Артур Кларк - Лев Комарры (= Ушедшие в Камарру) Страница 12

– Он уже ждет. Ты присмотришь за своей собакой?

Пейтон улыбнулся. Ждать от робота познаний в зоологии – это уже чересчур.

– Ну, львом, – поправился робот, прочитав его мысли.

Пейтон сказал Лео несколько слов и покрепче ухватил его за загривок. Не успел он сложить губы в приветственную улыбку, как в комнату вкатился другой робот. Лео зарычал и попытался вырваться, но Пейтон успокоил его.

На вид Инженер-2 был очень похож на своего коллегу. Даже тем, что тут же подошел к Пейтону и влез в его мысли.

– Я вижу, ты хочешь пойти к спящим. Следуй за мной.

Пейтон устал от приказаний. Почему бы роботу не сказать «пожалуйста»?

– Следуй за мной, пожалуйста, – излишне подчеркнуто повторил робот.

Пейтон пошел за ним.

Они опять оказались в коридоре с сотнями дверей, помеченных знаком мака. Робот подвел человека к одной из них и остановился.

Металлическая плита медленно скользнула в сторону, и Пейтон не без опаски ступил в полумрак комнаты.

На кровати лежал очень старый человек. На первый взгляд он казался мертвым. Разумеется, дыхание замедлено до предела. Пейтон остановился над ним и сказал роботу:

– Разбуди его.

Где-то в центре города поток импульсов, направляющих мысли от проектора, прекратился. Никогда не существовавший мир превратился в руины.

На Пейтона уставились два горящих глаза, в них сверкал огонь безумия. Взгляд был направлен сквозь пришедшего, а из тонких губ непрерывным потоком лилась непонятная Пейтону речь. Снова и снова старик выкрикивал слова, которые могли быть именами людей и названиями мест из мира снов. Это было ужасно и трогательно.

– Прекрати! – закричал Пейтон. – Ты вернулся в реальность.

Сверкающие глаза словно только сейчас заметили его. С огромным трудом старик приподнялся.

– Ты кто? – И, не дожидаясь ответа, закричал дребезжащим голосом: – Наверное, ты – кошмарный сон! Убирайся отсюда, дай мне проснуться!

Преодолевая отвращение, Пейтон положил руку на иссохшее плечо.

– Не беспокойся – ты проснулся. Ты что-то помнишь?

Казалось, старик не слышал его:

– Да, наверное, это кошмарный сон. Но почему я не могу проснуться? Найран, Крессидор, где вы? Я не могу отыскать вас!

Как Пейтон ни старался, ему никак не удавалось привлечь внимание старика. Отчаявшись, он обернулся к роботу:

– Верни его назад.

7. Третье возрождение

Медленно безумный отключился. Хилое тело повалилось на кушетку, и лицо вновь превратилось в безжизненную маску.

– Они все безумны? – спросил Пейтон.

– Он не безумен.

– Что ты имеешь в виду? Он, безусловно, сумасшедший.

– Он много лет пребывает в трансе. Представь, что ты уехал в далекую страну и совершенно изменил образ жизни, забыв обо всем, что знал в прежней жизни. В конце концов ты будешь знать о ней не больше, чем в раннем детстве. Если бы каким-то образом ты вернулся в прошлое, то тоже так себя вел бы. Не забывай, жизнь во сне для него реальна, он живет так много лет.

Все это похоже на правду. Но откуда у Инженера такая проницательность? Пейтон обернулся к нему в изумлении, но, как обычно, получил ответ без вопроса.

– Тордарсен говорил мне об этом в один из тех дней, когда мы еще строили Комарру. Уже тогда некоторые спящие находились в трансе по двадцать лет.

– В один из дней? Когда это было?

– Более пятисот лет назад.

Эти слова вызвали в воображении Пейтона странную картину. Он представил одинокого гения, одного среди роботов, возможно, вообще без друзей. Все они ушли в свои сны.

Но Тордарсен был связан с миром жаждой творчества, пока не закончил работу. Два Инженера, возможно – вершина электроники, были его величайшим достижением, шедевром.

Жалость и отвращение овладели Пейтоном. Лучше, чем когда-либо он осознал, что работа озлобившегося гения, посвятившего делу всю жизнь, не должна пропасть. Ее нужно вернуть миру.

– Все спящие похожи на этого? – спросил Пейтон.

– Все, кроме новичков. Те еще в состоянии помнить свою прежнюю жизнь.

– Покажи мне кого-нибудь.

Следующая комната не отличалась от предыдущей, но человеку, лежащему здесь, было не больше сорока.

– Как долго он здесь?

– Всего несколько недель. Это первый посетитель за много лет перед твоим приходом.

– Разбуди его, пожалуйста.

Спящий медленно открыл глаза. Они были не безумными, а жалостными и удивленными. Человек отряхнулся от воспоминаний и сел. Первый его вопрос был вполне разумным:

– Зачем ты позвал меня назад? Кто ты?

– Я только что избавился от мыслепроектора. Я хочу разбудить всех, кого еще можно спасти.

Проснувшийся горько рассмеялся:

– Спасти! От чего? Сорок лет я бежал от мира, а ты хочешь утащить меня обратно? Уходи, оставь меня в покое!

Но Пейтон был не намерен так просто отступать.

– Ты полагаешь, этот придуманный мир лучше реального?

Мужчина опять невесело рассмеялся:

– Реальность для меня – Комарра. Мир ничего мне не дал – так зачем мне туда возвращаться? Я нашел здесь покой, и это все, что мне нужно.

Пейтон резко повернулся и вышел. За спиной у него послышался облегченный вздох спящего. Он знал, когда проиграл. И теперь понял, почему хотел оживить остальных.

Не потому, что это было нужно для дела, – это было нужно ему самому. Он хотел убедить себя, что Комарра – зло. И теперь понял, что это не так. Везде, даже в Утопии, найдутся люди, которым мир не приносит ничего, кроме горя и разочарований.

Со временем их будет меньше и меньше. В темные времена, тысячу лет назад большинство людей были несчастны. Как бы ни был прекрасен мир будущего – в нем останется горе. Так за что осуждать Комарру, дающую надежду на покой?

Он больше не станет экспериментировать. Твердая убежденность и самонадеянность Пейтона пошатнулись. Заснувшие в Комарре не нуждаются в его благодеяниях.

Он снова повернулся к Инженеру. Желание покинуть город росло с каждой минутой, но оставалась еще самая важная работа. Как обычно, робот предвосхитил вопрос:

– Следуй за мной, пожалуйста. У меня есть все, что ты хочешь.

Они не вернулись, как и предполагал Пейтон, на уровень с лабиринтами контрольных машин. Они поднялись в маленькую круглую комнату на самом верху. Здесь не было окон, если не считать таковыми странные панели в стенах. Возможно, от особых манипуляций они становились прозрачными.

Это была студия. Осознав, кто работал здесь много веков назад, Пейтон воззрился на нее с благоговением. Стенные полки были уставлены древними книгами, к которым пять веков никто не прикасался. Казалось, Тордарсен покинул студию пару часов назад. К чертежной доске у стены был прикреплен незаконченный набросок.