свою силу, хотя основной удар Колдун принял на себя. Тролль смотрел на них ничего не выражающими карими глазами.

– Отлично. Если бы я имел неосторожность провернуть эту операцию в любой другой части города, об этом бы, без сомнения, стало известно Вейвихилу. Но я знаю наверняка, где он находится в данный момент – в Доме Удовольствий, принадлежащем Адриенне. Этот идиот ищет меня там! Здание суда он уже облазил. Но не в этом дело. Ты слышал о деревне Гат?

– Нет.

– А название Шискабил тебе не знакомо?

– Нет. Хотя постойте. – Житель этой деревни как-то раз купил у него комплект из шести зеленых ковров. – Да. Эта деревушка находится к северу от Ринилдиссен Сити. Там... что-нибудь случилось?..

– За одну ночь все жившие там люди словно куда-то испарились. Остались все их пожитки и лужи непонятно откуда взявшейся крови.

– Все правильно, – Аран почувствовал, что в его душе зародилось ужасное подозрение. – Это всегда было трудно объяснить.

– Началось все в деревне Гат. Позже та же участь постигла жителей Шискабила и Хацорила. Причем размер населенного пункта с каждым разом увеличивался. В Хацориле он действовал уже с умом – умудрился спрятать свой дворец и не оставил за собой крови.

– Но что он делает? Куда исчезают люди?

– Что ты знаешь о мане, Аран? Тебе известно, что это сила, стоящая за чарами, и что ее запасы истощаются день ото дня. А что еще?

– Я не волшебник, а торговец коврами.

– Ману можно поставить на службу добру или злу; ее можно нейтрализовать или передать другому предмету или человеку без его согласия на то. Некоторые люди, по всей видимости, носят в себе определенное количество маны, но обычно она сконцентрирована в камнях причудливой формы, в предметах религиозного культа или в метеоритах.

– Очень много маны расходуется во время убийств, – продолжал Колдун. – Так много, что это количество бывает опасным для жизни окружающих. В свое время мой учитель многократно предупреждал нас об опасности работать поблизости от места, где совершено убийство, рядом с трупом убитого человека и оружием, использованным с этой целью. Кстати, военное оружие – совсем другое дело, оно не приносит никакого вреда. Война и убийство имеют совершенно разные цели. Некромантия использует убийство в качестве источника магических чар. Эта отрасль магии – самая мощная. Она стала быстро развиваться после того, как уровень маны по всему миру заметно снизился. Так вот, я считаю, что Вейвихил практикует эту самую некромантию, – констатировал Колдун и повернулся к все еще стоявшему тут же человеку-обезьяне. – Через несколько секунд нам станет это известно наверняка.

Тролль оставался неподвижным, его длинные руки были опущены и прижаты к бедрам. Он смотрел на Колдуна слишком человечьими карими глазами, и в его взгляде сквозило чувство собственного достоинства, странным образом контрастировавшее с его низким обезьяньим лбом и сплошь покрытым шерстью телом. Он не сопротивлялся, когда Колдун надел ему на шею какой-то похожий на ожерелье предмет.

Превращение свершилось настолько неожиданно, что Аран попятился, ловя ртом воздух. Ожерелье Колдуна висело теперь на шее человека. Перед ними стоял бородатый блондин лет тридцати пяти, одетый в форменную юбку, какие носят привратники. Его живот был, очевидно, вспорот одним взмахом меча или сабли. Аран ощутил исходивший от него запах – он умер три или четыре дня назад, не считая того времени, которое он прожил после этого с помощью примененных к нему чар. Он так ни разу и не пошевелился, покорно ожидая своей участи; на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Вейвихил изобрел что-то типа вечного движения, – сухо заметил Колдун и тут же сделал несколько шагов назад, спасаясь от трупного запаха. – В убитом сохраняется именно такое количество энергии, какое нужно послушному рабу, и еще остается чуть-чуть на то, чтобы придать ему облик тролля. Он потребляет из окружающей среды больше маны, чем живой человек, но что из этого? Когда в деревне Гат ее запасы истощились, тролли Вейвихила стали убивать своих хозяев. Затем вдвое большее количество слуг двинулось в Шискабил. В Хацориле они, очевидно, пользовались удавками, не проливая таким образом ни капли крови, да и сами они не могли пораниться. Хотелось бы знать, куда он отправится после Ринилдиссен Сити.

– Никуда! Мы расскажем о его преступлениях в Муниципальном Совете!

– Имей в виду, что Вейвихил сам является его членом. Так дело не пойдет. Ты не заставишь членов Совета хранить эти сведения в тайне. Кто-нибудь, в конце-концов, сболтнет Вейвихилу, что это ты порочишь его честное имя.

– Но уж вам-то они поверят!

– Достаточно будет того, что в нашей правоте усомнится лишь один из них. Как только он скажет Вейвихилу, тот отпустит своих троллей на все четыре стороны. Нет. Тебе следует сделать три вещи, – у Колдуна был вид пророка. – Пойти домой. На следующей неделе увезти своих жен и детей из Ринилдиссен Сити.

– О, Господи!

– Обещаю, ты не пожалеешь о том, что послушался меня. В-третьих, если решишься, приходи ровно через неделю на заре к северным воротам. Не забудь пройти мимо Дома Удовольствий, – приказал Колдун, – и задержись там на несколько секунд – под действием мертвой зоны ты перестанешь оставлять следы. Сделай то же самое и сегодня. Мне бы не хотелось, чтобы Вейвихил следил за твоими действиями. Ну, иди, – сказал Колдун.

– Я не знаю, как поступить!

– У тебя есть неделя на размышления.

– А если я не соглашусь, как мне известить вас?

– Никак, но это не имеет значения – я пойду в любом случае, с тобой или без тебя. – Колдун резким движением снял ожерелье с шеи стоявшего рядом трупа, повернулся и стал быстро удаляться, стараясь не сбиться с пути.

Мертвец снова превратился в тролля. Он проводил уходящего Арана взглядом больших почти человеческих карих глаз.

VII

Наступило утро, близился рассвет. Дом Удовольствий, принадлежащий Адриенне, был окутан плотным туманом.

Торговец коврами Аран вышел из дома, постоял немного на крыльце, а потом, дрожа как в лихорадке, решительно ступил в прохладу раннего утра.