Альфред Ван Вогт - Слэн Страница 13

Здесь во славу триумфа архитектуры создали слэны свой шедевр, который попал в руки победителей после катастрофической войны.

Он был слишком прекрасен. От одной мысли о нем у Джомми начинали болеть глаза, мозг. Только подумайте, девять лет он прожил так близко от города и ни разу не видел это великолепное достижение своей расы! Причины, по которым его мать не хотела ему это показывать, он счел несущественными теперь, когда увидел это сооружение в действительности. «Это огорчит тебя, Джомми, когда ты поймешь, что дворец слэнов теперь принадлежит Киру Грею и его отвратительной компании. Кроме того, в той части города против нас применяются особые меры предосторожности. Ты скоро это увидишь».

Но случилось это не скоро. Чувство того, что он что-то потерял, жгло его изнутри огнем. В черные дни это бы придало ему мужества, если бы он знал об этом памятнике своему народу.

Его мать говорила: «Люди никогда не узнают всех секретов этого здания. В нем много тайн, забытых комнат и переходов, скрытых чудес, о которых теперь не знают даже слэны, разве лишь смутно. Кир Грей не понимает, но все оружие и техника, которые люди так отчаянно искали, похоронены прямо в этом здании».

Резкий голос заскрежетал в его ушах. С неохотой Джомми оторвал взгляд от открывшегося за рекой величия и обратил внимание на Бабушку. Он увидел, что она запрягла свою старую лошадь в мусорную телегу.

— Прекрати грезить наяву, — скомандовала она. — И не бери себе в голову никаких глупостей. Дворец и территория вокруг не для слэнов. А теперь полезай под эти одеяла и лежи тихо. На том конце улицы озабоченный полицейский, которому бы лучше тебя пока не найти. Надо торопиться.

Последним долгим взглядом Джомми окинул дворец. Значит, этот дворец не для слэнов! Он почувствовал нервную дрожь. Когда-нибудь он отправится туда искать Кира Грея. И когда день придет… — мысль остановилась; он весь трясся от гнева и ненависти к тем людям, которые убили его отца и мать.

Глава 5

Грохочущая старая телега оказалась в центре города. Она качалась и тряслась по неровной мостовой на задних улочках, пока Джомми, полулежа-полусидя позади, не почувствовал, что его сейчас вытрясет из одежды. Дважды он пытался встать, но каждый раз старуха тыкала его палкой.

— Не высовывайся! Бабушка не хочет, чтобы кто-нибудь увидел, как ты хорошо одет. Не вылезай из-под этой дерюги!

Разодранная в клочья старая рогожа воняла Биллом, так звали лошадь. От вони у Джомми начались приступы тошноты. В конце концов мусорная телега остановилась.

— Вылезай, — резко скомандовала Бабушка, — и иди в этот универсальный магазин. Посмотри, внутри твоей куртки я пришила большие карманы. Набей их, только чтобы они не отдувались.

Джомми слез на бетонку, у него кружилась голова. Он стоял, раскачиваясь, ожидая, что быстрый огонь его силы прогонит необычную слабость. Потом он сказал:

— Я вернусь примерно через полчаса.

Ее жадное лицо склонилась к нему, глаза блестели.

— Смотри, чтобы тебя не поймали, и соображай, что берешь.

— Не волнуйся, — уверенно ответил Джомми. — Прежде чем что-нибудь брать, я прочитаю мысли и увижу, если за мной кто-то наблюдает. Все очень просто.

— Хорошо! — На ее узком лице появилась усмешка. — И не беспокойся, если Бабушки здесь не будет, когда ты вернешься. Она пойдет сходит в винный магазин за лекарством. Теперь, когда у нее есть молодой слэн, она может позволить себе немножко лекарства, а оно ей ой как нужно — согреть старые кости. Да, у Бабушки должен быть хороший запас лекарства.

Носящийся в воздухе страх охватил его, когда он протискивался сквозь толпу, вливающуюся и выливающуюся из многоэтажного универсального магазина, — ненормальный, преувеличенный страх. Он широко открыл свое сознание и держал его так несколько долгих мгновений. Волнение, напряженность, страх и неуверенность — огромный, темный фонтан страха схватил его и понес его сознание в самую стремнину.

Но пока продолжалось это погружение, он уловил основу этого массового страха. Казни во дворце! Джон Петти, глава тайной полиции, поймал десятерых участников Совета на заключении секретной сделки со слэнами и убил их. Но в это не очень верили — все боялись Джона Петти и не очень ему доверяли. Слава богу, Кир Грей был на месте, твердый как скала, готовый защитить мир от слэнов — и от угрожающего Джона Петти.

Внутри магазина было еще хуже. Там было больше людей. Их мысли стучали в его мозг, когда он проходил вдоль рядов сверкающих продовольственных витрин, под ярким светом с потолка. Роскошный мир товаров в огромных количествах громоздился вокруг него, и взять что хочешь оказалось легче, чем он предполагал.

Он прошел до конца длинного, сверкающего ювелирного отдела и взял подвеску ценой пятьдесят пять долларов. Он хотел войти в сам отдел, но поймал мысли продавщицы — это было раздражение, неприязнь оттого, что в ювелирный отдел может зайти маленький мальчик. Дети не были желанными гостями в мире великолепных драгоценных камней и благородных металлов.

Джомми повернул, чуть не зацепившись за высокого, красивого мужчину, который прошел мимо, даже не посмотрев на него. Джомми сделал еще несколько шагов и остановился. Его как будто ударило током, да так сильно, как никогда не било в жизни. Но это ощущение не было неприятным. Удивление, радость, потрясение — все это он испытал в одно мгновение, когда повернулся и посмотрел вслед удаляющемуся мужчине.

Этот красивый, хорошо сложенный незнакомец был слэном, взрослым слэном! Значение этого открытия было так велико, что после того, как прошло первое удивление, мысли Джомми завертелись. Присущая слэнам твердость ума не была поколеблена, и он более не находился во власти эмоций, как было во время болезни. Но в его мозгу поднялась дикая радость, равной которой он не знал.

Джомми быстро пошел вслед за мужчиной, его мысли вылетели наружу, пытаясь установить контакт с мозгом другого человека, — но тот отпрянул! Джомми нахмурился. Он был совершенно уверен, что это существо — слэн, но он не мог проникнуть в глубь сознания незнакомца. А на поверхности не было видно того, что он знал о присутствии Джомми, ни малейшего намека на то, что он понимал какие-нибудь внешние мысли.

Это становилось загадочным. Несколько дней назад было невозможно прочитать в глубине сознания Джона Петти. Но вопрос о том, человек Петти или не человек, никогда даже не возникал. Самому себе он объяснить эту разницу не мог. Разве что когда его мать защищала свои мысли от постороннего вторжения, он всегда мог дать о себе знать прямым импульсом.