Эдгар Берроуз - В сердце Земли Страница 13

Я содрогнулся от отвращения.

- Но что здесь ужасного, Дэвид? - спросил старик. - Они всего лишь воспринимают нас, как животных. Мы ведь тоже не считаем за равных себе наших домашних животных. Я тут наткнулся на любопытную полемику ученых-махар относительно того, могут ли гилоки, то есть люди, общаться между собой. Один из авторов заявляет, что мы не способны мыслить, и все наши действия подчинены инстинкту. Все очень просто, Дэвид. Господствующая на Пеллюсидаре раса до сих пор не знает, что люди могут рассуждать и обмениваться мыслями между собой. Они просто не в состоянии понять, что для этого существуют другие методы общения кроме тех, которые используют они. Но разве не так же рассуждаем и мы в отношении земных животных? Махары лишены слуха. Они знают, что саготы способны общаться между собой, но считают, что они делают это, лишь двигая губами. Что же касается способности саготов контактировать с людьми, то это вообще выше понимания махар. Так что, Дэвид, это все-таки убийство, - заключил он.

- Ну что ж, Перри, - ответил я, - в таком случае я готов стать убийцей.

Он заставил меня еще раз изложить мой план во всех подробностях, особенно заострив внимание, по непонятной мне причине, на детальном описании коридоров и помещений на том уровне, где я побывал.

- Хотелось бы знать, Дэвид, - задумчиво произнес он напоследок, - не согласился бы ты, раз уж так твердо решил осуществить свой безумный план, заодно облагодетельствовать человеческие племена Пеллюсидара? Послушай, из архива махар я почерпнул немало весьма удивительных сведений. Чтобы тебе было понятней, я вкратце расскажу о них. Некогда в обществе махар верховодили самцы, но много веков назад самки постепенно добились главенствующего положения. Все последующие за этим века ничего не менялось. Раса махар продолжала процветать и развиваться при матриархате. Наука достигла поразительных успехов - Особенно это коснулось тех областей, которые известны нам как биология и евгеника. Это привело к тому, что в конце концов одна ученая леди объявила, что нашла метод искусственного оплодотворения яиц химическим способом. Как тебе, может быть, известно, мой мальчик, рептилии откладывают яйца. Что же случилось? А случилось то, что необходимость в самцах исчезла - существование вида больше от них не зависело. Прошли еще века, и вот теперь мы с тобой имеем дело с расой, состоящей исключительно из особей женского пола. Но перейдем к главному. Секрет химической формулы хранят махары Футры. Все остальные махары Пеллюсидара зависят от них. И если я не ошибаюсь, тайник находится в одном из помещений, которые я так подробно заставил тебя описывать. Они прячут и охраняют эту формулу по двум причинам: во-первых, от нее зависит существование всей расы, а во-вторых, в первое время после открытия она использовалась так интенсивно, что возникла угроза перенаселения. Дэвид, как ты думаешь, если мы сумеем убежать и одновременно унесем с собой секрет махар, не сослужим ли мы добрую службу всем человеческим племенам Пеллюсидара?

Одна только мысль об этом наполнила меня чувством гордости. Мы двое возведем людей внутреннего мира на принадлежащее им место среди его обитателей. Тогда только саготы останутся препятствием на пути к господству людей над своим миром, но я не очень опасался саготов, которые были всего лишь послушными орудиями в руках куда более разумных махар. Вряд ли эти гориллы могли превосходить в умственном отношении человеческие племена Пеллюсидара.

- Черт побери, Перри! - воскликнул я, - да ведь мы можем завоевать весь этот мир! Сможем вырвать человеческую расу из невежества и привести к вершинам цивилизации. Мы шагнем от каменного века сразу к двадцатому. Это великолепно! Даже думать об этом просто замечательно.

- Дэвид, - серьезно заявил мне старина Перри, - я верю, что Бог послал нас сюда именно с такой целью. Я готов положить свою жизнь на алтарь служения Ему и привести этих дикарей под сень Божьей благодати, просветляя их сердца и укрепляя их дух.

- Вы правы, Перри, - отозвался я, - и пока вы будете нести им слово Божье, я буду учить их сражаться. А вдвоем мы сделаем из них такой народ, которым можно будет гордиться!

Гак вошел в комнату и пожелал узнать, чем мы так взволнованы. Перри счел нужным пока не посвящать его в наши планы до конца, и я только объяснил ему, что готовлю побег. Когда я сообщил ему детали, он ужаснулся так же сильно, как и Перри, но по другой причине. Он представил себе страшный конец, ожидающий всех нас в случае неудачи, но мне все же удалось убедить его, что мой план почти без изъянов, к тому же я пообещал в случае провала взять всю вину на себя. Скрепя сердце, Гак-Волосатый согласился присоединиться к нам и идти до конца.

Глава VI

Битва на арене

В Пеллюсидаре время стоит на месте. Здесь нет ночной тьмы, помогающей беглецам. Все приходилось делать при свете дня, исключая кое-какие приготовления в подвале нашего здания. Мы твердо решили осуществить мой план как можно скорее, пока, не дай Бог, не проснулись махары, от которых во многом зависела

судьба побега. Но в тот самый момент, когда мы уже были готовы начать и собирались спуститься вниз, фортуна от нас отвернулась. Едва выйдя в главный коридор, мы столкнулись с толпой рабов, сопровождаемых конвоем саготов. Все они направлялись к выходу на улицу. Еще несколько саготов обшаривали внутренние помещения в поисках замешкавшихся. Нет нужды говорить, что нас троих немедленно присоединили к общей массе. Сначала мы не знали причины происходящего, но из обрывков разговоров в толпе стало ясно, что еще двое из бежавших рабов - мужчина и женщина - были пойманы, а нас всех ведут наблюдать за их наказанием, потому что мужчина убил одного из преследовавших его саготов.

При этой новости мое сердце готово было выскочить из груди. Я был уверен, что женщиной может быть только Диан. Так же думали и Гак с Перри.

- Нам никак ее не спасти? - спросил я Гака.

- Никак! - ответил он.

Ведя нас по улице, саготы очень жестоко с нами обращались, словно мы тоже несли ответственность за смерть их соплеменника. Но поскольку предстоящая экзекуция должна была послужить наглядным уроком всем остальным рабам и показать им, что пытаться бежать, а тем более покушаться на жизнь существ высшей расы чревато последствиями, саготы, очевидно, считали себя вправе преподать нам несколько весьма болезненных и неприятных уроков. За малейшую провинность, а то и просто так, они пускали в ход острия копий, рукояти топоров, так что мы провели очень неприятные полчаса, пока не оказались, наконец, внутри круглого сооружения с большой ареной в центре. С трех сторон ее окружали ряды каменных сидений, а с четвертой вместо сидений к потолку поднимались ряды огромных камней.