Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 11 Страница 12

— Кухня? Что ты болтаешь? Люди на Земле голодают. Мы вечно отправляем туда корабли с продовольствием.

— Да, некоторые голодают, но ведь не все.

— И ты хочешь, чтобы Марлена выросла в подобных условиях?

— Так выросли миллиарды детей.

— Моей девочки среди них не будет, — отрезала Инсигна.

Теперь все надежды ее заключались в Марлене. Девочке уже было десять месяцев, и у нее прорезалось по два передних зуба, сверху и снизу. Цепляясь за прутья манежа, она вставала на ножки, взирая на мир круглыми, изумленными, озаренными несомненным умом глазами.

Фишер души не чаял в своей дурнушке-дочурке. Когда девочка не сидела у него на руках, он возился с нею, любовался и восхищался дивными глазками. Больше восхищаться было нечем, и единственное достоинство заменяло отцу все остальные.

Конечно же, Фишер не станет возвращаться на Землю, понимая, что это означает вечную разлуку с Марленой. Инсигна не была уверена, что, будучи поставлен перед выбором, Крайл выберет ее, женщину, которую любил и на которой женился, — а не Землю… Впрочем, Марлена непременно заставит его остаться. Непременно?

9

Через день после голосования, придя с работы, Эугения Инсигна застала своего мужа в ярости. Задыхаясь от гнева, он произнес:

— Результаты голосования сфальсифицированы.

— Тише, ребенка разбудишь, — ответила она.

Крайл попытался прийти в себя.

Чуточку расслабившись, Инсигна сказала:

— Теперь можно не сомневаться в том, чего желают роториане.

— И ты тоже голосовала за бегство?

Она помедлила. Лгать бессмысленно. К тому же она уже выразила свое мнение.

— Да, — подтвердила она.

— Питт приказал, еще бы, — буркнул Крайл.

Она удивилась:

— При чем здесь Питт? Неужели я не способна сама принять решение?

— Но ты и он… — Фишер умолк.

Кровь бросилась ей в лицо:

— Что ты хочешь этим сказать?

(Неужели он подозревает ее в неверности?)

— Что? А то, что он — политикан. И стремится стать комиссаром любой ценой, а ты хочешь подняться, уцепившись за него. За политическую лояльность тоже платят, не так ли?

— И куда же я, по-твоему, мечу? Как будто некуда. Я астроном, а не политик.

— Тебя же повысили — пренебрегая при этом более старшими, более опытными.

— Наверное, я хорошо работаю…

(Как ей теперь защитить себя, не выдав истину?)

— Не сомневаюсь, что тебе самой нравится эта мысль. Но все дело в Питте.

— Так куда же ты клонишь? — вздохнула Инсигна.

— Слушай! — Крайл говорил негромко, помня, что Марлена спит. — Не верю я, что все поселение готово рискнуть жизнью, отправляясь в путь с этим гиперприводом. Откуда вам известно, как дело обернется? Откуда вы знаете, как он сработает? А что если мы все погибнем?

— Дальний Зонд работает прекрасно.

— А живые существа на нем были? Если нет, откуда вам знать, как воздействует гиперпривод на живой организм? Что тебе известно о нем?

— Ничего.

— Как же так? Ты ведь работаешь в лаборатории, а не на ферме.

Ревнует, решила Инсигна. И сказала:

— Ты думаешь, что все работники лаборатории сидят в одной комнате. Я уже говорила тебе: я астроном и ничего не знаю о гиперприводе.

— Значит, Питт ничего тебе не рассказывал?

— О гиперприводе? Он и сам не знает, что это такое.

— Ты хочешь убедить меня, что никто из вас о нем ничего не знает?

— Отчего же — специалисты по гиперпространству знают все. Те, кому положено знать — знают. Остальным это ни к чему.

— Значит, гиперпривод — секрет для всех, кроме горстки специалистов?

— Совершенно верно.

— Тогда нельзя быть уверенным в безопасности гиперперелета, нельзя полагаться на одних специалистов по гиперпространству. Они-то как, по-твоему, могли убедиться в этом?

— Думаю, они проводили необходимые эксперименты.

— Ты предполагаешь…

— Вполне разумное предположение. Они утверждают, что перелет безопасен.

— Ты думаешь, что они не способны на ложь?

— Кстати, они тоже полетят. И я уверена, что такие эксперименты проводились.

Прищурившись, Крайл посмотрел на жену.

— Значит, уже уверена. Конечно, Дальний Зонд — твое детище. Так были на его борту живые существа или нет?

— Я же не имела отношения к обеспечению полета. Я ознакомлена лишь со всеми астрономическими материалами. — Инсигна потеряла терпение. — Знаешь что, мне не нравится этот спор, да и ребенок уже ворочается. Теперь у меня к тебе пара вопросов. Что ты собираешься делать? Летишь с нами или нет?

— Я не обязан лететь. Условия голосования таковы: всякий, кто не хочет, может не лететь.

— Я знаю, что ты не обязан, но как ты поступишь? По-моему, не стоит разрушать семью.

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неубедительной.

— Но я не хочу оставлять Солнечную систему, — медленно и угрюмо проговорил Фишер.

— Значит, лучше оставить меня и Марлену?

— Зачем нам с Марленой разлучаться? Если ты намерена рисковать — при чем тут ребенок?

— Если полечу я, полетит и Марлена, — твердо произнесла Эугения. — Пойми это, Крайл. Куда ты с ней подашься? В недостроенное поселение на астероидах?

— Конечно, нет. Я родом с Земли и всегда могу вернуться туда.

— Это на гибнущую-то планету? Блестящая мысль.

— Уверяю тебя, до ее гибели осталось еще о-го-го сколько.

— Зачем же ты тогда покинул ее?

— Я думал, что здесь мне будет лучше. Я не знал, что покупаю себе билет в никуда без возврата.

— Не в никуда, — не выдержала Инсигна. — Если бы ты только знал, куда мы отправляемся, то не стал бы так торопиться на Землю.

— Почему? Куда летит Ротор?

— К звездам.

— К забвению.

Они посмотрели друг на друга. В этот момент Марлена открыла глаза и спросонья пискнула. Взглянув на ребенка, Фишер смягчился.

— Эугения, нам незачем расставаться. Я не собираюсь разлучаться с Марленой. И с тобой тоже. Давай вернемся вместе.

— На Землю?

— Да. А почему бы и нет? У меня там остались друзья. У моей жены и дочери не будет никаких проблем. Все ваши здешние экологические балансы Землю не волнуют. Лучше жить на огромной планете, чем в крошечном вонючем пузыре посреди космоса.

— Твоя планета просто до предела раздувшийся вонючий пузырь. Нет-нет, никогда.

— Тогда позволь мне взять Марлену с собой. Это для тебя путешествие оправдывает всякий риск. Ты ведь астроном, тебе нужна Вселенная для твоих работ, но ребенок пусть останется у Солнца, в безопасности и покое.