Нагару Танигава - Скука Харухи Судзумии (Перевод с английского) Страница 12

— День рождения Асахины?

— Не — а!

— День рождения Коидзуми или Нагато.

— Да откуда мне знать, когда у них дни рождения?!

— Кстати говоря, у меня день рождения…

— Кому какая разница, когда у тебя день рождения! Ты действительно не знаешь, какой великий сегодня день?

Каким великим ты его не назови, а по мне это всё равно обычный, вот только чересчур жаркий, день.

— Скажи, какое сегодня число?

— Седьмое июля… ох, да быть того не может, ведь не о празднике Танабата ты говоришь, а?

— Ну, конечно же! Разумеется, Танабата! Как ты можешь называть себя японцем, если не помнишь о нём?!

Вообще-то, этот праздник пришёл из Китая. К тому же, по китайскому календарю, он вообще должен быть месяцем позже.

Харухи подняла механический карандаш, и помахала им перед моим лицом:

— Азия — это всё от Красного моря и досюда.

Что это за нововведения в географии?

— Разве все эти страны не выступают в одной группе на отборочных соревнованиях кубка мира? Это как июль и август, месяцы разные, а всё одно — лето.

Да что ты?

— Неважно. Как бы там ни было, мы должны его подобающим образом отметить. Я настаиваю, чтобы к празднику относились серьёзно!

Мне казалось, что есть куча других вещей, к которым стоило бы относиться серьёзно в первую очередь. Но зачем сообщать мне обо всех своих планах? Мне, в общем-то, всё равно, чем ты там собираешься заниматься.

— Будет веселее, если мы отметим праздник все вместе. Настоящим объявляю, что с этого момента каждый год на Танабату мы будем устраивать что-нибудь впечатляющее.

— Не решай за всех.

Пусть я и ответил так, но, видя, насколько воодушевилась этой идеей Харухи, понимал, что пытаться разубедить её было бы глупостью.

— Жди меня в клубной комнате! Домой в одиночку не уходить! — она даже не поленилась предупредить меня.

Могла бы и не стараться, всё равно я собирался заглянуть в комнату кружка. Ведь там я мог встретить ту, на которую я просто обязан был хотя бы взглянуть. Хотя бы просто посмотреть на неё.

Прочие члены кружка уже собрались в клубной комнате, которая находилась на втором этаже корпуса искусствоведения. Чем утверждать, что «Бригада» взяла эту комнату напрокат у литературоведческого кружка, гораздо честнее будет сознаться, что нашу де-факто штаб-квартиру мы захватили насильственным методом.

— О, привет.

Улыбнувшись, меня радостно поприветствовала Асахина-сан. Она — успокоение для моего сердца, без неё «Бригада SOS» была бы такой же бессмыслицей, как рис с карри, только без карри.

С июля месяца Асахина-сан перешла на летний костюм горничной. Харухи притащила ей этот костюм; я понятия не имею, откуда она достаёт всё это разноцветье, но Асахина-сан всегда её старательно благодарит: «Ай…… сс….спасибо ббольшое». На сегодняшний день она всё ещё остаётся служанкой в запасе «Бригады SOS», усердно готовя мне рисовый чай[34]. Я отхлебнул из своей чашки, и осмотрел обстановку в комнате.

— Как дела, всё в порядке? — поинтересовался Коидзуми, приподняв голову, и поприветствовав меня. Он сидел перед шахматной доской на столе, и держал книжку по шахматам в одной руке, двигая фигуры другой.

— Мои дела никогда не бывали в порядке с тех пор, как я перешёл в десятый класс.

Объявив, что ему надоела игра «Отелло», Коидзуми на прошлой неделе решил принести шахматную доску. Но, поскольку ни я, ни кто-либо ещё в шахматы играть не умели, ему приходилось играть самому с собой. Он выглядит спокойней некуда, хотя экзамены и на носу.

— Ну, не так уж я и спокоен. Просто использую свободное время в перерывах между занятиями, напрягая мозги. С каждой решённой проблемой кровь бегает в голове всё быстрее. Сыграть не хочешь?

Нет, спасибо, что-то не испытываю желания напрягать свои и без того уставшие мозги. Если я начну думать ещё о каких-нибудь глупостях, все эти английские слова, которые я заучивал, как умалишённый, просто вылетят у меня из головы.

— Жаль, жаль. Может, в следующий раз принести сюда доску для монополии, или сыграть в «морской бой»? Да, а может придумаем что-нибудь массовое, чтобы все могли поучаствовать? Что думаешь?

Может да, а может и нет. Это не игроведческий кружок, это «Бригада SOS». Кстати говоря, мне до сих пор интересно, чем же «Бригада SOS» занимается. Я плохо понимаю, ради чего мы вообще существуем, и не имею никакого желания разбираться в этом вопросе, поскольку незнание увеличивает мои шансы на спасение. Так что мне совершенно незачем чем-либо себя утруждать, такое вот великолепное логическое построение.

Коидзуми пожал плечами, и вернулся к изучению своей книжки по шахматам. Он поднял белого коня, и двинул его по доске.

Позади Коидзуми, проигрывая в эмоциях даже роботу, сидела Нагато Юки, занятая чтением своей книги. Переводные романы сменились в руках этой молчаливой и холодной пришелицы оригинальными изданиями книг на иностранных языках. На обложке книги, которую она читала сейчас, были какие-то каракули на незнакомом мне языке, вроде тех, что встречаются на старых фолиантах с магическими заклинаниями. По-моему, это был древний этрусский, или что-то столь же диковинное. У Нагато наверняка не возникнет проблем с расшифровкой всех этих табличек с «линейным критским письмом A».

Я достал раскладной стул, и уселся на него. Асахина-сан сейчас же поставила передо мной чашку. Кому нужен чай в такой жаркий день… но я не собирался капризничать, иначе небеса обрушили бы на меня свой гнев. С чувством благодарности я отхлебнул из своей чашки. Хмм, кипяточек.

В углу комнаты стоял электрический вентилятор, откуда-то выкраденный Харухи. Однако холодил он, в лучшем случае, как холодит пролитая на шкворчащие от жара камни горячая вода. Если уж идёшь на грабительский рейд, почему не принести какой-нибудь вертикальный кондиционер из учительской?

Я отвёл взгляд от учебника по английскому, страницы которого дрожали на ветру, выгнулся на спинке раскладного стула и потянулся.

Прекрасно зная, что, вернувшись домой, учиться я уже не буду, я хотел проверить, не достигну ли я лучших результатов, занимаясь в нашей штаб-квартире после школы, но теперь мне стало ясно, что до тех пор, пока меня что-то не заинтересует, делать я это ни за что не буду, где ни находись. Мало толку физически или умственно истязать себя, заставляя работать, так что я и не буду пробовать. Другими словами, не перетрудишься — здоровей будешь. Точно, к чёрту учёбу. Я покрутил в руках свой механический карандаш, захлопнул книгу, и решил полюбоваться своим душевным успокоителем. Успокоитель, могущий смягчить моё циничное сердце, сейчас был одет в костюм служанки и сидел напротив меня, решая свою математику.