Юрий Алкин - Физическая невозможность смерти в сознании живущего. Игры бессмертных (сборник) Страница 14

– С тем, что, подпрыгнув, я останусь висеть в воздухе и не смогу опуститься на землю, – бойко отвечал Эмиль.

Катру удовлетворенно кивал и продолжал излагать свой странный материал. Что до нас, то мы по-прежнему пытались вообразить себе такое отношение к смерти, но практически безуспешно.

А в книгах и на семинарах перед нами открывался странный, нелепый, невероятный мир. «Очень хороший и благополучный», как выразился профессор на первом занятии. Мне он таким не казался. Хотя на его просторах действительно никто никогда не умирал. Люди жили в нем, не ведая о болезнях и старости, – всезнающие, бесстрашные, вечные.

Правда, людей этих было немного. И быть бесстрашными им было несложно в силу полного отсутствия каких бы то ни было опасностей. Что касается всезнания, то полный объем знаний всего человечества укладывался в сотню-другую не особо толстых томов.

На сегодняшний день все население мира состояло из тридцати человек. Дети рождались крайне редко – настолько редко, что все рождения были зафиксированы в древней как мир «Книге Творения». Но мир никуда не торопился. Имея в запасе вечность, он жил легко и бездумно по своим странным законам.

Собственно, назвать это место миром можно было лишь с большой натяжкой. По описаниям он скорее походил на съемочный павильон. Было очевидно, что его создатели решили не утруждать себя вопросами мироздания и решали проблемы космического масштаба с легкостью бульдозера.

Согласно их сценарию, Бог сотворил пустой мир. Затем поселил в нем Адама и Еву. На этом едва начавшееся сходство с Библией заканчивалось. Животных и растений в нашем новом мире не было вообще. Единственными живыми существами были люди. День и ночь сменялись произвольно, без всякого научного обоснования – космоса, планет и звезд тоже не существовало. Весь мир уютно помещался на площади, которую могло бы занять большое здание. По крайней мере, такое у меня создалось впечатление.

Мир был разделен на просторные помещения, называемые секциями. В тянувшихся между ними проходах находились входы в личные апартаменты. О пропитании бессмертным заботиться не приходилось: Господь устроил все так, что каждое утро в одной из секций появлялась еда. Ее было достаточно для всех людей мира. Еда состояла из… еды. Другими словами, она могла быть чем угодно, включая пресловутый сэндвич с индейкой, но у обитателей нашего мира не могло возникнуть даже тени подозрения, что еду можно приготовить из других живых существ. Всевозможные материалы, такие как металлы, пластик, бумага, резина, также поставлялись Богом в неограниченном количестве.

Что касается истории, то, так как года и даты никого не интересовали, вся история мира была разбита на периоды – по мере развития технологического прогресса и искусств. Сейчас мы жили в шестом периоде. Несмотря на отсутствие видимых стимулов прогресса, мир развивался. Люди специализировались в различных областях, изобретали, писали книги, создавали шедевры. Каждый получал возможность заниматься своим любимым делом при полной поддержке общества. Поэты читали свои творения благосклонным слушателям, инженеры создавали все новые и новые механизмы и технологии, бодро переходя от механики к электронике и обратно, художники писали картины, а иногда в порыве вдохновения разрисовывали стены мира. И даже врачи брали у людей анализы крови и делали энцефалограммы. Сказать по правде, зачем в этом мире врачи, я так и не понял, ведь болезни страшнее насморка здесь все равно не знали.

Общественное устройство было таким же невозможным, как сам мир. Никто никем не управлял, никто ни к чему не стремился – разве что к совершенствованию в своей профессии. Да и то одно дело жизни могло смениться другим в любой момент без каких-либо видимых причин. Страстей – от любовных до политических – жители этого мира не ведали даже в теории. Все эмоции были только положительными. Пока настоящий мир трещал по швам от войн, этот мир распирало от всеобщей доброжелательности.

Сформированные в незапамятные времена семьи являлись образцом стабильности. Дети уважали родителей, родители обожали детей и друг друга. Правда, было неясно, зачем некоторым из этих родителей в свое время взбрело в голову назвать чадо порядковым номером, а не приличным библейским именем.

Впрочем, неясно было не только это. Чего стоила одна путаница с номерами. Матерью нашего Десятого была Восемнадцатая, и это никого не смущало. А если и смущало, то об этом никто не говорил – подвергать существующий порядок вещей хоть малейшему сомнению было одним из неписаных, но беспрекословно соблюдавшихся правил.

В целом мир этот представлял собой какую-то невероятно упрощенную схему реальности, из которой выкинули один важный фактор – смерть. Эта была нелепая пародия на жизнь, бесконечный абсурдный спектакль без зрителей, гротеск, в котором день за днем жили невозможные бессмертные люди. Одним из этих людей предстояло стать мне.

Однажды на перемене, когда мы все сидели в классе, Эмиль, листавший свой конспект, вдруг сказал:

– А вы знаете, через восемь дней будет ровно три месяца с тех пор, как мы начали заниматься.

– Ты это серьезно? – удивился Поль.

– Абсолютно. Я всегда записываю число на полях. Через восемь дней у нас экзамен.

– Вот так сюрприз, – сказала Мари. – Неужели мы уже все выучили?

– Если быть точным, то почти все, – ответил ей Катру, входя в класс. – Вам и в самом деле осталось совсем недолго учиться.

Близость экзамена явилась для нас полной неожиданностью. Не видя белого света, проводя день за днем в однообразных занятиях, мы совершенно потеряли счет времени. Три месяца промчались совсем незаметно.

На следующий день нас ожидал новый сюрприз.

– В течение этой недели каждому из вас предстоит ночная встреча, – объявил профессор, закончив очередную лекцию. – Четвертый, сделайте одолжение, не пытайтесь это прокомментировать. Вы все встретитесь со своими прототипами. Цель этих встреч – помочь вам лучше вжиться в образы. Вы сможете задавать этим людям любые вопросы, прислушиваться к их речи, наблюдать их жесты. Конечно же, вы понимаете, что на вопросы, выходящие за рамки ваших нынешних контрактов, отвечать они не будут. Каждая встреча будет начинаться в полночь у вас в комнате и продолжаться так долго, как вы захотите, но не более четырех часов. Встречи будут происходить в порядке ваших имен. Иными словами, сегодня ночью настоящий Четвертый встретится с нашим Четвертым, завтра познакомятся Пятые и так далее. Вопросы? – закончил он по своему обыкновению.

– Почему в полночь? – почти хором спросили мы.