Андрей Шевченко - Герои должны умирать Страница 13

В довершение всего они нарвались на крупные неприятности в лице Симерса-младшего и его мордоворотов. Захваченные врасплох, Филипп и Антон не успели улететь, а Симерс не поверил, что на разбитом корабле сокровищ нет. Свидетельством этому недоверию оказались пятнадцать шрамов на теле Филиппа и смерть друга. Сам Найкель сумел обмануть синдикатовцев и сбежать на их "Кросс-файтере". Симерс-младший и компания пустились в погоню, загрузившись в полном составе в космокар Антона, понимая, что израненный беглец далеко не улетит. Филипп не мог одновременно управлять кораблём и стрелковой установкой, поэтому, недолго думая, протаранил взлетающий "кузнечик" – благо синдикатовский корабль оказался достаточно тяжелым.

Убедившись, что враги мертвы и болото поглотило их вместе с дымящимися останками "кузнечика", Филипп стартовал с Пигаля. Обессиленный пытками, он, скорее всего, погиб бы в открытом космосе, но фортуна снова наведалась к нему в гости – патрульный крейсер заметил дрейфующий "Кросс-файтер". Корабль и полумёртвого пилота доставили на Мшанник, где "кросс" поставили на штрафстоянку, а Филиппа сдали в муниципальную больницу, где его должны были подлечить до выяснения подробностей.

Подлечить Найкеля врачам не удалось – Симерсу-старшему не составило большого труда узнать, кто прилетел на корабле его брата. Среди бела дня Филиппа спокойно вывезли из больницы и доставили в загородную резиденцию главы синдиката, где состоялась неприятная для обеих сторон встреча. Филипп уже распрощался с жизнью, но к его удивлению Симерс-старший не только не казнил убийцу брата, но и распорядился долечить его. Как выяснилось позже, на Филиппа у него имелись собственные планы.

Когда Найкель пришёл в относительно-хорошую форму, глава преступного синдиката предъявил ему ультиматум:

– Ты должен мне сорок пять тысяч кредитов – это компенсация за смерть брата. Твоё счастье, что мы с ним… ну, ладно. Так вот, другой вариант – твоя долгая и мучительная смерть.

Филипп допускал, что Симерс-старший не любил своего братца и, возможно, даже обрадовался его смерти. Но он никак не мог взять в толк, зачем человеку, ворочающему миллионами, жалкие сорок пять тысяч? Впрочем, скоро всё стало на свои места.

– У тебя, конечно, нет таких денег. Поэтому ты выполнишь задание… надо убрать одного типа. А после этого я тебя отпущу. И не только не возьму денег за лечение, но, наоборот, заплачу тебе – те же самые сорок пять "косушек".

Филиппу ничего не оставалось, как согласиться. Разумеется, не из-за бесплатного медобслуживания, да и не ради денег – альтернативой, всё-таки, была его жизнь. Он только спросил, каким образом выполнять задание.

– Сначала я склонялся к взрыву, но потом подумал, что это слишком похоже на теракт, – Симерс говорил таким обыденным тоном, словно обсуждал покупку скаковых эборийских пертов, до которых был великим охотником. – Мне же нужно, чтобы устранение выглядело именно убийством – целенаправленным и заказным. Оборудование тебе дадут.

"Оборудование" состояло только из игольного пистолета. "Мастер" посылал двадцать игл в секунду, был совершенно бесшумным и смертоносным оружием и подходил идеально для той задачи, которую поставили перед Филиппом.

Сейчас, сидя в летней кафешке и ощущая тяжесть пистолета в подмышечной кобуре, Филипп чувствовал себя на краю пропасти. Раньше он был воином, а теперь, через минуту-другую, станет убийцей. Но не выстрелить – означало подписать себе смертный приговор.

Он потянулся, разминая застывшую спину, и вдруг его взгляд упал на синее "купе-регата", выпускавшееся лет эдак с десять назад на заводах Бромме. Машины оказались неудачной конструкции и, что называется, "не пошли", поэтому на сегодняшний день являлись весьма редкими. Обладателем такого же синего "купе-регата" являлся давний знакомец Филиппа Джонни – Взорванный мозг. Джонни уже больше года работал личным телохранителем председателя объединённых профсоюзов Мшанника и громогласно заявлял, что не собирается покидать шефа, ибо тот единственный известный ему честный человек.

Сложив "два и два" Найкель пришёл к однозначному выводу: его "объектом" является именно профсоюзный деятель. А это в свою очередь означало, что на Филиппа будет объявлена вселенская охота – у профсоюзов руки ничуть не короче, чем у Гильдии.

В этот момент в открытом окне второго этажа дома, соседнего с отелем, что-то блеснуло. Филипп успел заметить силуэт человека, мелькнувший в оконном проёме и скрывшийся в полутьме комнаты. Не надо обладать сверхинтуицией, чтобы заподозрить неладное – Филипп решил, что в доме напротив наверняка засел наблюдатель Симерса, который будет следить за исполнением заказа. А, возможно, и не только там.

Найкель снова потянулся и, закинув голову, широко зевнул. Со стороны это выглядело вполне безобидно – ну, устал человек, разморило его на весеннем мшаннском солнышке… На самом деле Филипп успел оглядеть прилегающие крыши – ничего подозрительного. Но теперь он уже не верил обманчивому спокойствию тихой улицы. Вспышка в окне и наблюдатель ему активно не нравились.

Филипп тяжко задумался, не забывая следить за выходом из отеля. Внезапно ему в голову пришла мысль, от которой его бросило в дрожь. Симерс-старший, по всей видимости, решил убить двух зайцев одновременно. Руками Филиппа он уберет со своей дороги профсоюзника, а потом официально объявит на киллера охоту, сам оставшись в стороне. И, вероятно, для этой цели в соседнем здании установлена камера, которая зафиксирует сцену заказного убийства.

Теперь всё встало на свои места. Филипп принял единственно-правильное решение: бежать! Он поднялся, подошёл к барной стойке и, скривившись, кивком головы попросил разрешения у бармена зайти в служебное помещение.

– Живот что-то прихватило, – объяснил Филипп. – Можно воспользоваться туалетом?

Просьбу он сопроводил кредиткой.

– Ну, что вы, для клиентов это бесплатно! – воскликнул бармен, сгребая кредитку со стойки. – По коридору, последняя дверь направо.

Быстрым шагом миновав подсобные помещения, он прошел через запасной выход кафе и двинулся к тыльной стороне того здания, где увидел блеск объектива. Консьержка – древняя бабуська, возмутилась наглым вторжением и не пожелала отвечать на вопрос Филиппа, живёт ли кто-нибудь в комнате на втором этаже, мотивируя нежелание склерозом. Склероз чудесным образом излечился при виде всего лишь одной кредитки – консьержка подробно описала двух мужчин, снявших на пару часов комнату двести семь.

– Извращенцы! – сурово закончила бабуська, – Сюда господа с дамами наведываются, а эти вдвоём пришли и заперлись. В моё время…