Джон Уиндем - Мидвичские кукушки Страница 14

Феррелин не могла не осознать, что они почти поменялись ролями, правда, сама она не собиралась рыдать у Антеи на плече, но все произошло настолько неожиданно, что она даже засомневалась, не сон ли это.

Вскоре, однако, Антея взяла себя в руки. Она несколько раз вздохнула и стала искать платок.

– Извини, что я такая дурочка, но я так счастлива.

Антея всхлипнула, моргнула и вытерла платком глаза.

– Понимаешь, – объяснила она, – я не позволяла себе поверить, но вот сказала тебе, и это стало реальностью. Ты знаешь, я всегда так мечтала об этом… Но ничего не получалось – и мне казалось, что об этом уже пора забыть… А теперь это наконец произошло, и я… я… – Она снова тихо заплакала.

Через несколько минут она окончательно успокоилась, вытерла глаза и решительно убрала платок.

– Ну, хватит, – сказала Антея. – Я никогда не любила плакать, хотя иногда это помогает. – Она посмотрела на Феррелин. – Совсем эгоисткой становлюсь. Прости меня, ладно?

– О, все в порядке. Я рада за тебя, – великодушно сказала Феррелин. Помолчав, она добавила: – Мне самой не хочется плакать. Но я немного испугалась.

Слова эти удивили Антею. От Феррелин она такого ответа не ожидала. Антея внимательно посмотрела на падчерицу, словно лишь сейчас осознала всю важность происходящего.

– Испугалась, дорогая? Я думаю, тебе не следует бояться. Это не очень приятно, конечно, но не будем пуританами. Прежде всего нужно убедиться, что ты права.

– Я права, – мрачно сказала Феррелин. – Но я этого не понимаю. Тебе проще, ты замужем и все такое…

Антея не обратила внимания на ее слова.

– Надо сказать Алану.

– Да, наверное.

– Конечно, надо. И не беспокойся, Алан тебя не оставит. Он обожает тебя.

– Ты уверена?

– Конечно, глупенькая. Достаточно на него посмотреть. Естественно, нельзя быть полностью уверенной, но не удивлюсь, если он будет очень рад. В чем дело, Феррелин? – Она замолчала, озадаченная выражением ее лица.

– Ты не поняла. Это не Алан.

Сочувственное выражение исчезло с лица Антеи. Взгляд стал холодным, она начала подниматься со стула.

– Нет! – в отчаянии воскликнула Феррелин. – Ты не поняла, Антея. Это не Алан. И никто вообще, понимаешь? Поэтому я и боюсь.

Примерно через неделю миссис Уиллерс, жена доктора, нагруженная покупками, шла домой от автобусной остановки и заметила небольшую группу людей, собравшихся у коттеджа Харриманов. Большую часть группы составляли женщины. Судя по выражению их лиц, они были чем-то явно увлечены.

Миссис Уиллерс сначала подумала, что Харриманы, вероятно, где-то раздобыли цветной телевизор и поставили его так, чтобы другие могли им завидовать. Однако, подойдя поближе, она услышала звуки ссоры, которые – хоть и приглушенные – своим реализмом явно превосходили продукцию телестудий. Женщина громко протестовала и иногда вскрикивала, а мужчина пользовался таким языком, который никак нельзя было услышать ни в передачах Би-Би-Си, ни в коммерческом вещании. Миссис Уиллерс собралась было перейти на другую сторону улицы, но передумала и решила вмешаться в дела Харриманов. Подойдя к дому, она как раз услышала очередной мучительный вопль миссис Харриман.

– Мужчины, – сказала миссис Уиллерс, – сделайте же что-нибудь!

В группе было двое мужчин, но они даже не взглянули на нее и сделали вид, что не слышат.

– Хороши же вы, – зло сказала она.

Она открыла калитку, решительно прошла два ярда по посыпанной гравием дорожке, нажала ручку и резко толкнула дверь. Дверь с грохотом ударилась о стену.

Миссис Уиллерс уверенно шагнула внутрь.

– Немедленно прекратите! – приказала она.

Фред Харриман обернулся, разъяренный и красный от злости.

– Какого черта… – начал он.

Миссис Уиллерс свирепо взглянула на него.

– Прекратите, я сказала, – повторила она.

Фред выпрямился, отпустив жену, которую держал левой рукой за волосы. Он смотрел на миссис Уиллерс, прищурившись и сжимая в правой руке ремень с пряжкой.

На мгновение миссис Уиллерс показалось, что сейчас Фред набросится на нее; она крепко сжала свое единственное оружие – тяжелую сумку с покупками, и пошире расставила ноги. Несколько секунд они в упор разглядывали друг друга, потом, намотав ремень на запястье, Фред шагнул мимо. Посмотрев на миссис Харриман, которая сидела на полу, плачущая и растрепанная, и решив, что дальнейшее можно предоставить соседям, миссис Уиллерс обратилась к группе, все еще торчавшей за забором.

– Кто-нибудь займитесь ею, – велела она. – И передайте Харриману, когда он вернется, что если я еще раз услышу о чем-либо подобном, ему придется иметь дело с констеблем Гобби.

После чего, ощущая легкую одышку и дрожь в коленях, но стараясь ступать так же твердо, как обычно, она продолжила свой путь домой.

За обедом миссис Уиллерс была задумчива, и лишь в самом конце его она спросила:

– Я не ошибусь, Чарльз, если скажу, что миссис Харриман снова беременна?

Доктор Уиллерс взглянул на нее, подняв брови.

– Заяц инстинкта против черепахи диагноза, – заметил он. – Как раз сегодня она ко мне приходила. И, между нами говоря, она рада этому еще меньше, чем в прошлый раз.

– Бедная женщина, сейчас ей вообще не до радостей, – проговорила миссис Уиллерс и рассказала, чему она стала свидетелем по дороге домой с автобуса. – Надеюсь, больше было шума и злости, чем серьезных неприятностей, иначе кто-нибудь позвал бы тебя обработать ей раны, – добавила она. – Но шума было достаточно, чтобы у меня возникли кое-какие мысли.

Доктор слегка встревожился.

– А-а, деревенский телеграф, – сказал он. – Кто-то, видимо, заметил, как она приходила ко мне, муж об этом узнал и сделал определенные выводы.

– Судя по тому, что я видела, выводы были более чем определенные. Ты лучше вспомни тот ужасный случай, когда в их доме нашли труп Флэгга после Потерянного дня.

– Об этом я забыл, – согласился доктор.

Они еще немного поговорили о Харриманах, потом миссис Уиллерс сказала:

– Может, это мне только кажется, но не слишком ли много у нас сейчас беременных? Я имею в виду, больше обычного?

Доктор недовольно взглянул на нее – его профессиональное самолюбие было уязвлено.

– Ну, какие-то колебания всегда бывают… – сказал он, пытаясь уклониться от разговора, но борозда на его лбу стала глубже, и, помолчав немного, он продолжил: – Я не хочу, естественно, заниматься сплетнями, но как раз сейчас появились несколько случаев, которые меня беспокоят и озадачивают. Случаи, которых я не ожидал и никак не могу понять.

После тридцати лет совместной жизни миссис Уиллерс прекрасно разбиралась в мыслительных процессах мужа.