Юрий Петухов - Ангел Возмездия Страница 14

– На черта было забираться в такую глубь?

– Ваня, ты всегда ходил поверху, ты не знаешь, как охотятся за нашим братом, понял?! Не надо учить старого честного разбойника, где ему прятаться от властей, поползли уж лучше!

– Вот это дело! – прошептал Иван.

Он ощупал рукой карман – на месте ли яйцо. Оно было там, где и полагалось ему быть. Иван вцепился рукой в железную скобу, подтянулся, перехватился. Потом спрыгнул вниз.

– Ты полезай первым, – сказал он Хлодрику. – В случае чего, я подсоблю.

Но пока силы есть, чтоб сам лез! Нечего ныть и надеяться на нянек!

– Лады, на ярусах будем отдыхать понемногу!

Гуг, сопя, ругаясь, обливаясь потом, полез вверх, помогая себе единственной здоровой ногой. Иван еле успевал за ним. Снизу начали стрелять в лаз. Пули крутились волчками у входа в трубу, визжали, рикошетили, выбивали отчаянную психопатическую дробь, но до беглецов не долетали.

– Щя, Ваня, погоди, – просипел вдруг сверху Гуг, – пригнись маленько, старина, прижмись к скобам!

Иван начинал привыкать к темноте. Он разглядел, как Хлодрик вытащил что-то из кармана, – покрутил в руке и очень аккуратно, выверенным движением, бросил вниз.

– Ловите подарочек, гниды! – сказал он беззлобно. И зашелся в кашле-смехе.

Внизу здорово громыхнуло. Взрывная волна докатилась и до Ивана, шибанула в ступни, заставила вздрогнуть.

– Зря ты все это делаешь, Гуг! Сам ты дурак порядочный! – разозлился он.

– А ты не заступайся за этих ребятишек, Ваня! Они не ангелы! И не стражи порядка и законности! Ежели бы ты знал, как они повязаны с евромафией, чего они вытворяют тут, ты бы помалкивал, Ваня! Вот ты меня чистил на чем свет стоит Божий, а ведь я, Ваня, ягненок невинный по сравнению с ними, чего же ты меня обижаешь...

– Ладно, потом разберемся. Шуруй давай, не задерживайся, ангел!

Через полтора часа еле живые, обессиленные, вымотанные на нет, они вылезли в предповерхностный туннель. Последние триста метров Иван тащил Хлодрика на себе. Тот, конечно, помогал ему изо всех сил, цеплялся за скобы, отпихивался ногой, но помощь была слабоватой.

– Все, чтоб им пусто было! – выдохнул Гуг.

И они повалились на пол, покрытый толстым слоем ржавчины, пыли и какой-то вонючей дряни. Снизу никаких звуков не доносилось, по всей видимости, их решили вылавливать другим способом, перекрывая ходы, а может, про них уже забыли... нет, этого быть не могло, Иван не стал утешать себя простодушной мыслью. Расслабляться не следовало.

– Пошли! – сказал он, вставая на колени.

– Щя, еще чуток полежим... Или нет, ты сбегай пока на разведку, коли шустрый такой, а я, передохну. Тридцать восьмая дверь по левой стороне!

– Да помню! – отрезал Иван.

Он быстро нашел нужную дверь. Потянул ручку на себя. Но оказалось, что дверь открывается вовнутрь. Он пихнул ее и оказался в довольно-таки вместительном помещении с низким сводчатым потолком. Посреди помещения стоял длинный стол, заставленный бутылками, стаканами, рюмками, фужерами, тарелками и тарелочками с остатками самой разнообразной снеди... Похоже, здесь совсем недавно отчаянно пировала веселая и многочисленная компания.

Пол был также завален объедками, осколками, окурками, тут же стояли и лежали перевернутые стулья, кресла.

Но больше всего поразила Ивана огромная облезлая крыса, сидевшая на самом краю стола и пристально следившая своими умными колючими глазками за каждым его движением. Иван махнул рукой на крысу. Но та не испугалась. Тогда он подошел ближе, поднял с пола бутылку из-под виски и швырнул ею в крысу, бутылка не попала в цель, крыса с легкостью увернулась.

Иван вдруг вспомнил про яйцо, вытащил его. Заметил, что крыса подалась вперед, – задрожала. Он подошел еще ближе, вытянул руку с яйцом. Крыса недоверчиво, но как-то бесшабашно и слепо, будто ее тянуло магнитом, поползла к яйцу, ткнулась в его тупой конец усатой дрожащей мордой, замерла.

Иван сжал яйцо рукой. И произошло то, на что он был уже настроен, чего ждал невольно – крыса пропала, словно ее и не было. На краю стола, свесив толстые крепкие ноги с совершенно обалделой рожей сидел, стриженный здоровяк с бычьей шеей, тот самый. В глазах его стоял такой восторг, будто он только что вопреки всем законам природы и Божественному Промыслу воскрес из мертвых.

Иван подошел вплотную. Спрятал яйцо в карман, предварительно обтерев его платком. Платок выбросил. А потом коротко и сильно ударил стриженного и челюсть. Тот упал со стола, застыл в нелепой, позе посреди кучи объедков и битого стекла. Иван взял наполовину пустую бутылку шампанского, полил стриженного сверху. Тот продрал глаза, потер ладонью челюсть.

– Это я тебе должок вернул, не обижайся!

– Чего об такой ерунде говорить, – отозвался снизу стриженный, – это я тебе теперь должен по гроб!

В эту минуту в комнату на трех конечностях, пыхтя и сопя, вполз багроволицый непомерно толстый Гуг Хлодрик.

– О-о-о, кого я вижу! – заорал он, с порога. – Лысый, падла! Как ты себя чувствуешь, крысеныш поганый?!

Стриженный здоровяк подбежал к Гугу, помог ему подняться, усадил в кресло. Чувствовалось, что он уважает «пахана».

Иван встрепенулся.

– Слушай, а вправду, как ты себя ощущал в этой шкуре, а? – спросил он с заметным интересом.

– Нормально, – ответил Лысый, – все путем, даже лучше как-то, вроде бы и шустрее, и сильнее, и нервишки не так шалят.

– Да нет, я не о том, – оборвал его Иван, – кем ты себя чувствовал: человеком или крысой?

Лысый обиделся, надулся.

– Чего ты, издеваться надумал? Скажешь еще крысой! Не, ты, мужик, меня не задевай, я нервный!

Дальнейших объяснений Ивану не требовалось. В нем вдруг разыгрался бешенный аппетит. Он присел к столу и набросился на объедки, выбирая нетронутые, посвежее. Запивал только шипучкой, которая давным-давно выдохлась, к спиртному не притрагивался. Гуг поглядывал на жующего Ивана с ехидцей, перемигивался с Лысым – им, наверное, было что вспомнить.

Едва он немного насытился, как раздался лязг. Какие-то скрытые верхние люки одновременно распахнулись. И в комнату, будто военный десант с небес, спрыгнули одновременно человек тридцать в одинаковых зеленоватых форменках и касках.

Лысого, попытавшегося приподняться над стулом, срезали очередью из пулемета без предупреждения.

Он упал с удивленно вытаращенными глазами, наверное, так и не разобравшись перед смертью, что же случилось.

Гуг Хлодрик сидел спокойно, не дергался. Но на него тут же набросили мелкоячеистую пластиконовую сеть – набросили в три или четыре слоя, Иван не успел сосчитать. Прямо в лицо ему смотрело черное холодное отверстие ствола пулемета.