Владимир Казаков - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1973. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов Страница 12

Заглянув в палату, Татьяна увидела одиночную койку и на ней запеленатого в бинты Тугова. Тканьевое одеяло прикрывало его ноги. После тяжелой операции он был в сознании. Будто ощутив посторонний взгляд, Тугов вздрогнул, шевельнулся, сморщился от боли.

Татьяна закрыла дверь и побрела по гулкому коридору, натыкаясь на встречных. Около медсестры остановилась, достала из полевой сумки карандаш, бумагу и, присев к столу, написала;

«Выздоравливай, Васенька! Мы ждем тебя. Ребята передают большой привет! Ты извини, но я напишу к тебе домой, что все в порядке. Ведь не надо расстраивать, правда? Женя без тебя скучает. На всех злится, рычит и расспрашивает каждого, кто слышал немца в эфире. Большинство ребят считают, что это был наземник, случайно увидевший наши самолеты. Все может быть, но мне голос показался очень знакомым, а чей — убей, не могу вспомнить!

Выздоравливай. Возвращайся. Целую за всех ребят, кроме Жени. Он говорит, что это бабьи нежности. Ждем. Таня».

Она сложила лист в привычный треугольник.

— Пожалуйста, прочитайте лейтенанту Тугову, как только ему будет лучше, — попросила она медсестру.

— Хорошо, товарищ сержант, — уважительно ответила та и теплым взглядом проводила девушку до двери. Потом, пользуясь свободной минуткой, положила на стол руки, на них голову.

Хлопнула дверь. Медсестра встрепенулась и с удивленном посмотрела на вошедшую Татьяну:

— Что-нибудь забыли?

— Да, простите! Дайте мне, пожалуйста, письмо.

И она вымарала все строчки о «немце в эфире».

10. Тринадцатый замолк

Грозовые тучи прижали самолеты к земле. Скучающие без боевой работы летчики по приказу комдива собрались у СКП для тренировки по радиообмену. Короткая беседа начальника связи, и все разошлись, уселись в кабины самолетов.

С СКП поступил приказ: настроиться на частоту № 1. Вскоре первый летчик подал голос:

— «Голубь-три», я — «Чайка», как меня слышите? Прием.

— Слышу отлично. Доложите о количестве бензина и боезапаса, — запросил «Голубь».

Поочередно радист с СКП переговорил со всеми летчиками. Начальник связи доложил генералу, что среднеарифметическая оценка занятий «хорошая». А капитан Неводов доложил полковнику Кронову, что эксперимент не удался. Ни генерал, ни сержант Языкова «голос» не опознали. Других людей привлечь к опознанию Неводов не посчитал возможным.

— Тянешь, капитан, тянешь! — негодовал полковник. — Именно в четверке летавших на переправу твой козырь! А может, раненый, который в госпитале? Действуй, Неводов, действуй! Твои соображения насчет дивизионного верха имеют под собой зыбкую почву. Я лично процедил каждого из них с малых лет, и ни одной компрометирующей строчки в делах.

— А мою версию доложили Центру?

— Успеется, Неводов, успеется. Поспешность вместо лавров может принести похоронный венок. Шучу, конечно… Ты жми на эту четверочку летунов, пусть ходят за ними «в цвет». На задания их ни-ни! Любой предлог подыщи. То, что не узнали голоса, ничего не значит. Вот почитай вывод эксперта.

Неводов взял протянутую бумажку.

«…Возможность изменения тембра голоса механическим путем (регулятор тембра), искажения его по техническому состоянию ларингофонов (изменение влажности угольного порошка, коррозия мембран и т. д.), неплотное прилегание ларингофонов к горлу, а также искусственное изменение голоса могут не привести к положительному результату проводимого опыта. Неблагоприятные стечения технических и метеорологических обстоятельств могут вообще исключить положительный результат».

— Уяснил?

— Вот несколько запросов, товарищ полковник. Распорядитесь разослать побыстрее.

— Сделаем. Сейчас работаем только на тебя…

Погода разведрилась, пришел антициклон с горячими ветрами, и дивизия работала в полную силу. Не дремали радисты и пеленгаторщики. Они «гуляли» по всем диапазонам, надеясь засечь Тринадцатого. Но он молчал, косвенно подтверждая версию полковника Кронова, что все передачи велись кем-то из пятерых летчиков, сейчас не летающих. Дешифровщики Воздушной армии и подключившиеся специалисты Центра бились в поисках кода ранее перехваченных цифрограмм. Под строгое, но не навязчивое наблюдение были взяты все подозреваемые, но и это не давало результатов.

Не продвигаясь с фактической аргументацией своей версии, Неводов потерял покой. Его раздражал нажим полковника Кронова и его попытки параллельно вести дело. Если раньше о поисках неизвестного радиста знали только работники контрразведки и высшее командование, то теперь слухи и догадки гуляли по штабным комнатам.

11. Многолетняя трансформация

В это же время вдали от фронта торопился закончить свое дело лейтенант Гобовда. Поисками «сына» лесника Слюняева заинтересовался Центр. Был объявлен всесоюзный розыск, в него включились чекисты многих городов и милиция. Раскапывались архивы всех военных училищ и школ за 1934 год.

В одном из военно-авиационных учебных заведений среди курсантов, поступивших в 1934 году, значился Андрей Корнеевич Слюняев. Находка так обрадовала Гобовду, что он немедленно телеграфировал о ней полковнику Старикову. В ответ получил теплое поздравление.

Но лейтенант Гобовда поторопился. В выпускных документах фамилии Слюняева не оказалось. «Отчислен? Когда? Куда направлен?» — задавал себе вопросы Гобовда и ответов не находил. Пожелтевшие пыльные бумаги молчали. Значит, нужно было искать людей, работавших в училище в то время.

И он нашел человека, знавшего курсанта Слюняева и даже учившего его. Им оказался пожилой инструктор, ветеран училища. Вот как записал Гобовда его рассказ:

«…Как же, помню! Отличный был курсант, талантливый! Только фамилия у него подкачала. Слю-ня-ев! Чувствуете, как некрасиво звучит? По его просьбе я сам ходатайствовал перед начальством о разрешении заменить фамилию на более благозвучную. Разрешили. И правильно: разве можно летчику с такой фамилией! Оформляли законно, через газету. А вот на какую сменили, запамятовал».

Установить это Гобовде было нетрудно. В одном из старых номеров газеты «Ейская правда» нашлось объявление, что А.К.Слюняев пожелал стать А.К.Кторовым. Вырезка из газеты перекочевала в папку к Гобовде.

Итак — Кторов?

«Лейтенант Кторов А.К. закончил курс обучения в 1936 году и направлен в в.ч. 22539 на должность летчика-истребителя с предварительным предоставлением краткосрочного отпуска», 

— значилось в документах.