Александр Беляев - Изобретения профессора Вагнера Страница 112

Советская научная фантастика неизбежно должна была пройти стадию ученичества у западноевропейских мастеров. Естественно, мы должны были овладеть и стандартными формами. «Голова» и отражает этот период. И наиболее печальным в анахронизме я нахожу не то, что книга в виде романа издана теперь, а то, что она только теперь издана. В свое время она сыграла бы, конечно, большую роль: ее недостатки и достоинства сослужили бы большую службу. Но не бесцельно ее появление и в настоящее время, судя по тому интересу, который возбудила книга, в особенности в среде молодых медицинских научных работников. Сотрудники Московского института переливания крови (например, В.А. Неговский) указывали, что издание такой книги имеет большое значение для привлечения внимания к очень важной области науки, кстати сказать, имеющей близкое отношение к полевой хирургии, а следовательно, и к обороне. В Ленинградском медицинском институте научные проблемы романа разбирались на лекции студентами совместно с профессором. Привлечь внимание к большой проблеме — это важнее, чем сообщить ворох готовых научных сведений. Толкнуть же на самостоятельную научную работу — это лучшее и большее, что может сделать научно-фантастическое произведение. А среди отзывов читателей есть и такие. Одна молодая читательница из Курска пишет: «Прочитав такой роман («Голова профессора Доуэля»), я сама решила учиться на врача, чтобы делать открытия, которые не знают профессора мира. Мои труды будут совершаться во имя нашей социалистической родины».

Еще одно замечание, уже о дальнейших моих работах. Тов. Рыкачев, ссылаясь на мое высказывание в рецензии об «Арктании»: «Чем больше у нас будет романов на тему о борьбе с классовым врагом, тем лучше», пишет, что это высказывание, несомненно, определит тему дальнейших работ самого А. Беляева».

Посвящая этим темам работы в прошлом (например романы «Подводные земледельцы», «Продавец воздуха» и др.) и отнюдь не отказываясь от них в будущем, я, однако, должен разочаровать тов. Рыкачева, сообщив ему, что, например, последний мой роман «Лаборатория Дубльвэ» написан не на тему о классовой борьбе, так же как и новый роман, над которым я работаю. Почему? Самое легкое — создать занимательный, острофабульный научно-фантастический роман на тему классовой борьбы. Тут и контрасты характеров, и напряженность борьбы, и всяческие тайны и неожиданности. И самое трудное для писателя создать занимательный сюжет в произведении, описывающем будущее бесклассовое коммунистическое общество, предугадать конфликты положительных героев между собой, угадать хотя бы две-три черточки в характере человека будущего. А ведь показ этого будущего общества, научных, технических, культурных, бытовых, хозяйственных перспектив не менее важен, чем показ классовой борьбы. Я беру на себя труднейшее.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ В НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКЕ

Вспоминаю свои детские годы. Первое знакомство с Жюлем Верном, открывшим новый, необычайный и увлекательный мир фантазии. Первое, что встает в памяти, это не текст, а иллюстрации. Они были воротами в этот новый мир, явившийся изумленному взору. Я еще не прочитал ни одной строчки, но картинки уже приковали мое внимание к книге. А когда заговорил Жюль Верн, увлекая в недра Земли и глубины океана, его слова слились в единое целое с талантливыми иллюстрациями. Одно дополняло другое. Сила этого воздействия была такова, что мы с братом решили отправиться путешествовать к центру Земли. Сдвинули столы, стулья, кровати, накрыли их одеялами, простынями, запаслись маленьким масляным фонарем и углубились в таинственные недра Земли. И тотчас прозаические столы и стулья пропали. Мы видели только пещеры и пропасти, скалы и подземные водопады такими, какими изображали их чудесные картинки: жуткими и в то же время какими-то уютными. И сердце сжималось от этой сладкой жути.

Позднее пришел Уэллс с кошмарами «Борьбы миров». В этом мире уже не было так уютно. Иллюстрации почти пугали. Но и они дополняли и усиливали слова автора.

Вспоминая эти первые, непосредственные детские и юношеские впечатления от научно-фантастических романов, я задаю себе вопрос: что, если бы эти книги были изданы без иллюстраций? И отвечаю с полной категоричностью: они не произвели бы и десятой доли того впечатления или, по крайней мере, отсрочили бы на несколько лет увлечение научной фантастикой.

Ведь всякая фантазия, даже сказочная, в конечном счете, является результатом комбинирования, «перестановки» образов реального мира. А запас этих образов у ребенка невелик. Изобразительность слова имеет свои пределы не только в природе самого слова, человеческой речи, не только в таланте автора, но и в умственном багаже, запасе образов читателя. Расширить эти пределы может лишь художник-иллюстратор. Вот почему иллюстрация должна составлять необходимую принадлежность научной фантастики, предъявляющей повышенные требования к воображению читателя, в особенности если книга рассчитана на детей. В детской научно-фантастической книге иллюстрация абсолютно необходима, однако с одним непременным условием: чтобы она была хороша не только с художественной точки зрения, но и с точки зрения тех специфических условий, которые вытекают из научно-фантастического жанра.

Как же у нас обстоит дело с иллюстрациями научно-фантастических произведений? В целом, к сожалению, еще далеко не удовлетворительно, если не сказать плохо. Прежде всего эти иллюстрации страдают недостатками, о которых можно сказать словами заслуженного деятеля искусств К. Юона (статья «За чистоту стиля в советской живописи». «Известия», № 205 от 2 сентября 1938 г.): «Примитивный, внешне воспринятый, лозунговый подход к решению задачи или просто холодная констатация фактов… Без яркой характеристики живых типажей, без пережитой насыщенности и пережитого внутреннего и внешнего движения своих персонажей искусство не доходчиво».

К сожалению, штамп такого примитивного, равнодушного подхода лежит на большинстве иллюстраций научной фантастики. Не сживаясь с изображаемыми героями, не относясь к ним внимательно и любовно, зачастую наспех просмотрев рукопись, в самые «сжатые» сроки иллюстратор сдает «заказ». Вина в такой спешке лежит не на одном художнике, но об этом речь идет впереди. В результате же получаются сухие, холодные, формальные «канцелярские отписки», а не художественные произведения. Такие иллюстрации не только не помогают, а скорее вредят читателю и автору. Они скучны, а «нет ничего хуже скуки в искусстве». Реалистическая иллюстрация особенно необходима в научной фантастике, хотя на первый взгляд это кажется парадоксальным. Научная фантастика, если она подлинно научная, не теряет связи с миром реальным. Советская же фантастика всемерно стремится укрепить эту связь.