Опанасий Заколебанский - Правосудие с короткими ногами Страница 11

- Ты откуда такой шустрый взялся? Что-то я тебя не припомню?

- Видали! Не признает! Молокосос!

Старожилы на деда зашикали, тот сделал вид что смутился, а может и на самом деле стушевался, только морда его исчезла.

- Я жду объяснений. - Грозно рыкнул я. За брата заступиться - святое дело.

Жабиха - рыжая бестия, прозванная так, за то что ее левый глаз-мутант торчал прямо из лба, принялась торопливо обрисовывать ситуацию.

- Маркел-то, вчерась, натворил таких делов!..

- Каких? - огрызнулся Маркел и получил от меня по шее. - За что?!

- Продолжай.

- Приехала вчера бригада по закупке вторсырья. Мы им уже который раз объясняем, что нет у нас ничего. Что мы - дураки? Мы и сами можем выгодно толкануть наше добро. А этот змей, возьми и расскажи, где мы его прячем. И главное - хоть бы сам малейшую силу затратил, чтобы собрать. Мы тут ишачим, а он все наши секреты рассказывает.

Чувствую, что по справедливости братцу моему светит линчевание.

- Да, Маркелушка, за такое дело можно и порешить.

- Так они и собирались, да ,спасибо, ты подоспел.

- Ты лучше поведай, как до жизни такой докатился, что свою же родную соседскую рвань хлеба насущного лишаешь.

- Да я сам не знаю, как получилось. - захныкал Маркел, растирая кровавые ошметки. - Спросили - рассказал. Да я не хотел. Это само собой получилось.

- Не реви!

Соображаю. Оставлять его одного опасно - бичи народ злопамятный. Его пока мой авторитет спасает. Я уйду - они из него душу тот час вынут. Придется забирать с собой. Долорес все равно дома нет. Отмою его; попахивать конечно будет первое время, ну да чего не сделаешь ради молочного брата.

- А ну, расступись.

Толпа беснуется: глаза горят, кулаки дрожат. Но не шелохнутся.

- Иди, христапродавец. - пихаю Маркела в спину. - Из-за тебя уважение у народа теряю.

Подходим к машине. Мама родная! Да что же это! Колес нет, стекол нет, сама на дырявую тыкву, из которой Золушка после бала вывалилась похожа.

Эн с Хулейкиным суетятся рядом, охают. Урез на себе волосы рвет. Я вовремя остановил его, лишив череп возможности стать похожим на хулейкинский.

- Ну что, идиоты, доигрались? - Здесь я не сдержался - заорал на всю округу. - Я же предупреждал! Следить надо, не отходить от машины ни на миг!

- Но, Козьма. - пытался открутиться Хулейкин. - Мы только помогли одной старушке дорогу перейти. Уж очень она просила.

- Старушке?! - возмущяюсь я, и мои слюни обрушиваются на его зеркальную башку. - Да тут целые батальоны старушек ходят, таких кретинов как вы выискивают. А с ними внучки Красные Шапочки!

Про бригаду Красных Шапочек только глухие да слепые не знают. Приезжие тоже. Уже лет двадцать, как никто из бывалых жителей нашего квартала никаким старухам и инвалидам не помогает. Переведешь такого козла на другую сторону, а потом всю жизнь жалей пропавшей коляски, сумки или даже машины. А один раз проезжали здесь солдаты с учений, колонна перед пирдуном старым остановилась, два генерала из передней машины выскочили, принялись ему помогать, так у них со всех танков гусеницы исчезли. Хватились, а куда там - у нас, что пропало, то навсегда. Народ у нас лихой и ушлый. Ты ему палец в рот - он после тебя башмаки выплюнет. С тех пор все добрые люди наши местности за версту объезжают. Аномалия!

Расстроился я, да делать нечего.

- Придется пешком идти. Не забывайте - мы отправляемся на свалку. Раз уж собрались - надо доводить дело до конца. От меня не отставать, вперед не забегать. Понятно?

- Понятно, - ответило мне нестройное трио.

Эн с неподдельным сожалением простился с несчастной "Волгой". Маркел виновато поплелся позади и чуть сбоку. По сторонам посматривает - не видать ли где мстителей.

- Не боись, - говорю. - где наша не пропадала. Кого нам опасаться?

- Дедок тут один был. Главный зачинщик мордобоя.

Я вспомнил того бородатого крикуна.

- И чего?

- Он - главный пострадавший. Опасный тип.

- Кто такой - почему не знаю?

- Он из банды Штопаных Резинок. Очень важная персона.

- Что за банда такая?

- Ты что - с луны свалился? Отстал ты, братец от жизни.

Не хватало мне еще штопаных резинок всяких, гандонов дырявых. Мне и Петровича с Люэсом вполне достаточно.

- Кто такие? - спрашиваю.

- Разборки устраивают с местными помойщиками, пытаются вытеснить наших. Одевают на головы презервативы, только дырки для доступа воздуха прорезают, и нападают. Представь себе - на тебя дырявая резина наезжает. Где уж тут на рожу будешь обращать внимание.

- А откуда ты знаешь, что он из банды?

- Да я их всех видел. Я же для них партию бракованых резинок и вынюхивал. Так они сразу на месте одевать тренировались, чтобы в боевой обстановке не оплошать. А меня припугнули, что нюхало разобьют, если заложу.

Маркел потрогал окровавленный нос и опять разнылся.

- Чем я теперь на жизнь зарабатывать буду?

- Что-нибудь придумаем, - я сердито проскрипел зубами.

Застройки стали редеть и вскоре мы вышли на окраину помойного городка. Вот здесь-то и начиналась знаменитая Землепупская Свалка - приют бездомных и тунеядцев. Когда-то, на заре моей туманной юности здесь был глубокий распадок с немного вонючей речкой и милым леском, обосраным заезжими туристами, но потом исчезли и эти виды. Свалка поглотила все. Вершины холмов, некогда украшавшие пейзаж, уже несколько лет как на дне. Власти грозятся законсервировать объект с неприятным запахом, но вряд ли пойдут на это тысячи людей тут же перекочуют в другие районы города, доставляя только неприятности.

Собственно сама свалка официально начиналась с больших ржавых ворот, рядом с которыми, почему-то не было забора и, поэтому, никто ими не пользовался, обходя стороной. Сразу за воротами тянулась вереница отжившей свое техники. Разбитые кузова, кучи мелко и крупнокалиберных деталей заполняли пространство приемника.

Здесь работали самые интеллектуальные бомжи-кулибины. Это соратники и заказчики Красных Шапочек. Им постоянно не хватало чего-то очень нужного и дефицитного, поэтому приходилось растаскивать совсем новые тачки таких недотеп, как мы. Вон, от дальнего ряда отъезжает свежесобранная колымага: не исключено, что на ней наши колеса. Но я стараюсь отбросить неприятные воспоминания, и направляюсь к той части свалки, где еще можно раздобыть ходовую тачку. Первый признак того, что я на месте - колючая проволока и лоснящаяся ряха на остове сгоревшего грузовика - деловые авто охраняются.

- Здорово, Гудок. - кричу я ряшке.

Гудок лениво косится вниз. Свистит кому-то, и вскоре к воротцам подгребает грязный херувим.

- Кого надо?

- Эй, малой, мне бы с Дизелем переговорить.

Раздражают очень меня ихние затехнизированные клички, но делать нечего, возмущатся не приходится.