Владимир Дрыжак - Электорат Страница 12

- Девушка, - произнес он как можно задушевнее. - Я не могу понять... Откуда они взялись, эти пришельцы? И вообще, кто они такие?

- Вы что, телевизор не смотрите, радио не слушаете?

- Нет, только книжки читаю.

- А газеты? - женщина улыбнулась.

- Да я вообще читать не умею. Пока еще неграмотный, буквы только учу. Ничего не знаю! Вы мне подскажите.

- Я бы с удовольствием, но не могу. Агитация запрещена., а я еще и лицо официальное. Другие избиратели могут заявить протест.

"Другие избиратели" уже начали обращать внимание на живописную группу сантехников в центре зала.

Петрович дернул Кузькина за рукав и потянул в сторону.

- Спасибо девушка, - поблагодарил Кузькин, - без вас бы я совсем...

Сформулировать свою немочь ему не удалось, ибо Петрович стремительно утащил его в закуток возле кабин.

- Ну, Генка, попались мы с тобой,.. - он отер пот со лба. - В штанах этих, с ключами... Люди кругом, а мы как придурки... Вот положение!

- Давай понаблюдаем за тем столом. А потом расспросим, что и как, - предложил Кузькин.

- Да мы и так тут уже час торчим.

- Ничего, еще поторчим...

К столу подходили. Не густо, но было. И контингент разный. Кузькин попытался кого-нибудь перехватить на выходе и допросить, но все та же женщина его поползновения пресекла.

- Гражданин! - сказала она внушительно, - Вы сами нарушаете порядок голосования и других провоцируете. Вызову милицию и попрошу удалить из зала.

Кузькин хотел было огрызнуться, но удержался. В его теперешнем положении сантехника-нелегала связываться с милицией было бы просто нелепо. Дойдет до жены... И он вернулся к Петровичу.

- Ну что?

- Что ну? - в тон ответил тот. - Деваться некуда - надо решать. Куда давим?

- А если не давить? Отдадим и все. Интересно, что тогда?

- Думаю, ничего. Решат, что воздержались. Мы что, сюда воздерживаться рвались? Никто, между прочим, не тащил силком.

- Так давай голосуем "за" и дело с концом!

- За что "за"? За пьяные видения?

- Тогда давай "против".

- Против чего?

- Да против всего!

- Если бы тут было написано "все" - можно. Но тут не это написано. Написано про пришельцев. А все остальное останется вместе с государством и бардаком в нем.

- Блин... Хоть бы одним глазком на них глянуть, на пришельцев этих, - Кузькин хотел сплюнуть, но и это было нельзя. - Вот достали, так достали!

И вдруг он увидел, как от стола с пришельцами отходит мужчина...

- Петрович! Гляди - тот самый! - Кузькин аж затрясся. Вон, смотри, тот самый мужик, который ночью... Ну, с паркетом!

- Где?

- Да вон же, уходит!

- Вон тот?.. Где-то я его видел...

- Все, Петрович, я "за" и бегу за ним.

Кузькин метнулся к столу, давя на ходу графу "за". Петрович хотел его поймать за рукав, но не успел. Даванул на свою графу и кинулся следом.

"Мужика" они настигли в фойе. Он оглянулся и вроде бы как узнал Кузькина. Во всяком случае улыбнулся и кивнул. И пошел к дверям. Но из будки, где сидела дежурная бабка, послышалось: "Варелий Евгенич, Варелий Евгенич!.." Мужчина подошел, склонился к окошечку и заговорил с бабкой. Кузькин перевел дух. О чем шел разговор слышно не было и он переместился поближе:

- ... А вон он, во-он! - произнесла бабка, тыча пальцем в сторону Петровича. - А вот он и второй!

Мужчина оглянулся:

- Вы сантехник?

- Д-да, - выдавил Петрович.

- Вчера ведь еще вызвали, - мужчина укоризненно покачал головой, - а вы сегодня явились. В самый разгар выборов. И что теперь? Будете смотреть?

- Ну, если что, мы можем...

- Надо бы глянуть, - озабоченно сказал мужчина. Пойдем?.. Давай ключи, Матвеевна.

- Это которые?

- Пятнадцатый номер. Там на бирке.

В подвал проникли через дверь под лестницей. Стояла тропическая жара. Парило, как в бане. Шарахаясь в узких проходах, натыкаясь на какие-то столы, тумбочки и отдельные части школьного оборудования, Кузькин шел следом за мужчиной. Сзади пыхтел Петрович. Кузькин чертыхался - он все время натыкался на кронштейны, на которых лежали кабели.

Наконец, искомый проем был найден. Внутри шумела вода и оттуда валил пар. Петрович оттеснил всех и вошел в помещение.

- А вы кто будете? - поинтересовался Кузькин у мужчины.

- В каком смысле?.. А-а, я - завуч. Завхоз наш заболел, директор уехал. Так что, если вам нужно официальное лицо это я.

- Генка, - послышалось из парилки, тут труба лопнула, горячая, - Петрович вывалился из тумана. - Уже по щиколотку набралось. Надо воду отключать, заваривать, а это только завтра. Пока заткнем. Будем бандаж делать. Кусок резины и проволока найдется? И тряпку небольшую. Наложим, резиной закроем и стянем... Надо же! Школу четыре года назад сдавали, варили как попало,.. - он махнул рукой. - Нет, чтобы сразу сделать хорошо, гоним туфту, а потом чиним, чиним... И вы, небось, так же учите...

Мужчина усмехнулся.

- Стараемся.

- Плохо стараетесь. Вот он и электорат получается, как та труба. В мозгах напополам коммунизм с демократией намешали, прилепили-пришпандорили... Как у китайцев: десять лет упорного труда и тыща лет блаженства. Про труд потом никто не вспоминает, а блаженство - вынь да положь... Халтура!.. Так, найдем резину и проволоку? Вас Валерием Евгеньевичем величают?

- Ну, какой я вам Валерий Евгеньевич!

- Давай, Валера, ищи. Иначе, к утру, будет по колено. Можно коврик или камеру от машины. И проволоку. Лучше алюминиевую, но толстую.

- Шина от кабеля пойдет?

- Давай, - Петрович махнул рукой.

С трубой провозились часа полтора. Сначала вспотели, потом вымокли. Про ноги и говорить нечего. Кузькин еще и обжегся, поскольку суетился без толку и путался под ногами. В момент затягивания проволоки бандаж повело и Кузькин, как истинно советский человек, бросился грудью на амбразуру, то есть попытался остановить процесс сползания голыми руками. Но жертвы не были напрасны! Пока он шипел и тряс ладонями, Петрович успел осмыслить ситуацию и возвратил коварный бандаж на исходную путем воздействия на него сапога, а точнее, каблука от этого сапога.

- Все, - наконец заключил Петрович, пряча плоскогубцы в сумку. - Дело - труба. Струю усмирили, а капает - где ж у нас не капает!

- Вам надо просушиться, - озабоченно сказал завуч. Пойдемте, у нас там нагреватель есть. Мороз на улице, сразу прихватит.

- Да мы здесь недалеко - добежим, - Петрович вдруг смутился. - Протряхнем только, чтобы пар стравить.

- Ну, пойдемте тогда в дежурку. Чайку хлебнете. У Матвеевны всегда есть.

Чаек действительно имелся. И, притом, свежий. Под такое дело Матвеевна выдала каждому по паре карамелек.

Кузькин маленькими глотками прихлебывал чай и думал. Его так и подмывало спросить про пришельцев, но было неудобно. Спросишь, а он глаза вылупит...