Октавия Батлер - Рассвет Страница 13

– Мы уже говорили с ними. Но такие люди проигрывают тебе хотя бы в том, что многое из их опыта, из того, что раньше они считали «обязательным», теперь необязательно, или наоборот, даже вредно и опасно. На Земле появились новые растения – в результате предпринятых нами направленных мутаций на основе старого материала. Некоторые из плодов, которые раньше можно было употреблять в пищу без опаски, теперь смертельно ядовиты. Кое-какие плоды теперь нужно знать как приготовить, иначе от них тоже можно заболеть или даже умереть. В животном мире тоже кое-что сильно изменилось – некоторые виды, прежде безвредные, теперь стали опасными. Твоя Земля внешне по-прежнему та же, но в результате вашей попытки уничтожить на ней жизнь и нашей попытки эту жизнь, по возможности, воскресить Земля сильно изменилась.

Лилит кивнула, удивляясь тому, что способна выслушивать такие вещи почти без всякого волнения. Возможно причина тут крылась в том, что она, сразу после войны, прежде чем оказаться в космическом плену, уже точно знала, что ее мир мертв. Она смирилась с потерей, и все остальное больше не казалось ей таким страшным.

– От городов должно быть остались одни развалины? – спросила она.

– Именно так. Крупные города оказались разрушены все до единого. То, что еще оставалось, мы уничтожили.

Не осознавая своих действий, она судорожно схватила его за руку.

– Вы уничтожили города? Стерли все, что осталось от нашей цивилизации, с лица Земли?

– Для того чтобы вы смогли начать все заново с нуля. Для поселения вам будет отведен район, свободный не только от радиоактивности, но и от следов прошлой истории. Это делается для того чтобы вы не пошли по уже раз пройденному пути.

– Так вы действительно считаете, что, лишив нас нашей культуры, вы сделали нас лучше, чем мы были раньше?

– Мы так не думаем. Вы не станете ни лучше, ни хуже. Вы станете другими.

Внезапно она уразумела, что стоит с ним лицом к лицу, что сжимает его руку в своих и ему, наверное, больно. По крайней мере ей было больно. Она разжала пальцы и его рука безвольно упала вниз, совершенно расслабленно и как-то не по-живому, стукнувшись о его тело как мертвая, как оно обычно и бывало, когда он не пользовался рукой для каких-то целенаправленных действий.

– Знаешь, что – я уверена, что вы ошиблись, причем жестоко, – почти выкрикнула она ему в лицо.

Гнев душил ее, и она не могла, да и не хотела сдерживать свои эмоции. Она больше не могла видеть его щупальца, чужеродное лицо и сдерживать свою злость – но вместе с тем ей непременно хотелось выговориться до конца. – Вы разрушили то, что не принадлежало вам ни по какому праву! – продолжила кричать она. – Мы были безумны, но вы ничем не отличаетесь от нас – акт нашего безумства был вами безумно завершен.

– Но ты жива, – ответил он ей.

Продолжая идти рядом с Йядайей, она внезапно почувствовала, что не испытывает к нему больше чувства благодарности. Почва вокруг была покрыта упругим ковром из густой травы с мясистыми стеблями, или, быть может, это тоже были щупальца. Йядайя ступал очень осторожно, старясь помять как можно меньше травы – отчего ей немедленно захотелось наподдать ногой ближайший пучок зелени. И только вспомнив о том, что ее ноги до сих пор босы, она удержалась. Потом, присмотревшись, она с внезапным чувством отвращения увидела, что трава изо всех сил старается увернуться от ее ног и гнется как живая, отчего становится похожей на все ту же поросль из дождевых червей, только размером они со среднюю змею. Но трава определенно росла из почвы, очевидно имела и корни. Каким же образом она может быть одновременно и живой?

– Что это? – спросила она, указав вперед босой ногой.

– Это часть нашего корабля. Назначение этой части – производить особую жидкость, которая очень нравится нашим животным, да и нам тоже. Тебе она наверняка понравится. Это полезно.

– Это животные или растения?

– Это неразрывная часть корабля, не более того.

– А сам корабль – это животное или растение?

– Он и то и другое, но в то же время нечто большее.

Черт его знает, что это может означать.

– Корабль разумен?

– В определенной ситуации бывает и так. Сейчас большая часть корабля бездействует, спит, если хочешь. Но даже в таком состоянии корабль химическим путем можно принудить производить многие полезные вещи и совершать необходимые действия – ты узнаешь все об этом, если наберешься терпения и выслушаешь. Большую часть ответственных функций корабль выполняет самостоятельно, без постороннего вмешательства и наблюдения. А кроме того… – на мгновение Йядайя замолчал, плотно прижав щупальца к телу. Потом продолжил. – «Корабль любит вас» – так обычно говорила о нем женщина-врач. Братской любовью, такое сопоставление будет ближе всего. Между нами и нашим кораблем существует родственная связь, не биологическая, но очень сильная, симбиотическая. Мы удовлетворяем все потребности корабля, а он взамен отвечает нам взаимностью, удовлетворяя наши потребности. Без нас корабль умрет, а мы без корабля будем обречены на вечное существование на поверхности одного мира. Для нас это также будет означать только одно – смерть.

– Где же вы раздобыли такой замечательный корабль?

– Мы вырастили его.

– Вы… или ваши предки?

– Этот корабль действительно вырастили мои предки. В свою очередь я помогаю выращивать другой корабль, новый и лучший. Я занимаюсь этим и сейчас.

– И сейчас? И зачем вам это нужно?

– В один прекрасный день те, кто остаются на корабле, разделятся на две группы. В некотором роде наше общество похоже на стаю взрослых животных, только бесполую. Всего групп три: динсо останутся на Земле и дождутся того момента, когда опасаться за ее население больше будет не нужно; тоахты будут продолжать жить на старом корабле; акайи улетят на новом корабле.

Лилит взглянула на своего спутника.

– Значит, кое-кто из вас отправится на Землю вместе с людьми?

– Да, я полечу на Землю, и вся моя семья и другие семьи. Все динсо.

– Зачем это нужно?

– Ни за чем – просто мы росли с такой целью – у нас так заведено, мы так живем. Умение выращивать корабли заложено в нас, и нам никуда от этого не деться. Мы таковы, потому что нашим потомкам нужно где-то жить, ведь род должен продолжаться. В отличие от вас, людей, будучи заключенными в пределах одного корабля, или даже одного мира, мы просто гибнем.

– Как же вы размножаетесь… как растения семенами или еще как-то?

– Мы используем тот способ, который оказывается доступным.

– А те, кто останутся на корабле и улетят, эти тоахты и акайи, вы больше их никогда не увидите?

– Я больше не увижу. Когда-нибудь в отдаленном будущем кто-нибудь из моих потомков быть может встретиться с ними. Мне хочется надеяться, что это случится. До тех пор наверняка произойдет немало делений. И те и другие наверняка накопят немало полезного, чем и поделятся друг с другом.