Теодор Старджон - Больше чем люди (More Than Human) Страница 12

Справедливо?

Она повернулась, ожидая ответа, но Джейни не было. Вайма знала, что искать бесполезно, но что-то заставило ее подойти к коридорному шкафу и посмотреть на верхнюю полку. Там не было ничего, кроме рождественских украшений, к которым не притрагивались уже три года.

Она стояла посредине гостиной, не зная, куда направиться. Прошептала:

— Джейни?

Прижала руки к лицу и подняла волосы. Все поворачивалась, поворачивалась и спрашивала:

— Что это со мной такое?

Продд обычно говорил:

— С фермой дела обстоят так: есть рынок — есть деньги, нет рынка — есть по крайней мере еда. — На самом деле этот принцип вряд ли был применим к его ферме, потому что Продд почти ничего не продавал. До города далеко, и что с того, что у бороны выпал зуб. — Остальные все равно есть, — Два выпали, восемь, двенадцать? — Возьмем другую. Никогда сюда не проложат дорогу. Все проходит мимо. — Даже война прошла мимо. Продд уже вышел из призывного возраста, а Лоун… Шериф приехал однажды, поглядел, как слабоумный работает на Продда, и ему хватило одного взгляда.

В молодости у Продда была маленькая ферма; женившись, он начал делать к ней пристройку — небольшую, всего одну комнату. Эта комната не использовалась. В этой комнате спал Лоун, но она предназначалась не для этого.

Лоун ощутил перемену раньше всех, раньше даже, чем миссис Продд. Изменилась природа ее молчания. Молчание, полное гордости. Лоун ощутил эту перемену, как ощущает ее человек, который гордился своими драгоценностями и вдруг начинает гордиться зеленым ростком. Но Лоун ничего не сказал и ничего не заключил; он просто знал.

Он продолжал работать, как раньше. Работал он хорошо;

Продд обычно говорил: «Можно подумать, парень до несчастного случая был фермером». Он не знал, что его стиль ведения хозяйства был открыт для Лоуна, как вода из насоса. Да и все остальное, что требовалось Лоуну.

Поэтому когда Продд пришел на южный луг, где Лоун без устали размахивал косой, он уже знал, что собирается сказать фермер. На мгновение поймав взгляд Продда своими странными тревожащими глазами, он ронял, что фермеру трудно сказать это.

Лоуну легко было понимать смысл, но трудно давались тонкости выражения. Он перестал косить, отошел на опушку леса и вонзил косу в трухлявый пень. Это дало ему время отрепетировать свою речь, хотя язык его по-прежнему, даже после восьми лет на ферме, работал с трудом.

Продд медленно шел за ним. Он тоже готовился.

Неожиданно Лоун нашел слова.

— Думал, — сказал он.

Продд ждал, радуясь отсрочке. Лоун сказал:

— Я должен уходить. — Не совсем то, что нужно. — Уходить один, — добавил он, наблюдая. Так гораздо лучше.

— Лоун. Почему?

Лоун посмотрел на него: «Потому что ты этого хочешь».

— Тебе здесь не нравится? — спросил Продд, совсем не желая это сказать.

— Нравится. — В сознании Продда он уловил: «Неужели он знает?» сам же ответил: «Конечно, знаю». Но Продд этого не мог слышать. Лоун медленно сказал:

— Самое время уходить.

— Ну. — Продд пнул камень. Отвернулся, посмотрел на дом. Теперь он не видел Лоуна, и у него получилось легче. — Когда мы здесь поселились, построили комнату Джека, твою комнату, ту, в которой ты спишь. Мы назвали ее комнатой Джека. Знаешь, почему? Знаешь, кто такой Джек? «Да», — подумал Лоун. Но ничего не сказал.

— Ну, раз уж ты сам решил уходить… теперь тебе все равно. Джек — это наш сын. — Продд стиснул руки. — Наверно, забавно звучит. Мы так были в нем уверены, построили эту комнату на деньги от продажи семян. Джек, он…

Он посмотрел на дом, на пристройку, потом на неровный край леса.

–., он так и не родился, — закончил Продд.

— Ага, — сказал Лоун. Он уже знал обо всем от Продда.

Полезно заранее знать мысли.

— Но сейчас он скоро родится, — торопливо заговорил Продд. Лицо его осветилось. — Мы немного староваты для этого, но бывают папаши вдвое старше, и мамы тоже. — Он снова посмотрел на дом, на амбар. — Понимаешь, Лоун, по-своему это имеет смысл. Если бы все было так, как мы сначала планировали, ферма была бы слишком мала. Джек вырос бы и сам начал работать, и нам некуда было бы деваться. А теперь, я думаю, когда он вырастет, нас просто не станет, и он возьмет красивую жену и начнет так же, как мы. Видишь, все имеет смысл? — Он, казалось, упрашивает. Лоун и не пытался понять его.

— Лоун, слушай меня, я не хочу, чтобы ты считал, что мы тебя выгоняем.

— Сказал, что ухожу. — Подумав, он добавил. — До того, как ты мне сказал. — «Это, — подумал он, — очень правильно».

— Послушай, я еще кое-что хочу сказать, — продолжал Продд. — Я слышал, рассказывают: люди, которые хотят детей, не могут их иметь; иногда они перестают стараться и принимают кого-нибудь к себе. И иногда, когда в доме оказывается ребенок, у них появляется свой.

— Ага, — сказал Лоун.

— Понимаешь, мы взяли тебя, правда, и только посмотри. Лоун не знал, что сказать. «Ага» казалось неподходящим.

— Мы должны тебя поблагодарить за это, вот что я хочу сказать. И мы не хотим, чтобы ты думал, что мы тебя выгоняем.

— Я уже сказал.

— Ну, хорошо. — Продд улыбнулся. На лице у него множество морщин, в основном от смеха.

— Хорошо, — сказал Лоун. — Насчет Джека. — Он энергично кивнул. — Хорошо. — Подобрал косу. Добравшись до нескошенного места, оглянулся. «Идет медленней, чем обычно», — подумал он.

Следующей сознательной мыслью Лоуна было: «Что ж, с этим покончено».

«С чем покончено?» — спросил он себя.

Он огляделся.

— С косьбой, — сказал вслух. И только тогда понял, что работает уже три часа после ухода Продда. Словно это делал какой-то другой человек. А он сам его самого не было.

С отсутствующим видом он взял точильный камень и принялся править косу. Когда двигал точило медленно, звук походил на закипающую воду, а когда быстро — на крик умирающей землеройки.

Когда он научился ощущать уходящее время, как будто оно у него за спиной?

Он двигал Камень медленно. Еда, тепло, работа. Торт на день рождения. Чистая постель. Ощущение… «Принадлежность» — это не слово, а мысль. Слова такого он не знал.

Нет, исчезнувшее время Не существует в его воспоминаниях. Он двинул камень быстрее.

Смертные крики в лесу. Одинокий охотник И его одинокая добыча. Сок течет, медведи спят, птицы улетают на юг, и все делают это вместе, но не потому, что принадлежат. Просто они одинокие существа, которые боятся одного и того же.

Так проходило время, и Лоун его не осознавал. Так было всегда, до его прихода сюда. Так он жил.