Владислав Выставной - Мультилюди Страница 13

– Так и скажите.

– Скажу вам одно: писать вам надо…

– Что?!

– Даже не зная подробностей формирования вашей личности, о чем вы не хотите со мной разговаривать, это я могу сказать вам точно: потребность в… э-э-э… писательстве сидит в вас глубоко и прочно. Судя по всему, вы очень верите в то, о чем пишете… А следовательно…

Психолог сделал какой-то жест, напоминающий пасс фокусника.

– Что «следовательно»?

– Следовательно, существуют высокие шансы того, что и вам поверят. Я, например, не мог оторваться – интересно было узнать, чем там все у Джао Ли закончится в Тибетской операции… Ну и про заговор в Токио – тоже замечательно написано… Я это к тому, что у вас, возможно, неплохое писательское будущее…

– Вы это серьезно? – Олег нахмурился, но внутри попросту победно заорал: у него появился первый благодарный читатель!

– Вполне. Ради этого можно даже плюнуть на все психологические проблемы – писателям они только помогают… Шучу, конечно. Попробуем с вами разобраться. Но мне потребуется время, чтобы подумать.

– Время так время, – согласился Олег.

Он попрощался и вышел.

Психолог закрыл за Олегом дверь и без всякой паузы флегматично достал из кармана мобильник и, набрав короткую комбинацию цифр, глухо сказал в трубку:

– Это он.

…Проходя ворота во двор, Олег остановился перед некогда кирпичной стеной своего дома. «Некогда» – это потому что не было видно кирпича за диким нагромождением красок: стену облюбовали художники-самоучки для упражнений в граффити. Если честно, Олегу нравились эти картинки. Все-таки тяга к простым образам – это то, что связывает нас с детством. Безусловно, многие элементы хип-хоп-культуры весьма пригодились бы в политической пропаганде, обладай политики более ярким воображением. Но тут уж каждому свое.

Глядя на стилизованные буквы, что только с помощью богатой фантазии складывались в сравнительно осмысленную фразу, Олег ощутил смутную тревогу. Что-то эта надпись ему хотела сообщить…

Да нет, конечно, рэпперские лозунги не несли Олегу никакой информации. Важно было другое.

Надпись. Надпись на стене. Краской. Обыкновенной масляной краской. Не было тогда аэрозольных баллончиков, дающих яркие и удивительные оттенки. Была стеклянная пол-литровая банка и растрепанная кисточка.

Стоя тогда перед школьной стеной, покрытой свежей штукатуркой, он размышлял, какой мыслью стоит облагородить уныло-розовую стену. И не нашел ничего лучше, чем испортить ее самыми глупыми банальностями.

«ЦСКА – чемпион Европы», «Череп – дебил», «Катя + Леша = любовь до гроба».

Теперь Олег почему-то вспомнил давно забытый мелкохулиганский поступок. Вряд ли потому, что команда ЦСКА в конце концов выиграла кубок УЕФА. И даже не потому, что Санек по прозвищу Череп после сотрясения мозга двинулся рассудком.

Наверное, вспомнилась ему одноклассница Катя, которая безумно ему, Олегу, нравилась.

Почему вместо имени придурка Леши он не вписал свое? Ведь сколько в школе Кать и Олегов и сколько пакостников, портящих стены? Чего он тогда испугался? Не побоялся же он накарябать напоследок другую надпись, из-за которой вся школа неделю стояла на ушах, родителей тягали по собраниям, а директора вызывали в ТО САМОЕ серое здание?

Зачем он, двенадцатилетний хорошист, пионер – всем ребятам пример, вывел на стене зловещее «Смерть СССР!»?

Неужели просто от бессильной злости на самого себя?

М-да… Кто бы мог подумать, что Катя с Лешей действительно поженятся? И кто бы тогда, глядя на надпись, поверил, что они так вместе и погибнут в своей «тройке» «BMW», вылетев на встречную под бампер «КамАЗа»…

Кто бы поверил тогда в реальность той самой «нехорошей» надписи?..

Никто. Да и правильно. Будем это считать совпадением. Просто совпадением. Так уж вышло…

Может, это и есть тот самый детский эпизод, что играет теперь его сознанием, словно теннисным мячиком? Кто знает… Во всяком случае, психолог, несомненно, помог ему. Нет, не разобраться в проблеме. Видимо, нет никакого смысла в этой самой дурацкой проблеме разбираться. Помощь была необходима в принятии решения: прятаться ли дальше от самого себя или плюнуть на все и сделать то, чего действительно хочется сейчас больше всего на свете. Создать свой мир…

Да гори все огнем – он сделает это!

…Вырвать у начальства отпуск удалось с трудом. Оно, начальство, и без того зверем на Олега смотрело. Однако же, видимо, решило, что странное Олегово поведение последних дней вызвано утомленностью работника, и сочло возможным дать тому пару недель на восстановление затраченных душевных и физических сил.

Олег примчался с работы и принялся суетливо собираться. Однако он быстро одернул себя и попытался сосредоточиться с тем, чтобы не забыть чего-либо важного.

Первым поверх сумки был положен ноутбук с клубком проводов, намотанных на блок питания. Это главное.

Шмоток решено было взять самый минимум. Документы, кредитка и скромная, перехваченная резинкой пачка денег венчали багаж.

Особых затрат там не предвидится. Главное, чтобы хватало на кофе и коньяк в баре.

Дочка у экс-супруги. Все. Главные долги розданы, а прочие подождут до его возвращения.

О спецслужбах и вьетнамской мафии Олег старался не думать.

Он уже присел «на дорожку», посидел, блаженно улыбаясь, встал и потащил сумку к двери, когда зазвонил телефон. Олег замер на пороге. Телефон продолжал трещать.

«К черту!» – выдохнул Олег и закрыл за собой дверь.

Еще в самолете Олега осенила забавная идея.

Здравый смысл работал со скрипом, а потому Олег не стал тратить времени на размышления, а сразу приступил к делу, благо, для этого ему требовалось просто включить ноутбук.

Он судорожно сглотнул и посмотрел в иллюминатор. Легкий холодок пробежал между лопатками, когда он вспомнил кондиционер, грохнувшийся всего-то с пятого этажа. Теперь под креслом километров восемь. А его, Олегово, слово, как показала практика, топором и впрямь не вырубишь. Видимо, автор поговорки когда-то побывал в схожей ситуации…

Самолет, расправив крылья, парил на юга. Там Олег планировал отсидеться пару недель, привести в порядок мысли и излить накопившееся на бумагу, да так, чтобы тошно стало да никогда после не тянуло… Еще Олег надеялся на то, что валяние на пляже, шашлыки с вином и возможный флирт с курортницами выветрят все эти бредовые мысли из больной головы.

Пока грузилась операционка, Олег подозвал стюардессу и попросил пива. Мозги требовалось расслабить. Полная соседка справа недовольно заерзала на сиденье: ее все раздражало – и гул двигателей, и стюардесса, и ноутбук на откидном столике, да и сам Олег. Впрочем, Олегу было плевать на раздражительную.