Саке Комацу - Продается Япония (сборник) Страница 11

— Полиция не виновата. На первых порах родственники пропавших подавали обычные заявления в соответствующие подкомиссариаты. — Накадзаки откинул волосы назад и пригладил их ладонью. — Так что и розыски велись обычным порядком. Я думаю, немало времени потребуется, пока начнется специальное расследована этого массового, планомерного похищения людей.

— Но зачем? Кому это понадобилось? — от волнения я кусал ногти. — Может быть, это политические интриги, шовинистических организаций?

— Ходят слухи, будто существует тайная военная организация, — раздраженно вмешался шеф. В последнее время он стал очень нервным — еще бы, как тут не потерять голову, когда молодые сотрудники исчезают один за другим! — Помните, несколько лет назад в парламенте поднимался вопрос о подпольной организации, вербовавшей японскую молодежь в тайные добровольческие отряды? Кажется, юношей посылали не то в Юго-Восточную Азию, не то еще куда-то…

— Что-то непохоже! — я покачал головой. — Во всяком случае, никто из наших пропавших сотрудников не записался бы в тайную добровольческую армию. Вот если бы им предложили бесплатное кругосветное путешествие, с радостью отправились бы… Да и масштабы очень уж большие.

— Кто их там разберет! Существуют же на свете международные банды, торгующие людьми, — в голосе шефа послышалось отчаяние. — А молодежь у нас способная, может быть, похватали наших ребят и отправили в какие-нибудь мелкие государства подальше отсюда. Там тоже чиновники нужны. Или того хуже: используют их как быков-производителей…

— Но разве банда стала бы заранее предупреждать жертву специальной повесткой? Нет, здесь что-то другое. Надо смотреть действительности прямо в лицо… Я слышал, все пропавшие — сильные здоровые парни в возрасте от двадцати двух до двадцати шести лет. И, обратите внимание, как правило, вторые сыновья в семье.

— Ну и что?

— А то… — Накадзаки пустым взглядом уставился в пространство. — Может быть, чем черт не шутит… может быть, это настоящая мобилизация…

Мы с шефом невольно переглянулись. Я почувствовал себя так, словно меня ударили по голове чем-то тяжелым.

Мне показалось, что страшно давно, нет, наоборот, совсем недавно, всего несколько месяцев назад, кто-то уже говорил об этом… о мобилизации… Кто же это был? Где я это слышал?.. Я изо всех сил старался вспомнить. Но чем больше напрягал память, тем более расплывчатым становилось воспоминание.

Страшная, напоминавшая давно оконченную войну повестка продолжала появляться в почтовых ящиках квартир, где жили мужчины соответствующего возраста. Пожалуй, слово «появляться» больше всего подходит в данном случае, ибо полиция установила, что почта здесь ни при чем: «красные бумажки» не были зарегистрированы ни в одном почтовом отделении и ни один почтальон их не доставлял. Кто же опускал их в почтовые ящики?..

Вопрос повис в воздухе, потому что никто во всей Японии, от Хоккайдо и до Кюсю, не видел таинственных отправителей.

Родители сыновей, получивших повестку, или просто сыновей соответствующего возраста с искаженными лицами бежали в полицию — куда же смотрят блюстители порядка?! Почему нельзя мобилизовать все силы и ликвидировать эту ужасную банду, похищающую людей? Или хотя бы предотвратить исчезновение тех, кто на очереди?.. И полиция действительно мобилизовала все силы для охраны получивших повестку, ни на что другое ее уже не хватало. В первое время власти для каждого очередника выделяли специальный наряд полицейских. Его должны были охранять в течение двадцати четырех часов до срока явки, указанного в повестке. Потом, когда повестки стали массовым явлением, от этой меры пришлось отказаться — слишком мало было полицейских. Кроме того, молодые люди, получившие повестку, все равно исчезали, как бы тщательно их ни охраняли, — буквально испарялись на глазах. И происходило это всегда за несколько минут до указанного срока, когда мобилизованный должен был сесть в поезд и отправиться к месту назначения.

Когда выяснилось, что никакие силы не могут противостоять этой страшной и загадочной мобилизации, среди населения началась настоящая паника. Каждый день парламент осаждали демонстрации родителей. «Объявите чрезвычайное положение! Выделите для восстановления порядка отряды полиции и самообороны!» — требовали люди. Однако вскоре полицейские и члены отрядов самообороны тоже начали получать пресловутые «красные бумажки». Число мобилизованных достигло нескольких сотен тысяч, и правительство наконец-то поставило этот вопрос на обсуждение кабинета министров и парламента. Но обсуждение было бессмыслицей — разве можно принять какие-либо меры против сверхъестественного явления, причины которого не выяснены?.. Мобилизация не признавала никаких социальных градаций. Наследники виднейших политических деятелей и финансовых магнатов исчезали с тем же успехом, что и сыновья простых рабочих и крестьян. «Красная бумажка» была всесильной. Не пощадила она и молодых знаменитостей — актеров, певцов, писателей, чемпионов. Когда один из самых популярных певцов получил повестку, его обезумевшие от ужаса, но полные решимости поклонники создали гвардию телохранителей. Но это не помогло. В день и час явки, указанные в повестке, актер, пытаясь снискать еще большую популярность, выступал на эстраде перед многочисленной публикой. Вдруг он страшно вскрикнул и растворился в воздухе на глазах у онемевщеи публики и гвардии телохранителей.

В первое время молодежь, получившая повестки, совсем не волновалась, беспокоились только их близкие. Оно и понятно: двадцатилетние парни, здоровые, отлично сложенные, не имели ни малейшего представления о войне. Зато люди среднего поколения, испытавшие ее на собственной шкуре, сразу заволновались так, словно кто-то прикоснулся к их старым, но еще не зажившим ранам. В первый период смятения и ужаса жертвой разъяренной толпы стали почти все конторы шовинистических организаций и так называемые милитаристские бары. Но таких заведений вообще было мало. Наблюдались случаи нападения на нотные магазины; обезумевшие люди рвали и топтали ногами ноты военных песен и маршей. Бунтовщики устроили также погром на телестудии, демонстрировавшей военные фильмы, в редакции журнала для юношества с милитаристским уклоном и на фабрике игрушек, производившей игрушечные крейсеры, истребители и танки, сделанные по моделям, сохранившимся с времен прошлой войны. Почтенные родители, в массе своей вполне благонадежные граждане, внезапно превратились в буянов и хулиганов. Они кричали:

— Гниды, паразиты! Видно, вам мало прошлой войны?! Что — недостаточно разжирели на нашей крови, недостаточно людей загубили?! Теперь опять за старое взялись!