Таймер - Михаил Александрович Михайлов Страница 13

А сейчас? То, что висело у него на шее, перевернуло весь мир вверх дном, и Джеймс никак не мог понять, где та точка опоры, встав на которую он сможет вернуть все обратно. Опоры не было, вокруг была вода, и он плыл, и плыл, все чаще задаваясь не вопросом: как это произошло и что делать, а вопросом – надо ли что-то делать.

Он чувствовал, как всё внутри ломается, и понимал, что скоро он может услышать:

– Мы так и не выяснили Вашу личность, но Вы можете представлять опасность, поэтому из нашей лечебницы уже не выйдете. Н-и-к-о-г-д-а. Это слово повторялось как будто нескончаемое эхо.

Пусть Лиа делает это не ради него, может всё лишь ради ее работы, даже если и так, то что? Он плыл в бесконечном море, и если кто-то протягивал ему руку, пусть даже больше похожую на тень, то что плохого в том, если он попытается ухватиться за неё.

Дверь отрылась, и в комнату ввели мальчика. Сейчас он выглядел чуть иначе. Изменился взгляд. В нем отражались интерес и настороженность. Джеймс подумал, что наверно, в его собственном взгляде это все тоже присутствует.

Мальчик сел, а санитар зачитал свод правил, по которым будет проходить этот разговор. Никто не встает без разрешения, никаких резких движений, если понадобится в туалет, следует поднять руку и спросить разрешения. Не сквернословить.

Последний пункт особенно позабавил Джеймса, и он увидел полуулыбку мальчика. Санитар отошел к стене и словно слился с ней. Они сидели за столом друг напротив друга, а сбоку села Лиа. Она посмотрела на них обоих и сказала:

– Микки, тебе сказали, что это будет тест твоей психики, но это не так. Я надеюсь, ты пойдешь нам навстречу. Думаю, ты знаешь о том, что недалеко от вашего корпуса нашли Джеймса, – она мотнула головой, указывая, на того о ком именно говорит – и ты виделся с ним, когда мы приезжали. Дело в том, что у Джеймса проблемы с памятью, а увидев тебя, он что-то вспомнил. Если ты не будешь болтать об этом разговоре, и постараешься отвечать честно на наши вопросы, то твое пребывания в стенах «Ковчега» станет немного менее тяжким.

– Менее тяжким? – Мик усмехнулся. – Если бы вас услышали наши надзиратели, то они бы очень удивились. Они считают, что для таких, как мы, это просто манна небесная, и мы должны им ноги целовать.

Он откинулся на стуле и скрестив руки на груди продолжил:

– Не знаю, чем смогу Вам помочь, но все лучше, чем там, так что можете рассчитывать на мое молчание. Ну и начни я болтать, сдаётся мне, что вы скажете, что этого не было.

Лиа улыбнулась:

– А ты смышленый малый.

Джеймс хотел начать разговор с чего-то более абстрактного: спросить, как у мальчика дела, или что-то вроде этого, но сам, удивившись, спросил:

– Ты видишь его?

Лиа встревоженно повернула голову в его сторону.

– Вы про вашу побрякушку на шее? – спокойно спросил мальчик.

Джеймс заметил, как взгляд Лии скользнул по его шее, ища предмет, о котором говорил мальчик.

– Ты ведь видел эту «побрякушку» когда мы увиделись первый раз?

– Да, не понимаю, что тут такого. Со зрением у меня всё в порядке, или это часть ваших непонятных тестов?

Лиа не выдержала, и спросила, о чём это они говорят. Мальчик сказал, что об этом вот кулоне, что болтается на шее у его собеседника. Лиа в очередной раз, осмотрев шею Джеймса, сказала:

– Так, я ничего не понимаю, о чем вы говорите? – в голосе слышалось неподдельное удивление и легкое раздражение.

Мальчик посмотрел на неё с интересом, но промолчал, потом перевел взгляд на Джеймса.

– Ты можешь дотронуться до него? – Спросил Джеймс, его сердце билось так, что грудная клетка еле сдерживала его.

– Не знаю, зачем вам это надо, но да, конечно могу, – он протянул руку к амулету на цепочке, а Джеймс замер в ожидании.

Санитар, стоявший у стены, напрягся.

Но едва пальцы мальчика коснулись амулета, тот резко отдернул руку. Санитар крикнул:

– Я же сказал: без резких движений! – но подходить не стал.

Мальчик осматривал с тревогой свою руку, а Лиа их обоих.

– Так, вы мне сейчас же объясните, что тут происходит! Я устроила эту встречу, что бы вы, Джеймс, что-то смогли вспомнить, а вижу дешёвый спектакль, непонятно для чего сыгранный!

– Это не спектакль, доктор. – сказал Джеймс и сразу перевел взгляд на мальчика. – Что случилось?

– Я… Я… Не знаю, – медленно начал тот. – Когда я дотронулся, то как будто, мммм… Стал перетекать в него, знаю, звучит как-то по дурацки.

– Было больно? – завороженно спросил Джеймс.

– Нет, даже наоборот, как-то приятно, но я почему-то испугался. Что это за камень?

Видя, что Лиа сейчас выйдет из себя, Джеймс положил руку на её плечо и сказал:

– У меня на шее висит амулет, но его не видит никто кроме этого паренька. Я даже думал, что я его выдумал, но когда убедился, что Микки тоже видит его, я понял, что всё это реально.

– У вас видения? – она движением плеча сбросила его руку – В таком случае, не понимаю, зачем мальчик вам подыгрывает. Микки, ты же понимаешь, что Джеймс может быть болен. Он пробыл без воды не один день пока мы его не нашли, и поддерживая его видения ты делаешь только хуже, – она растерянно смотрела на мальчика.

– Не знаю, о чем вы говорите, но амулет я вижу четко и без всяких видений. – Мик говорил спокойно и уверенно.

Лиа не понимала, к чему всё это идет, но то, что тут происходило, ей не нравилось. Она ожидала чего угодно: что её пациент ничего не вспомнит, и потом Ричард выскажет ей, что всё это было зря, или что воспоминания окажутся ужасными…

Но тут было что-то непонятное, она видела, как два незнакомых между собой человека бредили и визуализировали отсутствующие объекты. Она читала про коллективный бред, когда даже здоровые люди принимали реальность психически больных и потом свято в неё верили. Но те, кто сидел перед ней, видели друг друга второй раз в жизни.

– Мик, если ты действительно что-то видишь на шее у этого человека, можешь взять это в руку и показать мне? – она