Владимир Корчагин - Астийский Эдельвейс. Научно-фантастический роман Страница 13

— Я хотел бы, да как?

— Это другой разговор. Как? Подумаем вместе. — Антон отошел к окну, потом круто повернулся к Максиму. — А вот как. Там, на Студеной, во время своих раскопок ты не вел записей, не делал зарисовок?

— Как же! — обрадовался Максим. — Я подробно описывал все в дневнике.

— Это уже кое-что! — прищелкнул языком Антон. — Дальше. Результаты раскопок отрадненских геологов… Они должны быть сведены в научно-производственные отчеты. Попробуем запросить эти их отчеты через научную часть. И еще. У этого Крайнова остался кто-нибудь — жена, дети?

— Нет, он был совсем один…

— Жаль. Но ничего, воспользуемся тем, что есть. Ты принеси мне свои записи.

— Ладно. — Максим встал. Антон легонько стукнул его меж лопаток:

— До скорого!

Максим, помедлив, сказал:

— Антон, я хотел еще спросить… Ты не знаешь случайно Ларису Эри с физтеха?

— Знаю.

— Знаешь?! Давно?

— Года два или около того. А что?

Максим замялся:

— Как тебе сказать… Ты никогда не замечал в ней чего-нибудь такого… необычного?

— Необычного? Нет.

— А… как ты думаешь, не могла она быть прошлым летом в наших краях?

— У вас в Вормалее? Едва ли. Хотя… летом она с отцом обычно путешествует, так что…

— Кто ее родители?

— Матери у Лары нет. А отец… Загадочная личность. Не зря его прозвали Доктор Фауст. В первые годы, что я здесь учился, он жил совсем один, ни с кем, говорят, не знался, нигде не бывал. Потом вдруг появилась Лара… Чего только не болтали тогда! Страшнейший вздор, конечно. Кое-кто и сейчас еще не прочь почесать языки. Но не верь никому.

Лара неожиданно захватила все мысли Максима. Желание видеть ее и говорить с ней стало неодолимым. Иногда он прятался за угол, чтобы проводить ее глазами. Подойти же к ней не решался. Он не стал тогда рассказывать Антону о встрече в тайге с незнакомкой, чувствовалось, Платов почему-то явно не хотел долго говорить о Ларе. Единственным, кто мог еще внести хоть какую-то ясность, был Михаил. Максим решил разыскать его немедленно и узнать все о толках вокруг Лары. Кинулся в спортклуб, где часто пропадал Михаил.

В спортклубе было людно. Максим обошел баскетбольную площадку, где большая толпа болельщиков криками подбадривала институтскую команду, и направился в дальний конец зала к гимнастам, как вдруг услыхал:

— Девочки, подождите, я еще раз!

Она! Ее голос! В каком-нибудь десятке шагов работала на брусьях Лара. Максим как завороженный двинулся к небольшой группе ребят, окруживших снаряд. Лара, казалось, не замечала ничего вокруг. Но вдруг глаза их встретились. Она остановилась, почему-то нахмурилась, хотела соскочить с брусьев. Но в последний момент резко накренилась и неловко упала на пол.

— Ой! — коротко вскрикнула она, зажимая ногу.

К ней сейчас же бросились все, кто был поблизости, засуетились:

— Перелом?

— Вывих?

— А я говорю, перелом! Врача! Врача скорее!

— Да нет его, ушел.

— Тогда «Скорую»! Звоните в «Скорую»!

Максим протиснулся сквозь толпу. Лара сидела на полу бледная, растерянная, в глазах боль.

«Нет, не Нефертити!» — пронеслось в голове. Он взглянул на ее ногу, которая чуть-чуть припухла, покраснела. Ясно, вывих! Сколько раз он выправлял такие вывихи ребятам на кордоне.

— Ну-ка, пустите!

Все расступились. Максим, ни слова не говоря, опустился на колени, взял Лару за щиколотку, чуть повернул ступню и сильно дернул.

— Ой, что вы делаете?! — закричала Лара, отдергивая ногу.

Но Максим уже поднялся:

— Все, можете вставать.

— Как… все?

— Так, все.

Кто-то удивленно хмыкнул. Лара встала, сделала несколько шагов.

— Не больно… — Она посмотрела на Максима. — Спасибо… Проводите меня, пожалуйста, в раздевалку, простите, не знаю вашего имени.

Максим назвал себя.

— Вы, верно, первокурсник? — нарушила Лара затянувшееся молчание. — Бионик или…

— Я геолог.

— Похоже… Нет, я не о внешности! Присядем на минуту. — Она опустилась на скамью возле шведской стенки. — До раздевалки я дойду одна, вы действительно чудесный исцелитель. Но… я хочу вас спросить… — Лара сделала паузу. — Скажите, почему вы все время преследуете меня?

Максим покраснел. Несколько раз действительно, увидев Лару где-нибудь на улице, он незаметно для нее шел следом два-три квартала, а в пургу даже проводил до самого дома.

— Или я ошиблась? Если не хотите, можете не отвечать.

— Нет, не ошиблись. — Максим посмотрел ей в глаза и вздрогнул: столько было сходства в чертах лица Лары и той незнакомки.

— Тогда я хочу знать, почему вы ходите за мной по пятам?

— Мне кажется, я уже видел вас… за две тысячи километров отсюда, на берегу лесного озера, видел так же ясно, как сейчас, а потом… — Максим замялся.

— Что же было потом?

— Потом я проснулся.

Лара рассмеялась:

— Так вы видели меня во сне?

— Может быть, только… — Максим замолчал.

— Только что? — Лара перестала смеяться и выжидающе смотрела на Максима.

— Только вы… В общем, эта девушка дала мне цветок. Необыкновенно красивый. И когда я проснулся, цветок был у меня в руке. Я понимаю, это смешно…

Но она не смеялась и смотрела на него с интересом.

— Рассказывайте, прошу вас.

— Вот, собственно, и все.

— Но вы сказали, цветок… Она подарила его вам?

— Это мне приснилось.

— А после? Что было после? После того как вы проснулись? Что стало с цветком?

— Цветок пропал… Видно, я обронил его. Это было перед самым отлетом.

— Но вы помните его? Хорошо помните? Какой он?

— Как вам сказать… Главное… он все время менял цвет. И лепестки — лиры…

— Не может быть!

— Кому я ни рассказывал, все так говорят. Но я видел его так же ясно, как вот… вас сейчас. Он был у меня в руках.

В голосе Лары послышалось возбуждение:

— А когда это случилось? Когда вы видели меня… эту девушку на озере?

— Перед самым отъездом в институт. В конце июля. Двадцать…

— Двадцать шестого?!

— Да. Откуда вы знаете? Значит, вы…

Лара покачала головой и вдруг побледнела:

— Нет, я ничего не знаю. Ничего не знаю! Но двадцать шестого июля… И эти цветы…

— Вы тоже видели их? Где, когда?!

— Я расскажу вам все. Только не сейчас… Я плохо себя чувствую. Простите, пожалуйста…

9

Сквозь густые заросли джунглей, стремительно перелетая с дерева на дерево, движется стая бабуинов. Вот они останавливаются, плотно сбиваются в кучу и долго прислушиваются к шорохам леса. Кругом, кажется, все спокойно. И обезьяны снова пускаются в путь, озираясь по сторонам и принюхиваясь к окружающим запахам. Пути бабуинов не видно конца. Километр за километром покрывают они на головокружительной высоте, совершая замысловатые прыжки. Но вот внизу показались купы смоковниц. Сигнал вожака — и стая рассыпается.