Майкл Муркок - Ледовая Шхуна / The Ice Schooner [= Ледовая шхуна, или Экспедиция в Нью-Йорк] Страница 12

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Манфред Рорсейн с меховым халатом в руках. Он хитро улыбнулся Арфлейну:

— Все в порядке, капитан? Как вы себя чувствуете?

— Полагаю, что вчера я здорово набрался, — неохотно ответил Арфлейн, как бы ставя это на вид юноше. — Мы встретимся с лордом Рорсейном прямо сейчас?

— Думаю, что сначала — завтрак.

Манфред вывел его в широкий коридор, также увешанный картинами. Из коридора они попали в большую комнату, в центре которой стоял квадратный стол из китовой кости, украшенный изумительной резьбой. На нем лежали хлебцы из растений, обитающих в теплых водах, блюда с китовым, тюленьим и медвежьим мясом, супница, полная жаркого, и большой кувшин с хессом, напитком, вкусом напоминающим чай.

За столом в платье из черной кожи уже сидела Ульрика Ульсенн. Бросив взгляд на Арфлейна, она улыбнулась и опустила глаза.

— Доброе утро, — резко бросил Арфлейн.

— Доброе утро, — едва слышно произнесла она. Манфред Рорсейн сел в соседнее кресло, предложив кресло напротив Арфлейну.

— Присаживайтесь, капитан.

Арфлейн неохотно занял предложенное место. Подвинув кресло к столу, он случайно коснулся коленей Ульрики. Тут же они оба резко отодвинулись в разные стороны. Манфред тем временем накладывал себе тюленье мясо и хлеб. При этом он бросал на свою кузину веселые взгляды. В комнату вошли две горничные в длинных коричневых платьях с вензелем Рорсейнов на рукавах. Одна из них остановилась у дверей, другая, подойдя к столу, присела в реверансе, Ульрика Ульсенн улыбнулась ей:

— Еще немного хесса, Мирейн.

Девушка взяла со стола наполовину пустой кувшин.

— Что еще прикажете, миледи?

— Благодарю, ничего. — Ульрика бросила взгляд на Арфлейна. — Вам что-то предложить, капитан?

Арфлейн покачал головой.

В комнату вошел Янек Ульсенн. Увидев рядом с женой Арфлейна, он нехотя кивнул, сел за стол и приступил к еде.

Воцарилась напряженная тишина. Арфлейн избегал взгляда Ульрики. Янек Ульсенн хмурился, но не поднимал глаз от тарелки. Манфред Рорсейн, усмехаясь, разглядывал присутствующих, умышленно подогревая возникший дискомфорт.

— Я слышал, что кто-то заметил большое стадо, — наконец произнес Янек, обращаясь к Манфреду.

— Я был первым, кто услышал эту новость, — улыбнулся Манфред. — Не так ли, капитан Арфлейн?

Промычав себе что-то под нос, Арфлейн продолжал есть.

— Мы пошлем туда корабль? — спросил Манфред, обращаясь к Янеку Ульсенну. — Мы просто обязаны сделать это. Судя по разговорам, рыбы хватит на всех. Мы отправимся на двухмачтовой яхте.

Казалось, что Ульрика поддерживает предложение.

— Прекрасная идея, Манфред. Отцу уже лучше, и я ему больше не нужна. Я тоже отправлюсь с вами. — Ее глаза заблестели. — Я не была на охоте уже три сезона.

Потерев нос, Янек нахмурился:

— У меня нет времени на такое безрассудное путешествие.

— Мы сможем вернуться в тот же день, — увлеченно подхватил Манфред. — Мы пойдем вместе, Ульрика, даже если Янек не расположен к охоте. Командовать кораблем может капитан Арфлейн.

Арфлейн сидел с мрачным видом.

— Лорд Ульсенн выбрал верное слово — безрассудство. Яхта — женщина на борту — китовая охота. Я не возьму на себя такую ответственность. Советую вам забыть эту идею. Достаточно одному быку свернуть в сторону, и наш корабль будет разбит в считанные секунды!

— Не будьте таким пессимистом, капитан, — усмехнулся Манфред. — Так или иначе, но Ульрика пойдет с нами. Верно, Ульрика?

— Женщина быстро кивнула.

— Если только Янек не возражает.

— Я возражаю, — ответил Ульсенн.

— Вы правы, отговаривая ее от этого предприятия, — произнес Арфлейн.

Ему не хотелось выступать на стороне Ульсенна, но в данном случае это был его долг.

Сверкнув глазами, Ульсенн выпрямился.

— Но если ты хочешь отправиться на охоту, Ульрика, — произнес он, сурово глядя на Арфлейна, — можешь сделать это.

Арфлейн посмотрел Ульсенну в глаза.

— В таком случае я чувствую, что кораблем должен командовать достаточно опытный человек. Я сам поведу его.

— Ты можешь пойти с нами, кузен Янек, — шутливо вставил Манфред. — Это твой долг перед нашими людьми. Они будут уважать тебя еще больше, увидев, что ты смело смотришь в лицо опасности.

— Меня не волнует, что ты думаешь, — произнес Ульсенн, бросая взгляд на юношу. — Я не боюсь опасностей, но сейчас я занят. Кто-то должен заниматься делами твоего дяди, пока он болен!

— Ты потеряешь всего один день, — уже открыто усмехался Манфред.

Ульсенн замер, мучительно отыскивая решение. Наконец он встал, так и не закончив завтрак.

— Я обдумаю это, — произнес он, выходя из комнаты.

Поднялась и Ульрика Ульсенн.

— Ты умышленно расстроил его, Манфред. Ты оскорбил его и поставил в неловкое положение капитана Арфлейна. Ты должен извиниться.

Манфред дурашливо поклонился капитану Арфлейну.

— Извините меня, капитан.

Арфлейн задумчиво смотрел на прекрасное лицо Ульрики Ульсенн. Покраснев, она вышла из комнаты вслед за мужем.

— Как только за ней закрылась дверь, Манфред расхохотался.

— Простите меня, капитан. Янек такой напыщенный тип, что Ульрика ненавидит его не меньше, чем я. Но она так верна ему!

— Редкое качество, — сухо обронил Арфлейн.

— О, да! — Манфред поднялся из-за стола. — А сейчас мы встретимся с одним из тех, кто умеет ценить верность.

Головы медведя, моржа, кита и волка украшали стены большой спальни, обтянутой шкурами. В ее дальнем конце стояла высокая и широкая кровать, на которой, закрытый мехами, лежал Петр Рорсейн. Лишь перевязанная рука и несколько шрамов на лице напоминали, насколько он был близок к смерти. Теперь его лицо разрумянилось, глаза блестели, движения были резкими и уверенными. Грива седых волос, тщательно расчесанных, падала на плечи. Он отпустил белоснежные усы и бороду. Его тело, насколько мог видеть Арфлейн, наполнилось жизненными соками. О таком быстром и полном воскрешении вряд ли можно было мечтать. Арфлейн приписывал это чудо природному жизнелюбию старика, а не лечению.

— Привет, Арфлейн. Как видите, я узнал вас! — В его богатом звучном голосе не было и следа слабости. — Простите, что встречаю вас таким образом, но эти слюнтяи думают, что я не могу удерживать равновесие. Я потерял ноги, все остальное осталось при мне.

Арфлейн кивнул, отвечая на дружелюбное приветствие старца. Из угла комнаты Манфред принес ему кресло.

— Садитесь, — пригласил Рорсейн. — Оставь нас, Манфред. Арфлейн сел рядом с кроватью, а Манфред с видимой неохотой вышел из комнаты.