Самуил Лурье - Полдень XXI век 2009 № 04 Страница 13

О том, что что-то не так, Олег вполне определённо догадался ещё вчера. Вопросы, которые задавал ему Брат, странные изучающие взгляды, что ловил на себе. Непонятно. Пока Брат и Ватсон возвращались пешочком из редакции, Олег увидел на шкафу в комнате фотоальбом. Оказалось — дембельский. С грустью рассматривал себя в окружении незнакомых людей, выпавшие открытки с видами Биробиджана, читал дембельские пожелания от друзей, которых у него никогда не было. Потом, аккуратно закрыв, положил альбом на место, задвинул его поглубже к стене и пошёл чистить картошку.

В схроне, проверив и почистив мелкашку, Олег пожертвовал двумя патронами. Просто чтобы вспомнить. Винтовка с толстым стволом выплёвывала свинец практически бесшумно, цель — тонкая ветка метрах в тридцати после каждого выстрела укорачивалась. Нормально. Сейчас в кармане пятнистой куртки Олега лежала единственная оставшаяся из запасов лимонка. Так, на всякий случай. Олег поудобнее устроился на седушке «Хонды» и завёл двигатель.

— …и вся эта моя внешность, поведение — они ничего не значат. Ну, игра у меня такая. А я ведь вам говорил, я прекрасно понимаю, как сложно сейчас хоть что-нибудь сделать, даже вам. Зарплата вон, не от хорошей жизни нам её продуктами дают, да? И потом, сейчас за всё надо платить, это ведь тоже понятно. Надеюсь, с моей маленькой проблемой всё-таки можно что-нибудь будет сделать…

Брат положил на полированную крышку стола конверт и подвинул его к сидящему в необъятном кожаном кресле человеку. Тот, ни мало не смущаясь, открыл конверт, достал деньги:

— Ну-ну, поглядим, чего это здесь такое положили. Раз, два, три… Ух, молодцы. Целая тысяча. Уважают меня, да, Олег Викторович? Да вы присаживайтесь, чего столбом-то. Садись, говорю. Что-нибудь будете? Чай, кофе, водочки?

Тяжёлая дверь открылась, и в кабинет вошёл Панов. За ним тяжело шагнули три качка из личной охраны полковника и проскользнул тот, из кабинета, плоский и серый.

— Молодец, Семёнов, — одобрительно сказал Вадим и широко дружелюбно улыбнулся. — Всё правильно сделал. Но, понимаешь, друг, новые вводные. Операция «Взятка» отменяется. Сегодня приняли такое решение. Только что. Сейчас главное — стабильность на всех уровнях, люди, Олежка, устали от потрясений. Квартиры, извини, тебе не видать, но мы сейчас поедем и поговорим немного. Что ты мне вчера плёл о плантациях конопли под Князевкой, якобы они нашему главе принадлежат? Свидетели какие-то… Глупости. Вот об этом подробнее и расскажешь.

— Короче, господа, давайте вываливайтесь из кабинета. — Хозяин встал из-за стола и подошёл к продолжавшему стоять Брату. — Эх, жаль работы много. Совещание краевое через сорок минут. Губернатор будет. А то я б с тобой поговорил, сука. — И коротко ткнул его пальцем в печень.

Наклонив к плечу массивную голову, с любопытством посмотрел на согнувшегося Брата и обратился к Панову:

— Вы его отвезите на озеро, в бухту. И порасспросите подробнее, потом доложите. Идите, ну, а то он мне здесь весь ковёр облюет.

Брат, наконец, смог вобрать в себя немного воздуха, со стоном разогнулся и, криво улыбнувшись, сказал гэбэшнику:

— Сволочь ты, капитан Вадим Панов… И ты, и этот фашист жирный…

— Ну ладно, ладно, давай без патетики, — Вадим улыбнулся ещё дружелюбнее. — Не будем мешать человеку работать. Пойдём, Олег, и очень-очень спокойно. Без твоих клоунских штучек, договорились?

Ватсон слушал шаги спускающихся по лестнице людей. Всё произошло слишком быстро, он ничего не успел предпринять и даже придумать толковое. Вызвал Олега.

— Олег, Брата сдали. Подставили. Значит, так, смотри, куда его повезли. Скорее всего, в бухту. Наблюдай, ни во что не ввязывайся, пока связь будет, обо всём сообщай мне. Я попытаюсь здесь что-нибудь сделать. Приём.

— Ты уже попытался… Урод. Пошёл ты! — Олег отключился.

Ватсон стоял, постукивая тростью о бордюр, потом положил в карман рацию и достал, разглядывая, будто впервые увидел, диктофон. Мимо него быстро проехали две машины: чёрная «волга» с выключенной мигалкой на крыше и тяжёлый джип со служебными номерами.

Олег посмотрел вслед удаляющимся машинам. Если Брата везут в Лесную бухту, тогда только по военной дороге. Джипяра, тот везде пройдёт, но Брата, он видел, заталкивали в «волгу». У неё посадка низкая, движка дохлая. Да, только по военной. Так. Сколько их? Из джипа выходило трое, один оставался за рулём. Четверо. Панов выходил из волжанки один, вернулся с какой-то бледной немочью в штатском. И с Братом. Ещё водитель. Значит, трое в «волге». Семь. Нормально. Разберёмся. Олег крутанул ручку газа и поехал между домами в сторону недалёкого леса и сопок. К озеру.

Брату было очень страшно. До жути. Он лихорадочно искал выход и не мог придумать ничего вменяемого. Совсем. Мимо промелькнули последние дома окраин, машину мягко тряхнуло: свернули на грунтовку. На заднем сиденье, слева, сидел крепкий мужик лет за сорок, не обративший на появление Брата в салоне, казалось, никакого внимания. Справа свободно расположился Панов. Серый сел рядом с водителем. Брату не связывали рук и не надевали наручники. К чему?

— Вадимка, — повернул голову к Панову Брат, — сигареткой угости. Я вчера обратил внимание, у тебя «Bleak Captain».

— Угостись, внимательный ты мой. Только договоримся, не называй меня Вадимкой. Не люблю.

— Значит, замочите меня? Зачем? Смысл?

— Фу, ну что за жаргонизмы. «Замочите». Аннулируем. Чтобы не вонял, понятно?

Немного ехали молча.

— Вадимка, — Брат снова глубоко затянулся, — а хочешь, я тебе чего-то покажу? Воротничок курточки моей подними, видишь иголочку со шляпочкой? У тебя по средствам электронного прослушивания, или как это там называется, в училище какая оценка была, а?

— Ну-ка, тормози, — резко скомандовал Панов водителю. «Волга» остановилась. Сзади взвизгнул тормозами джип. — Петрович, — бросил мужику, сидевшему у левой дверцы, — обыщи этого козла. Неужто я лоханулся? — и неуловимым движением ударил Брата костяшкой согнутого указательного пальца куда-то под ухо. Брат обмяк. — Это тебе за Вадимку. Ну что там у тебя, Петрович?

Две машины стояли на грунтовой дороге. Слева поросший кустарником овраг и стена монгольского дуба за ним. Справа — пологая сопочка, покрытая густым молодым осинником. Впереди проглядывала сквозь деревья гладь озера.

Ватсон шел, аккуратно ступая и тяжело опираясь на трость. К хорошему привыкаешь быстро, а за это время он успел основательно подзабыть, какая она бывает — боль. Скрутило резко, когда он всё ещё стоял у здания администрации и смотрел, как подъезжают, заполняя стоянку служебные автомобили. Что там говорил полковник, краевое совещание с губернатором?