Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник) Страница 11

Казалось, обидеть такого человека ничего не стоит. Но это было серьезное заблуждение.

— Ты обвиняешь меня в том, что я завожу к вам в страну споры информационных башен?

— Не кипятись, – усмехнулся Владимир Леонидович. – В этом-то я тебя как раз обвинять не собираюсь. Споры, оказавшиеся вне зоны информационного поля, за два-три месяца полностью теряют всхожесть. Я думаю, что ты, дружище, можешь являться тем самым катализатором, который пробуждает их к жизни.

— Я?.. Каким образом?

— Пока не знаю. Но факты, дружище, это такая штука, с которой трудно спорить. Вот например, – Владимир Леонидович двумя пальцами взял за уголок лежащий на столе листок. – Смотри, апрель позапрошлого года. Ты ездил в Сызрань… Напомни, что ты там делал?

— Проблема защелачивания почв, – ответил я.

— Верно, – улыбнувшись, кивнул Ворный. – Ты там был с компанией наших экологов. Единственный представитель МЭФа, прибывший из-за кордона. А спустя восемнадцать дней после того, как ты покинул Сызрань, там проводилась спецоперация по уничтожению информационных башен. Двадцать три штуки выкорчевали.

— По-твоему, это моя работа?

— Не исключено.

— Ну так арестуй меня! – Я в сердцах хлопнул ладонью по столу. – Какого черта…

— Успокойся, Петр Леонидович, пока я тебя ни в чем не обвиняю.

— Пока?

— Пока.

— Пока – это сколько?

— Это пока нет фактов, подтверждающих твою виновность. Пока я считаю, что тебя используют так, что ты сам об этом не знаешь. Ты не думай, Петр Леонидович, ты не какой-нибудь уникум. У нас целый список таких же, как ты, ездящих по всей стране послов доброй воли, за которыми тянется след из проростков информационных башен.

— И что вы собираетесь в связи с этим предпринять?

— Для начала пытаемся понять, как это происходит. Поскольку сам человек, даже нашпигованный уинами, как подстреленная утка дробью, не является источником информационного поля, значит, у него при себе должно быть некое устройство, генерирующее узконаправленный, очень короткий импульс. Будь иначе, мы бы его засекли.

— Хочешь обыскать мои вещи? – Я сделал приглашающий жест в сторону саквояжа, который даже не начал разбирать.

— Ну что ты, – укоризненно нахмурился Ворный. – Мы ведь доверяем друг другу. – Он сделал паузу, как будто хотел удостовериться, что я не стану возражать. – Так ведь, дружище?

— Так, – кивнул я.

А про себя подумал: что он от меня хочет? Почему не говорит напрямую?

— Что ты сам обо всем этом думаешь?

— Ничего, – качнул головой я.

— Так-таки ничего?

— Меня это не касается.

— Уверен?

— Да.

— Ну что ж, – Владимир Леонидович вроде как с сожалением развел руками. – Ладно, давай свое расписание.

Я молча подтолкнул ему папку с программой визита.

Майор Ворный раскрыл папку, двумя руками взял лист бумаги с красивой виньеткой.

— Ага… Значит, на этот раз у нас в плане Облонские болота. – Владимир Леонидович глянул на меня поверх края листа. – Не был прежде в Облонске?

— Зачем спрашиваешь, если сам знаешь? – недовольно буркнул я.

— Для порядка, – ответил Ворный. – Я тоже не был. Говорят, красиво там… У тебя копия есть?

— Нет.

— Тогда я сделаю копию и тебе по пневмопочте пришлю. Договорились?

Не дожидаясь моего ответа – да и не нужен он ему был, по большому-то счету, – Владимир Леонидович сунул папку с планом моего визита себе под мышку.

— Ну, будь здоров, Петр Леонидович, – Ворный встал и протянул мне руку. – Завтра вечерком я к тебе заскочу, если не против. Лады?

— Лады, – я приподнялся и пожал майору руку.

Владимир Леонидович заговорщицки подмигнул и направился к двери.

— Да, и вот что еще… – обернулся он с порога. – Ты с этими типами из «Зеленого Мира» будь поосторожнее.

— В каком смысле? – не понял я.

— Да это я так, на всякий случай. – Владимир Леонидович улыбнулся, махнул рукой и вышел за дверь.

Тихонько чмокнул дверной магнитный замок.

Я остался один.

Один на один с недобрыми мыслями.

Разговор с майором Ворным меня совершенно не вдохновил.

Я достал из кармана часы. Сухо щелкнула открывшаяся крышка. Маленькая стрелка с завитушками вокруг острого конца подбиралась к шести. Делать было совершенно нечего. Поэтому можно было просто лечь спать. И попытаться обо всем забыть.

Утро среды выдалось пасмурным. По серому небу плыли тяжелые, пропитанные влагой тучи, из которых в любой момент мог хлынуть дождь. Но проснулся я, как ни странно, в отличном настроении. Вчерашний разговор с майором Ворным не выветрился из памяти, но утром, на свежую голову, многое из того, что он говорил, стало восприниматься иначе. Собственно, вчера не произошло ничего из ряда вон выходящего. Да, Ворный чаще, чем обычно, задавал вопросы, на которые у меня не было ответов. Неприятные, прямо скажем, вопросы. Но тут уж ничего не поделаешь – работа у него такая. Ему это, может, и самому неприятно. Но долг, как говорится, превыше всего.

Заказав завтрак в номер, я принял душ, после которого окончательно воспрял духом.

Мне еще в душе начало мерещиться, будто по плиткам на стене скользят странные, ни на что не похожие, но при этом почему-то кажущиеся до боли знакомыми тени. Потом, причесываясь у зеркала, я стал различать тихие голоса. Шепот у себя за спиной. Переговаривались двое. Один, насколько я мог понять, на что-то подбивал другого. Другой же пытался его отговорить. К тому времени, когда я сел за стол, мне стало окончательно ясно, что эти двое замышляют убийство. И убить они намерены не абы кого, а меня, любимого. Чем уж я им так досадил – вопрос отдельный. Но спор их, как выяснилось, касался метода, каковым планировалось меня умертвить.

Зловещие тени скользили по полу, стенам и потолку, становясь все более реальными и плотными. Я все еще не мог их опознать, хотя они уже начинали приобретать объем.

Дождь, ударивший в оконное стекло, отозвался в ушах грохотом орудийной пальбы.

Вспучился лежавший на полу ковер – кто-то большой и толстый полз под ним, нацелившись на мои ноги.

Ждать продолжения не стоило. Возможно, кому-то и было бы интересно, чем все закончится, но я таких представлений видел множество и точно знал, что ничем хорошим это обернуться не может. Поэтому я кинул в рот одну из таблеток, оставленных майором Ворным, и запил ее боржоми.

Не прошло и трех минут, как накат сгинул, так и не успев развернуться по полной. Как ночной кошмар после пробуждения.

Собственно, уже за это стоило сказать Владимиру Леонидовичу спасибо. Обычно поутру накаты не бывают сильными. Для того чтобы сбить их, достаточно одной-двух рюмок коньяку. Но сегодня мне хотелось, чтобы во время встречи с заместителем секретаря думского комитета по экологии голова была свежей, а сознание ясным.