Алексей Вебер - Аномальная зона Страница 11

– Куда и зачем он едет? Изучать аномалии, в существовании которых так до конца и не поверил? Пытается переменой мест заглушить ощущение бессмысленности собственной жизни?

Последние две недели прошли в хлопотах и сборах. С длинным списком он ездил по магазинам, закупая продукты, спальные мешки, палатки и предметы, назначение которых не всегда хорошо понимал. Складировалось все в офисе клуба, поэтому постоянно приходилось общаться с секретаршей. И хотя Хрустов заранее поставил себе барьер, встречи с Настей неизменно затрагивали какую-то тайную струну. Мир как в молодости начинал представляться необъятным, таинственным и манящим.

Подготовка к экспедиции стала поводом и для другой встречи. Вняв осторожному намеку, Хрустов перед отъездом решил оформить завещание. Бывшая супруга и дочь вошли в недлинный список его фигурантов. Улаживание бюрократических формальностей свело их с Ниной у дверей нотариальной конторы. Собираясь на встречу, Антон тщательно, выбрился, осмотрел себя в зеркале. Всю дорогу прокручивал в голове возможные сценарии разговора. Однако, потом все неожиданно стало безразлично. Выглядела его "бывшая" даже лучше чем раньше, но это была уже совершенно чужая женщина. Десятки, а то и сотни, таких же красивых со вкусом одетых представительниц прекрасного пола каждый день мелькали пред глазами. И казалось странным, что не так давно не было у него человека более близкого и родного. Рассказывать об экспедиции Хрустов не стал, и мотивы, побудившие написать завещание, просто отказался комментировать. Только, прощаясь, неуклюже сострил, что в компенсацию за загубленные годы, может быть, сделает ее богатой наследницей…

Постепенно сознание с короткими перерывами стало проваливаться в дремоту. А потом он увидел бывшую супругу – помолодевшую в обтягивающем платье, с короткой стрижкой. Обнимая его, она села на колени и вдруг трансформировалась в секретаршу Семигорцева. И тут в сон, на самом интересном моменте, бесцеремонно вторглась чья-то рука. Медленно просыпаясь, Хрустов чувствовал, как его трясут за плечо и чей-то голос вежливо, но настойчиво говорит, что пора подниматься.

На границе аномалии.

Покинув поезд, они бегом кинулись к стоявшей на другом краю платформы "кукушке". Еще не успели расположить по полкам вещи, как тепловоз, издав протяжный гудок, потащил состав из пяти маленьких вагонов куда-то в таежную глухомань. За окном поплыли укутанные утренним туманом контуры елей, спящие поля в золотистой цветочной дымке. Изредка среди зеленого царства возникали крохотные деревушки, с избами, издали похожими на вороньи гнезда. На пустых переездах пестрые шлагбаумы непонятно кому перегораживали дорогу. А потом и эти последние признаки цивилизации исчезли.

Через час, машинист пробурчал в микрофон что-то о станции "шестьдесят шестой километр", и Семигорцев велел перебазироваться к выходу. Спрыгнув на насыпь, они в спешке сгрузили вещи. Поезд тут же тронулся, оставив четверых мужчин у деревянного навеса и заколоченной будки с табличкой "билетная касса". Вокруг не было не души. Только рельсы напоминали о внешнем мире, но и они казались чем-то совершенно инородным в окружившем их девственном благолепии.

Молочно белый туман плыл над россыпями иван-чая. Коренастые ели, словно стражи рубежей берендеева царства, развесили мохнатые лапы над грунтовой дорогой. Беспричинно петляя, она тянулась вдоль насыпи и исчезала среди деревьев. В разбитой колее темнела вода, и как явный признак заброшенности, по обочинам вылезали из травы шляпки грибов.

Обещанного встречающего с машиной не оказалось, что, впрочем, никого особенно не удивило. Семигорцев еще раз, словно оправдываясь, сообщил всем, что отправлял телеграмму и даже получил ответ. Сидорин, пожал плечами, изрек ритуальное "бывает". Потом достал газету и снова погрузился в разгадывание кроссворда. Николай угрюмо молчал. Выглядел он не важно. Видно было, что человек мучается с похмелья, хотя и для его партнера ночные бдения, похоже, не прошли бесследно. Вписав очередное слово, Сидорин обратился к начальнику отряда:

– Командор, ты бы достал "заветную". По глоточку для поправки здоровья.

– Пить надо меньше! – проворчал Семигорцев, но потом все-таки извлек из рюкзака и пустил по кругу большую армейскую фляжку. Хрустову выпала очередь пить после Николая. Припав к металлическому горлу, он сделал большой полновесный глоток. В нос сразу ударил аромат ягод, а горло обожгло спиртовой основой напитка. Чуть позже по телу, прогоняя сонливость, разлилась бодрящая волна. Николай тоже оживился и, потирая ладони, сделал заявку на добавочный глоток. Но фляга безжалостно была возвращена на прежнее место. Закрыв рюкзак, Семигорцев посмотрел на часы, покачал головой и заявил, что пойдет к шоссе и попробует поймать машину. Хрустов тут же вызвался составить ему компанию. Сидеть и ждать он не любил больше всего.

Сбивая шляпки поганок, они неспешно двинулись вдоль дороги. С того момента как ноги ощутили под собой девственную почву, прошло совсем не много времени, но ритм внутреннего хронометра уже успел измениться. Откуда-то снизошло спокойствие и нежелание куда-либо торопиться. Лес обволакивал пришельцев запахами прелой хвои, и дорога становилась все уже и уже. То и дело приходилось перелезать через упавшие деревья, покрытые зеленой моховой подушкой. Когда они преодолевали очередную преграду, из кустов неожиданно вспорхнула крупная серая птица. Плавно взмахивая крыльями, пролетела над людьми и скрылась за деревьями. Проследив за ее полетом, Хрустов перевел взгляд на обочину. Там, словно гвардия бабы-яги, тожественно выстроилась шеренга мухоморов. Казалось, пройди еще чуть-чуть, и увидишь избушку на курьих ножках.

– Правда, как в сказке!? – словно прочитал его мысли, Семигорцев,- Но это, Антон Петрович, еще не аномалия. Здесь коэффициент несовпадений где-то около пяти – семи процентов. Хотя за последние месяцы все могло измениться.

Про коэффициент несовпадений Хрустов что-то читал в монографии Хартона. Правда, запомнил плохо. Душа жаждала чуда не в процентах, а в чистом виде, и сейчас оно уже пряталось где-то рядом.

Лес вокруг становился все гуще, и, казалось, грунтовка вот-вот исчезнет, оставив их посреди сомкнувшейся чащи. Но после очередного поворота деревья неожиданно быстро расступились. Впереди обозначился просвет, и вскоре они уже стояли на некоем подобии шоссейной дороги, кое-где сохранившей остатки асфальта. После зигзагов грунтовки трасса показалась идеально прямой. Пропуская ее, лес отошел на почтительное расстояние.

– Магистраль местного назначения. Связывает райцентр с поселком Глухаревка. Ни на каких картах не обозначена, – пояснил Семигорцев.