Джон Ринго - Гимн перед битвой. Предвестник шторма Страница 128

И снова странная гримаса. На этот раз были видны несколько широких передних зубов, напоминающих зубы летучей мыши.

Натан немного подумал. Затем он как можно сильнее сморщил нос, оттянул назад верхнюю губу и скосил глаза. Поль чуть не подавился своим вином, глядя на это невероятно глупое выражение, но индой просто удивленно скопировал его и издал серию пищащих звуков, словно котенок, которому прищемили хвост. Он прижал мохнатую лапку ко рту, но не мог остановиться. По всей комнате головы повернулись на странный и неприятный звук.

— Где вы научились этому? — спросил индой, когда ему наконец удалось перестать хныкать. Звук представлял собой смех индоев и был для них столь же заразительным и столь же трудным для прекращения, как и человеческий смех. — Это лучшее человеческое изображение иронического согласия, которое мне когда-либо доводилось видеть.

— Я изучаю антропологию, — скромно сказал иезуит. — И нигде не говорится, что «антро» должно относится только к людям… А посмотрели бы вы на мое дареловское «неловкое смущение»! Я тренируюсь.

18

Форт-Майер, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III

14 сентября 2004 г., 07:10 восточного поясного времени

— Похмелье или нет, а сегодня утром вам докладывать, — сказал капитан Джексон, неторопливо заходя в комнатку Майка.

Майк повернулся и посмотрел на него, прикрыв один глаз. В голове стучал молоток.

— Да будет вам известно, у меня никогда в жизни не было похмелья. Эта головная боль, от которой в данное время у меня разламывается голова, является чистым совпадением и объясняется нервозностью перед выступлением. Она вовсе не результат попытки перепить офицеров, имеющих гораздо больший опыт и тренировку в распитии крепких спиртных напитков под столом.

— И то же самое насчет светобоязни и привкуса во рту? — спросил опрятно одетый адъютант. Майк был вполне уверен, что подогнанную по фигуре форму он купил не в магазине распродажи товаров для офицеров. Как и у Майка, это скорее всего был «Брукс Бразерс» или «Хэлбердс». Ткань была значительно лучше, а покрой безупречен.

— Правильно. Кроме того, примерно черед три минуты ГалМед, который я только что принял, начнет действовать, и головной боли как не бывало. Чем обязан такой чести, капитан, сэр?

— На самом деле, — с улыбкой сказал капитан Джексон, — я думаю, вам присвоили это звание раньше меня, капитан, сэр.

— А, это вполне объясняет смущенный вид, которым вы неизменно щеголяете.

— Просто этот вид соответствует должности адъютанта.

— Это мне знакомо, — с содроганием согласился Майк. — Я и сам занимал эту должность недолго. Впрочем, слава богу, у меня не было настоящих обязанностей адъютанта, я, в сущности, был взъерошенным парнем для программы ГалТеха. Но поскольку настоящих обязанностей адъютанта не было, это было хорошее место, куда меня упрятать.

— Я это слышал. А также слышал, что вы отбивались зубами и когтями.

— Должность адъютанта требует умения ладить с начальством, — без обид, — а я не очень умею подавать бутерброды.

— Не то что мы, обладатели кольца? — спросил новый адъютант, приподняв бровь, и сделал почти незаметный жест правой рукой. На ней коротко блеснуло кольцо Вест-Пойнта.

— Должен признать, что знавал только одного посредственного выпускника Вест-Пойнта, — сказал Майк в завуалированном согласии.

— Спасибо. — Капитан нахмурил брови. — Почему-то у меня возникло внезапное подозрение, что это вовсе не реклама Вест-Пойнта, как можно подумать.

— Да, так чему я обязан такой честью? — спросил Майк.

— Ну, во-первых, генерал выражает свое сожаление. Он не сможет увидеться с вами до совещания — внезапно возникли другие дела, но он встретится с вами на приеме после него.

— Передайте генералу мое спасибо и скажите, что я и сам смогу подержать себе пипиську.

— Что-то вы действительно сегодня в свирепом настроении, — прокомментировал адъютант с нервным смешком.

— Да. Что-нибудь еще?

— Вы считаете, что эта Медаль дает вам право обходиться без обычной вежливости?

— Нет. Я был хамом еще до того, как получил Медаль. Что-нибудь еще?

Капитан Джексон строил гримасы примерно минуту.

— Нет. Но могу я кое-что спросить?

— Вы только что это сделали. — Спустя мгновение Майк смягчился. — Валяйте.

— Вам предстоит выйти перед хреновой тучей крупных армейских шишек, служащих под командованием КОНАРКа, и сказать им, как КОНАРК — а на самом деле вы — рекомендует им использовать свои силы ББС. Так вот, если вас занесет, это выставит моего босса в дурном свете. Поскольку в мои обязанности входит такого не допускать, мне необходимо выяснить, в состоянии ли вы участвовать в совещании, потому что прямо сейчас меня тянет позвонить генералу Хорнеру и сказать ему, что его любимчик развинтился еще больше, чем вчера вечером, и выступать не может.

— Это будет лжесвидетельством, капитан, — мимоходом заметил Майк. Он явно считал это пустой угрозой. Он отпил кофе и поболтал его во рту. — И разве в Вест-Пойнте нет чего-то вроде неписаных правил насчет закладывания?

— Есть писаные правила докладывать о… сомнительном поведении. Я буду следовать писаным правилам. И здравому смыслу. Я отменю презентацию, если сочту, что вы не можете вежливо отвечать на вопросы. Уж поверьте, я знаю систему и знаю, как ею пользоваться. Если генерал Хорнер не действует на вас, есть другие способы.

Майк спокойно улыбнулся первый раз за весь разговор — как тигр, когда потягивается, разминая лапы. И сама улыбка в тридцать два зуба также выглядела странно кошачьей.

— Как я сказал, капитан, каждому свое. Значит, так: у меня следующие проблемы. Первая. — Он стал загибать пальцы. — Я сыт почти по горло профессиональными перекладывателями бумаг. Именно они, политические армейские засранцы, сунули меня в мясорубку на Диссе и наверняка сделают то же здесь, на Земле. Поэтому — напоминаю, вы сами сказали о своих политических связях, не я, — послать именно вас меня встряхнуть было наихудшим вариантом. Поскольку Джек это знает, то это наверняка был тест. Я не в настроении проходить тесты, что и выскажу ему, когда увижу в следующий раз. Второе. — Он согнул следующий палец. — Я делаю доклад старшим военачальникам обороны Америки на предмет использования ББС. Я считаю, у меня один шанс из десяти, что эти генералы прислушаются к моим словам, хотя меня рекомендует их командующий. Мы, несомненно, примем стратегический план тылового обеспечения. После этой брошенной нам единственной кости ББС будут использованы двумя способами: как пушечное мясо или как последнее отчаянное средство.

В первом случае ББС будут посланы вперед без артподготовки, без поддержки обычных войск и брошены на послинов прямо на марше. Им будет ставиться задача вступить в бой и остановить врага без поддержки с флангов или тылового обеспечения. В большинстве случаев у них будут заканчиваться боеприпасы, их будут окружать и истреблять. Так произойдет примерно с тремя батальонами в первый месяц боев, на Восточном и Западном побережьях. И это будет полностью вопреки рекомендованной доктрине.

По другому сценарию, ББС пошлют в пекло ближнего боя, когда будут исчерпаны все прочие методы, кроме ядерного удара. Они будут действовать на пересеченной местности, но, опять же, без заранее подготовленных позиций. Им будет отдан приказ держаться, подобно спартанцам в Фермопилах, и в общем и целом с той же уготованной судьбой. Включите сюда же факт, что идущие на подмогу силы будут собраны наспех с миру по нитке или же их вообще не будет. И затем стратегический сценарий, во имя которого они умирали, умрет вместе с ними. Этот сценарий будет повторяться многократно в течение всего вторжения. И это тоже будет вопреки рекомендованной доктрине.

А тем временем генералы будут жаловаться, что МП — пустая трата средств, что те же самые средства, потраченные на обычное снаряжение, принесли бы гораздо больше пользы. Самые громогласные жалобщики разозлятся больше всех, когда ББС окажутся уничтожены ненадлежащим применением, и будут тыкать пальцем в этот разгром как доказательство своей правоты. Тот факт, что они даже не помыслили бы послать обычное подразделение в такие же условия, будет полностью забыт. И все это время мы — я имею в виду ББС — будем смотреть, как тает наша численность, и не иметь возможности пополнения. Неприятный сценарий типа самоубийства посредством мышьяка: медленно и мучительно.

— Ну, — сказал капитан Джексон, качая головой на горячность офицера Ударных Сил Флота, — поздравляю. У вас есть один последний шанс дать им возможность узреть свет.

— Капитан, вы читали «Страну слепых»?