Андрей Мансуров - Цена предательства Страница 12

Так уж распорядилась Судьба, (Или хитро…опое Командование!) что процесс адаптации и акклиматизации работников Администрации будущей Колонии «Эрина-три», равно как и обживание окрестностей размороженными колонистами (которые ещё в пути), предстояло охранять и страховать именно их неполной (два взвода) роте. А на орбите остался лишь один старый эсминец, он же – спасательный модуль. Остальные Корабли Флота отчалили к следующей планете. Правда, её ещё предстоит отвоевать… Ну, это-то на ближайшие полгода – не проблема Михаила и остальных коллег под руководством лейтенанта Кароля Эштергази.

Ежедневные приёмы пищи, отработка в зале для спарринга и тренажёрах, послеобеденные часы «на личное саморазвитие», которые большинство десантников использовали просто для трёпа (Ну, разумеется, и о бабах, и о драках, и о ситуации на Эрине… А о чём же ещё?!) и сна, и сам сон, уже начинали поднадоедать. Замкнутое пространство, пусть даже оно «окрашено в приятные для глаза успокаивающие тона», всегда плохо влияет на мужские коллективы. А маркитанток в таких, оставляемых на «обживание», гарнизонах, не предусматривается: все они «убыли» вместе с линкором и транспортным танкером-доком, ушедшим с Флотом.

Так что Михаила не удивляло то, что рядовой Саймон Дик из второго отделения уже сломал пару рёбер капралу Кану Керкуку из третьего отделения, и сам сейчас лежал в медотсеке – с сотрясением мозга от блина штанги. А капрал Тэффилд из второго же – переругался с коком, объявив голодовку, но потом отменив её по приказу лейтенанта. Едкие замечания в адрес бедолаги кока десантники теперь бормотали себе под нос, или выражали «шевелением большого пальца правой ноги».

С другой стороны – кок не виноват, что рацион для Администрации и обслуживающего персонала ничем не отличается от стандартного армейского.

Напряжённость в отношениях на протяжении первых дней жизни на чужой и негостеприимной планете – нормальное явление. Нужно же профессионалам как-то проявлять растущее нервное напряжение и раздражение этакой «миссией» – пусть лучше так, чем лупить, как случалось пару раз на других Станциях, весь персонал Администрации.

Эти бедолаги всегда вызывали у Михаила смешанные чувства. С одной стороны – презрения. Особенно своими сутулыми спинами, тощими, и как бы сами по себе болтающимися руками, словно приставленными к туловищам деревянных марионеток. И зачастую ещё и поблёскивающими сферами контактных линз, лицами: зрение от бумажек и пяления в мониторы с разными «сверхважными» документами – накладными и отчётами – жутко рано (по данным статистики) садится. А технический персонал, приземисто-коренастые работники, обслуживающие мастерские и оборудование жизнеобеспечения, почти никогда не вылезали со своего третьего подземного Уровня, и даже питались там же – знали, что десантникам под горячую руку лучше не попадаться. Потому что своими мышцами и крепкими телами обязательно спровоцируют бойцов «померяться силами».

С другой стороны Михаил всем служащим, остающимся в куполе для «освоения», после того, как космодесантники через полгода или меньше, отвалят, объявив проверку законченной, попросту завидовал.

Вот у этих – да, средняя продолжительность – семьдесят два… И выйти на поверхность никто из них не отважится даже спустя пару-тройку лет. Наружу, дообследовать территорию, и осваивать богатства природных ресурсов и пахотных просторов, полезет его рота. А потом – колонисты. Прибытие которых состоится через три месяца.

Так что как только закончится месяц вынужденного безделья – привыкания к местному, постепенно заменяющему привезённый, воздуху и воде, и сработают все прививки от той мрази, что заменяет местные вирусы, бациллы и бактерии, они, так называемый временный гарнизон, вылезут.

На это самое дообследование.

И уж тут – как повезёт… Хотя на Касторе-четыре и Прометее-два – везло. (тьфу-тьфу!) Ох, без суеверий и амулетов-оберегов ну никак не обходится жизнь десантника…

После завтрака, без всяких видимых причин, Михаила как кто под руку дёрнул: он выждал, пока все разойдутся, и постучал в каюту сержанта.

– Войдите, кто там.

– Здравия желаю, господин сержант. Разрешите обратиться, сэр.

– Слушаю вас, капрал.

– Разрешите мне сегодня до обеда… Сходить на разведку. Наружу.

Затянувшееся молчание сказало Михаилу, что сержант думает. О чём – нетрудно догадаться. В частности, какого …уя неглупый капрал сам норовит найти себе на …опу приключений до того, как высаженные с линкора, и всё ещё работающие на поверхности штатные автоматы и дроны, буквально не перероют щупами и магнитно-электронными и гамма– пушками и триммерами все окрестности. Но поскольку Устав этого не запрещал, формальных причин отказать у сержанта не имелось.

Однако он всё же решил подстраховаться:

– Разрешаю. Только прямо сейчас доложите лейтенанту о своём желании и моем разрешении. И не забудьте усиленный боекомплект и все чёртовы страховочные прибамбасики.

Лейтенант смотрел на Михаила даже подольше, чем сержант. Однако годы в Вест-Пойнте явно оказали влияние на его психику и интеллектуальный багаж:

– Смотрю, капрал, вам обрыдло торчать в четырёх стенах, и наблюдать, как наши ребята постепенно звереют от безделья. А конфликтные ситуации, со «снятием напряжения» банальным мордобоем вам претят. Поэтому вы пытаетесь помочь мне разрядить обстановку, дав ребятам свежий материал для обсуждения…

– Так точно, господин лейтенант! – Михаил был рад, что лейтенант хотя бы частично угадал, и не постеснялся озвучить причины, толкающие его на «прогулку».

– Что ж. Отговаривать не буду. Следуйте указаниям сержанта. Относительно страховочно-защитных гаджетов.

– Слушаюсь, господин лейтенант, сэр! Разрешите идти?..

«Страховочно-защитные» гаджеты – сорок килограмм сканнеров-излучателей-датчиков-искусственных-мозгов, и всего прочего положенного по Уставу – занимали пространство на меньше пары кубических футов.

Хорошо хоть, по телу были распределены равномерно, и так, чтоб не мешать обзору и стрельбе…

Пыхтя и отдуваясь, пока сервомоторы скелета не перехватили на себя тяжесть «прибамбасов», и щёлкая переключателями контрольных систем, Михаил подумал, что первые космические корабли вряд ли были сложнее и дороже, чем современное обмундирование и оборудование одного-единственного космодесантника.

Но вот он и в тамбуре. И от поверхности планеты его отделяет лишь сталлитово-титановая дверь. И пусть она может выдержать удар танка, он отлично осознаёт: это – лишь тоненькая, и зачастую бессильная против хитрых придумок сустаровских учёных, железяка.