Колин Гринлэнд - Вернуть изобилие Страница 115

Это было как падение во сне, которое не могло причинить никакого вреда. Пока они спускались, медленно и ровно, на огромных парашютах из света, ни один волосок не шевельнулся у них на голове.

— Что это? — воскликнула Саския, крепко прижимаясь к Табите. — Где мы?

Табита посмотрела вниз, на неясно мерцающий залив внизу, и у нее перехватило дыхание.

Это был пейзаж Утопии, созданный каким-нибудь небесным инженером: город, мягко мерцавший, как хрустальная корона, возведенный на мелком овальном подносе из белого металла. Но это был не город, не платформа и даже не планета.

Густой свет смягчал все линии и делал расплывчатыми все детали, но все равно создавалось впечатление архитектуры поразительного размаха и смелости; величия просто необъятного. По обе стороны овала, распростершись далеко за пределы видимости, располагались широкие белые крылья, скошенные вперед и назад, достигая высоты башен и даже возвышаясь над ними. Впереди (потому что сейчас стало ясно, драматически ясно, что это было сооружение, созданное для передвижения, — огромный корабль, по сравнению с которым даже неуклюжие громады зиккуратов эладельди казались карликами) поднималась белая палуба, мягко закругляясь, как шея огромной птицы, в сторону носа, которого не было видно. Корма его простиралась далеко в темноту, заслоняя холодный свет галактики.

Табита заговорила, понизив голос, как человек, впервые ступивший под сень великого кафедрального собора.

— Это звездный корабль, — сказала она.

Так оно и было. Это была «Фарфоровая Цитадель в Первых Лучах Солнца», и приближаясь к ней вот так, неожиданно, они увидели ее во всем величии, которое и предполагало ее название. Капсулы и ромбы зеленого и желтого цвета поблескивали на ее белых палубах, как засахаренные фрукты, рассыпанные на скатерти. Каждая была размером с «Анаконду», становившуюся все меньше над их головами. Выпуклости, напоминавшие шляпки грибов, оказались ротондами, куполами обсерваторий и орудийными башнями. А переплетения нитей, похожие на легкий газ, которые только-только становились видимыми невооруженным глазом, были монорельсами и трубопроводами, артериями энергии и коммуникаций.

Саския крепко прижимала бесчувственное тело Херувима к своему плечу.

— Он капеллийский?

— Капеллийский.

Саския выскользнула из объятий Табиты, оттолкнулась свободной рукой и головой вперед поплыла в сторону, изящная, как ныряльщик. Она выглянула вниз, на открытое пространство между огромной техникой. Казалось, именно туда они и направляются. Там собрались какие-то фигурки, маленькие, как клещи.

— Смотри, — Саския повела рукой, указывая вперед.

Табите тем временем удалось пристроиться в неловкую позу, словно она собиралась скользить в воздухе на спине, опираясь на руки и ноги. Она пыталась сесть, глядя вниз между ногами.

Они все еще находились на высоте, вдвое превышавшей высоту зданий. Машины подмигивали им мягко сиявшими стеклянными глазами. Это были прожекторы того луча, по которому спускались Табита и Саския. Крохотные человечки, собравшиеся на арене между прожекторами, ждали, чтобы принять их. Когда они спустились на высоту крыш, Табита увидела, что все фигуры — синие; одинаково синие.

— Эладельди, — сказала Саския, признавая неизбежное.

Если это и была Утопия, то не для них.

Саския сжала Кстаску обеими руками и стала кататься в луче, словно в надежде поплыть против течения. Ее волосы плавали вокруг ее головы, как ореол из белых водорослей. Ее глаза широко раскрылись от удивления и она ахнула, пристально глядя в дымку, витавшую над ними.

Табита оглянулась. Всего в двадцати метрах над ними висел большой закругленный предмет; ныряя и покачиваясь, как полуспущенный воздушный шар, он следовал за ними вниз.

Это была Элис. Капитан Пеппер доставлял и ее, как обещал. Под ней и рядом с ней висел темный, изогнутый силуэт, сопровождая ее в неуклюжем спуске.

Теперь женщины и Херувим падали в широкий каньон из блестящего стекла, мельком отмечая офисы, комнаты управления, мастерские, балконы, где разные фигурки: эладельди, веспане, роботы — отрывались от дел, чтобы поглазеть, как они проплывают мимо.

Палуба поднялась вверх, чтобы встретить их. Там был силовой пузырь, чтобы смягчить их падение и падение закругленного предмета, прибывшего секундой позже, свалившись с ослепительного света. Он слегка ударился, упав рядом с ними и остался лежать.

Эладельди накинулись на него. Это была фраск, все еще в коматозном состоянии, свернувшаяся внутри силового пузыря, как огромный ветвистый эмбрион. Рядом с ней в пузыре находилась тарелка Кстаски и ее хвост. Капитан Пеппер, по-видимому, выбросил все это вслед за ними.

А Элис все еще падала.

Табита сошла с невидимой поверхности подушки, пытаясь растолкать хватавших ее эладельди. Она закричала на Саскию, которая, несмотря на свою подвижность, все еще лежала в пузыре на спине, извиваясь под грудой из шести слюнявых эладельди, лягая их морды и головы и стараясь удержать в руках бесчувственное тело Херувима.

— Прочь с дорогой! — закричала Табита.

С неожиданным приливом энергии, удивившим ее саму, Табита бросилась между двумя эладельди, вырвалась из цеплявшихся за нее лап и нырнула дальше, через палубу, глухо ударившись плечом в низком поле гравитации и невольно отлетев на полтора метра по нержавеющей стали. В конце концов, она растянулась на спине, извиваясь и лихорадочно вглядываясь в переплетение синих тел в поисках своих спутниц, которых не было видно, и прикрыв лицо рукой, как щитом, защищаясь от падавшей «Элис Лиддел».

А Элис зависла в семидесяти метрах вверху от палубы, слегка покачиваясь в утолщенном поле захвата.

Полдюжины грубых лап схватили Табиту и подняли на ноги:

— Саския! — крикнула она и закашлялась. — Саския! — Табита пыталась лягаться, бороться, но не могла пошевельнуться. Ее грудь сжало спазмом. Они стараться добраться до ее головы. Табита отдернула голову. — Саския!

Они стояли в центре серебристой арены, и со всех сторон на них смотрели стеклянные башни. Высоко вверху находилась сама «Уродливая Истина», казавшаяся зеленой пылинкой в золотом сиянии; она выходила на парковочную орбиту рядом с «Цитаделью». По-видимому, ни капитан Пеппер, ни его экипаж вовсе не горели желанием лично пообщаться со своими нанимателями.

А внизу взад-вперед сновали капитаны с собачьими мордами в головных телефонах, размахивая своим оружием и крича. Две технические команды возились с огромными пультами управления лучевых прожекторов, координируя трудные заключительные метры последней посадки «Элис Лиддел».