Виктория Угрюмова - Огненная река (Кахатана - 3) Страница 12

Когда Каэ присела на отведенное ей место, парни чуть было не упали в обморок, но кое-как удержались. Они сидели прямо, будто проглотили шесты, и не прикасались к еде. Она поняла, что нужно спасать положение, потому что ей в обществе этих истуканов тоже кусок в горло не лез.

- Нил, - обратилась Каэ к одному из офицеров, - это не вас я вчера видела на носу галеры? Вы еще командовали подъемом косого паруса...

- Да, - улыбнулся Нил, - это я был.

- Вам очень идет обычный наряд: белое полотно лучше сочетается с загаром, нежели коричневый шелк. И вообще, господа, если вам уютнее в привычной одежде, не наряжайтесь ради меня. Разумеется, это не означает, что вы должны отказывать себе в удовольствии.

- Спасибо, - нестройным хором ответили офицеры, заметно оживляясь.

- Как мы идем, капитан? - обратилась Каэ к Лоою.

Тот не без уважения глянул в ее сторону:

- Хорошо, госпожа Каэтана. Я еще никогда не видел такого устойчивого попутного ветра. Если так пойдет и дальше, то мы очень быстро доберемся до устья реки и нам даже не понадобится сажать на весла гребцов. Вы приносите удачу...

- Потому что самое меньшее, что я вам должен, - это попутный ветер до Хадрамаута, - произнес негромкий мелодичный голос, шедший от дверей.

Все как один развернулись в ту сторону. Там стоял высокий и стройный красавец в текущих и вьющихся одеждах, которые сами по себе были ветром, воздухом, сном... Моряки тихо ахнули. После Повелителя Водной Стихии этот бессмертный был ими наиболее почитаем. А иногда он казался самым главным божеством мира, ибо именно он повелевал ветрами и штормами, ураганами и штилем, а значит, удачей и зачастую самой жизнью моряка.

- Астерион! - воскликнула Каэ с радостью.

- Я тоже собрался тебя проводить и что-нибудь подарить. Кстати, для очень забывчивых - открой когда-нибудь шкатулку Тхагаледжи, он же просил.

- Спасибо, что напомнил. Садись поешь с нами.

Астерион улыбнулся:

- Спасибо, милая. Но мне не хочется. К тому же ты меня знаешь: через пару минут я стану рваться прочь - лучше и не пытаться. Рад был познакомиться; господа, - слегка склонился он в сторону замерших от такой учтивости бессмертного людей. - Я вас запомню и узнаю, где бы вы ни находились.

Моряки затаили дыхание, не смея поверить в такую удачу. Обещание Астериона означало его покровительство в любых водах этого мира. Только старые морские легенды о мореплавателе Шалиссе, достигшем края мира, упоминали о подобном щедром подарке со стороны изменчивого бессмертного.

- Каэ, дорогая, пойдем поговорим на ветру.

Она легко поднялась из-за стола, бросив на гору снеди печальный и тоскующий взгляд:

- Рогмо, Магнус, приглядите за Барнабой, а то он, не ровен час, слопает и мою долю.

Когда они вышли из каюты, прошлись по палубе и остановились на корме, Каэ невольно залюбовалась своим родичем. Стройный, во вьющихся одеяниях, с летящими и клубящимися волосами, прекрасный и изменчивый, легкий и непредсказуемый, Астерион, верно, был одним из самых удивительных существ этого мира.

- Вот что я хотел сказать тебе, - произнес он, и она подивилась тому, как тих и грустен был его голос, - конечно, я шалопай и непоседа, так что всякого рода предчувствия и предсказания не для меня. Это дело Жнеца, Курдалагона или Олоруна. Но, знаешь ли, я почувствовал в своем ветре какой-то странный оттенок незнакомого мне дуновения. Я не посылал его, это уже здесь чье-то затаенное дыхание смешалось с моим ветром. И я хочу предупредить тебя, пока не поздно. Может, я и преувеличиваю, но пусть лучше так, чем недоглядеть...

Астерион сам себя прервал на полуслове, порывисто обнял Каэ и легко перетек куда-то за борт галеры. Несколько минут он парил в воздухе рядом с судном, являя собой восхитительное зрелище, а потом, так же неспешно, смешался со струйкой дыма и вознесся к белым рваным облакам. Откуда-то сверху прозвучал его голос:

- В море Надор я навещу вас!

После завтрака Каэтана стояла опершись о борт и разглядывала проплывающие мимо берега. Оха протекала по такой живописной, роскошной местности, что сердце сжималось от тоски. Желтые песчаные пляжи сменялись густыми, тенистыми рощами; скалистые, крутые берега переходили в пологие. Иногда галера проходила мимо прелестных городков или поселков, сооруженных возле чистой и полноводной реки. Мимо сновали лодочки рыбаков, небольшие суда торговцев и проплывали величественные военные корабли. Флот Сонандана был велик и очень силен - просто Каэ не успела до конца разобраться в тонкостях этого ведомства, предоставив бразды правления старому вельможе и самому искусному адмиралу по эту сторону Онодонги - графу Хайлею Шаратту. Когда он докладывал ей об успехах и процветании флота ее государства, она охотно одобряла и поощряла его. Тем более что Тхагаледжа и Нингишзида, мнением которых она особенно дорожила, были довольны трудами неутомимого адмирала. Но увидеть своими глазами это диво ей довелось впервые, и она смотрела открыв рот.

- Прекрасные корабли, - сказал капитан Лоой, подходя к ней. - Я не нарушаю ваше уединение?

- Наоборот, я буду очень рада. Так вы считаете наш военный флот сильным, капитан?

- Конечно. Я думаю, у нас самый сильный флот на всем Варде, не считая, разумеется, хаанухов. Но о них разговор особый - они рождаются на море и на нем же умирают, в нем освящают младенцев, в нем хоронят умерших. Говорят, что хаанухи - это дети наяд и тритонов и простых людей, вот почему на суше им нельзя жить слишком долго. В Хадрамауте нет человека, чья судьба не была бы связана с морем.

- Это прекрасно, - задумчиво молвила Каэ. - А кто следующий по рангу?

- Считается, что Аллаэлла. Но уверен, что наши корабли лучше, просто Запретные Земли не афишируют свое превосходство. На корабле "Сын Йа Тайбрайя" я обошел много морей и два океана, но никогда не плавал под флагом Сонандана, это закон.

- Я помню, капитан. И иногда думаю, так ли мы были правы?

- Не знаю, возможно, более правы, чем подозревали до сих пор. Сонандан иная земля, отличная от прочих. Я счастлив, что из внешнего мира смог попасть туда. Наверное, это тоже способ охранять нашу страну от случайных людей.

- Вы правы, Лоой.

Капитан немного постоял рядом, затем молвил:

- Мне пора идти. Если что-нибудь будет нужно, я к вашим услугам... - и прибавил лукаво: - Ваше высочество.

Снова оставшись в одиночестве, Каэ произнесла, обращаясь к бездонной синеве неба:

- Мне не хватает вашей мудрости. Куда вы опять подевались?

- Мы никуда не деваемся, - спокойно донеслось оттуда.

Три монаха стоят на верхней палубе галеры, носящей имя "Крылья Сурхака". Кажется, кроме Каэтаны, их не видит никто. Она улыбается им, она соскучилась и стремится поговорить с ними просто так, не о делах: не об угрозе, которую несет миру повелитель Мелькарт, не о его слугах и способах борьбы с ними. Она жаждет нескольких минут покоя и тишины в обществе своих друзей.