Сирил Корнблад - Неувязка со временем Страница 12

— Вы спортсмен? — неуверенно спросил Джеймс своего спутника, который с явным удовольствием всячески мешал ребятам, затеявшим буйную погоню друг за другом.

— Глупости! — ответил Хорри и схватил Джеймса за руку: того чуть не вынесло с дорожки на повороте. — Это только маскировка. Для наших целей комплекс устроен идеально. Кто здесь во всем досконально не разобрался, сразу запутается. Залы находятся один за другим, они как бы вдвинуты один в другой, будто спичечные коробки. Место экономили, вот в чем дело. Мы всякий раз встречаемся в разных залах. И до сих пор нас ни разу не поймали.

— «Яйцеголовые», — задумчиво произнес Джеймс. — Так раньше называли научных работников. Что у вас общего с наукой?

Хорри только ухмыльнулся и потянул Джеймса за собой с дорожки на желоб для спуска. Вниз летели так, что в ушах свистело.

— Мы современные люди, — по пути говорил Хорри. — Заниматься наукой — дело шикарное. Обыватели всего на свете боятся: нового оружия, ракет, танков. Потому-то у нас тоска зеленая. Ничего такого не происходит. Эти старые физики с их напалмовыми бомбами и атомными снарядами были парни что надо. Они были правы: чтобы этот мир зашевелился, его надо причесывать против шерсти.

Спустившись еще на несколько ступенек, они оказались в небольшом зале, где, судя по всему, проводились медицинские обследования спортсменов. Повсюду расставлены передвижные кардиографы, энцефалографы, осциллографы, пульты для тестирования штангистов, пловцов и спринтеров, рентгеновские установки для контроля координации движений спортсмена во время тренировки. На скамейках у стен, на матрасах и даже на пультах управления приборами сидели в самых разных позах Юноши и молодые мужчины в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, все коротко остриженные, большинство в сандалиях и комбинезонах из белой жатой кожи.

Хорри остановился в дверях. К ним подошли, похлопали Хорри по плечу, восклицая: «Э-эй!» или «Крэзи!». Кто-то протянул Джеймсу бутылку; он с отвращением глотнул какого-то грязно-белесого пойла, от которого отдавало химией, а по вкусу оно напоминало клейстер.

— Отличные ребята, — сказал Хорри. — Нелегко было собрать их вместе. По крайней мере с десяток мы прихватили у малышки Руссмоллер. Приятная она козявка, но тупая: если у нее кто спросит о деде, тут же сообщает в полицию. Еще чуть-чуть, и ты тоже был бы у нее на совести.

В горле у Джеймса запершило: от нескольких комков бумаги тянулся желтый дымок. Хорри глубоко вдыхал дымок, который оказывал странное воздействие — он оглушал и возбуждал одновременно.

— Они пропитаны, — объяснил Хорри. — А чем, не знаю. Вдохнешь — другим человеком делаешься.

Джеймс видел, как несколько молодых людей склонились над язычками пламени и, опустив головы, глубоко вдыхали дым. Кто-то затянул унылую, монотонную песню, другие подхватили. Постепенно голоса сделались невнятными, движения рук — порывистыми.

Сам Хорри тоже начал пошатываться. Ткнув Джеймса кулаком в бок, он воскликнул:

— Здорово, что ты здесь! Я рад, что именно я выудил тебя! Мне просто повезло! Мы уже несколько месяцев поочередно дежурим. Давно никто не появлялся!

Он начал бормотать что-то нечленораздельное. Джеймс тоже с трудом сохранял ясную голову. Стоявший рядом худощавый юноша вдруг начал безумствовать. Он вырвал из стены поперечный стержень, на который подвешивались металлические блины для штанг тяжелоатлетов, и принялся молотить им по аппаратуре. Во все стороны брызнули осколки стекла, с приборов осыпался лак. Пробитая жесть противно дребезжала. Вдруг Джеймс ощутил, как болезненно сжался желудок.

— А он парень что надо, — заплетающимся языком проговорил Хорри. — Гляди-ка, он в полном грогги. Но с тобой никто из них не сравнится. Я пока не знаю никого, кто сделал бы такое, не нанюхавшись. Знаешь, меня самого чуть не вырвало, когда я увидел разобранную зажигалку. Да, что ни говори, это свинство, дружище… да, сумасшествие… свинство… но это единственное, что еще доставляет нам удовольствие!

Хорри подтолкнул Джеймса вперед, сунул ему в руки гимнастическую палку:

— Покажи им, приятель! Валяй, покажи им!

Джеймс уже почти не надеялся с помощью этих людей напасть на след тех, чьи действия тревожат полицию, а теперь надежда угасла в нем окончательно. Близкий к отчаянию, он рванул Хорри за рукав:

— Погоди! Я хочу спросить тебя… Да послушай!

Он встряхивал Хорри до тех пор, пока тот не поднял на него глаза.

— Какое отношение все это безобразие имеет к науке? Разве вы никогда не думали о том, чтобы что-то изобрести? Машину, прибор, механизм на худой конец?

Хорри уставился на него.

— Ну, рассмешил! Ты что, спятил? Тогда отправляйся отсюда в церковь «Ассизи», в клуб Эйнштейна. — Он больно сжал предплечье Джеймса. — Давай, круши вместе с нами! Долой эту дребедень!

Он вырвал у кого-то из рук палку и обрушил ее на мерцающую стеклянную шкалу.

— Бить, колотить… Эх, будь у меня пулемет!

Почти все вокруг Джеймса были опьянены бессмысленной жаждой разрушения. С приборов сдирали обшивку, выламывали кнопки, разбивали вакуумные трубки. Джеймса охватил ужас, ему стало тошно, да, он впервые испытывал неподдельное отвращение при виде мерзких, обнажившихся разбросанных деталей — внутренностей машин и приборов, которые должны были оставаться невидимыми для людей, хотя их работа была абсолютно необходимой. И в то же время им овладевал жгучий стыд — ему было стыдно, что он один из этих бесноватых людей. Он спрашивал себя, мог бы он по собственной воле участвовать в этой вакханалии, копошиться в грязи, и не находил ясного ответа. Будь он настроен по-другому, не имей он цели перед глазами… Как знать? Вокруг кипели страсти, звучали глухие крики, собравшимися словно овладело безумие, казалось, в своей разрушительной работе они подчиняются ритму песни… Джеймс почувствовал, что его тоже начинает увлекать этот ритм… Откуда ни возьмись в руках у него оказалась штанга, он широко размахнулся…

И тут послышался крик:

— Роккеры!

На мгновение все словно оцепенели, а потом как по команде повернулись лицом к входу. В зал ворвалась толпа молодых мужчин в черных джинсах и коротких куртках из серебристой металлической пряжи. Они размахивали веслами, шестами для прыжков, обломками спортивных снарядов и другими предметами, которыми вооружились, и с ревом, напоминавшим сирену, обе группы бросились друг на друга, схватились в драке, смешались…

Джеймс как-то сразу отрезвел. Незаметно отошел в сторону и, прижимаясь спиной к стене, попятился к узенькой двери, которую заметил в конце зала. Ее удалось открыть, и он нырнул в полутьму коридора.