Джеймс Боллард - Затонувший мир Страница 12

Керанс неторопливо осматривал компас, слегка поворачивая шкалу, затем выровнял стрелку. Он пытался понять, зачем взял компас из арсенала. Обычно компас был укреплен на одной из моторных лодок, и его отсутствие скоро будет обнаружено, а затем Керансу придется испытать унижение, признаваясь в краже прибора.

Продолжая задумчиво разглядывать компас, он увидел, что колеблющаяся стрелка неизменно останавливается на точке «Юг», и эта надпись действовала на Керанса с волшебной силой, как опьяняющие пары из какой-то чудесной чаши.

4. СОЛНЕЧНЫЕ МОСТОВЫЕ

На следующий день по причинам, которые Керанс полностью осознал много позже, исчез лейтенант Хардман.

После глубокого ночного сна Керанс встал рано и позавтракал около семи утра. Затем он провел около часа, откинувшись на балконе в удобном пляжном кресле и подставив свое стройное бронзовое тело лучам утреннего солнца, заливающего темную поверхность воды. Небо над головой было ярким и крапчатым, черная чаша лагуны по контрасту казалась необычно глубокой и неподвижной, как огромный колодец, полный янтаря. Поросшие растениями здания, возвышавшиеся по краям лагуны, казались необыкновенно древними, вырвавшимися из темных глубин благодаря какой-то страшной природной катастрофе, забальзамированными на огромные промежутки времени, пролетевшие с момента их появления.

Перестав поворачивать в пальцах медный компас, сверкавший в полутьме комнаты, Керанс прошел в спальню и надел тренировочный костюм цвета хаки, сделав тем самым некоторую уступку приготовлениям Риггса к отъезду. Он только вызвал бы подозрения Риггса, если бы стал прогуливаться в пляжном ансамбле, украшенном эмблемой отеля «Риц».

Хотя он и соглашался с возможностью остаться здесь после ухода отряда, Керанс чувствовал себя неспособным к каким-либо систематическим предосторожностям. Кроме запасов горючего и пищи, которые за последние шесть месяцев полностью зависели от щедрости полковника Риггса, он нуждался в бесчисленном количестве различных вещей и деталей оборудования, начиная от умывальника и кончая проводкой для электроосвещения в комнатах. Как только база с ее складами исчезнет, он вскоре будет окружен нарастающим количеством мелких неприятностей, и поблизости не будет техников, готовых устранить их.

Для удобства работников склада и для того, чтобы избавить себя от необходимых путешествий на базу и обратно, Керанс держал месячный запас консервированных продуктов у себя в отеле. Они в основном представляли собой сгущенное молоко и сушеное мясо, фактически несъедобное без добавки деликатесов, хранившихся в глубоком холоде у Беатрис. У нее был вместительный ящик с паштетом, филе миньон и другими деликатесами, но и их хватило бы только на три месяца. После этого им придется ограничить свое меню супом из водорослей и мясом.

Топливо составило более серьезную проблему. Резервуары «Рица» содержали немного более 500 галлонов, этого было достаточно для работы кондиционеров в течение нескольких месяцев. Отказавшись от нескольких комнат, перестав использовать моторную лодку и подняв среднюю температуру в помещениях до 90 градусов, он мог вдвое увеличить этот срок, но когда запасы горючего окончательно иссякнут, шансы восстановить их будут ничтожными. Все резервуары и тайники в заброшенных зданиях вокруг лагун были давно уже опустошены волной беженцев, в течение тридцати лет перебиравшихся к северу на моторных лодках и кораблях. На катамаране находился резервуар с тремя галлонами, этого было достаточно для тридцатимильного путешествия или для того, чтобы ежедневно ездить к Беатрис в течение месяца.

Однако, по каким-то причинам, эта робинзонада наоборот — добровольное пребывание в необитаемом районе без помощи корабля, полного запасов и инструментов и потерпевшего крушение на рифах, — мало беспокоила Керанса. Покидая отель, он как обычно, оставил термостат на уровне 80 градусов, хотя и сознавал, что топливо будет тратиться впустую; он не хотел даже минимально принимать во внимание опасности, которые будут подстерегать после ухода Риггса. Вначале он решил, что это означает уверенность в том, что здравый смысл все равно победит, однако позже, гребя по спокойной маслянистой поверхности к выходу в следующую лагуну, он сообразил, что это его равнодушие также является следствием решения остаться. Используя символический язык схемы Бодкина, можно было сказать, что он отказывается от тех необходимых условий жизни, которые выработало время цивилизации, погружаясь в прошлое, в необозримые дали времен, где каждый временной промежуток означает целую геологическую эпоху. Здесь минимальным промежутком времени становится миллион лет, и пробелы пищи и одежды столь же неуместны, как для буддиста, погрузившегося в созерцание лотоса перед чашкой риса под покровом миллионоглавой кобры вечности.

Войдя в третью лагуну и отводя веслом десятифутовые стреловидные листья хвощей, преграждавшие ему путь, Керанс без особого волнения заметил, что отряд под руководством сержанта Макреди поднял якорь испытательной станции и медленно буксирует ее к базе. Промежуток между корпусами сокращался, как занавес, задергивающийся после окончания представления, а Керанс спокойно смотрел на это, стоя на корме своего катамарана, — наблюдатель из-за кулис, чья роль в этом представлении, сама по себе незначительная, теперь совершенно окончилась.

Чтобы не привлечь внимания звуками мотора, он укрылся под навесом гигантских листьев папоротника и медленно греб вдоль периметра лагуны к отелю Беатрис. Внезапно взревел мотор вертолета, будто натолкнувшись на препятствие, волны, поднятые корпусом станции, достигли катамарана и принялись шлепать в его правый борт. Крейсер Беатрис жалобно заскрипел на своих швартовых. Его штурманская рубка была наполовину затоплена, а корма под тяжестью двух больших дизелей «Крайслера» опустилась до уровня воды. Раньше или позже один из тепловых порывов сорвет крейсер с якоря и отправит его на глубину в 50 футов, на одну из затопленных улиц.

Когда он вышел из лифта, дворик вокруг бассейна был пуст, пустые стаканы, оставшиеся от предыдущего вечера, стояли на подносе между опрокинутых кресел. Солнце начало освещать помещение, стали видны желтые морские коньки и голубые трезубцы, выложенные на полу. Несколько летучих мышей висели в тени водосточного желоба над окном спальни Беатрис, но когда Керанс подошел, они улетели, как вампиры, улетающие при свете дня.

Через стекло Керанс уловил движение Беатрис, через пять минут она вышла во дворик, закутавшись в большое черное полотенце. Частично ее скрывала тень в дальнем конце дворика, она казалась усталой и удрученной. Беатрис приветствовала Керанса взмахом руки. Опираясь локтями о бар, она приготовила себе напиток, посмотрела слепо на одну из картин Дельво и вернулась в спальню.