Дэвид Брин - Глина Страница 14

А вот я принадлежу к исчезающему виду — наемным работникам. Моя философия: зачем учиться, если у тебя есть пользующиеся спросом навыки? Никто не знает, когда это устареет.

Магнитный замок неслышно открылся от моего прикосновения, и дверь в кабинет отворилась. Как и указывалось в записке, она была там. Клара, правда, просила меня не беспокоить ее двойника, но иногда мною овладевает неуверенность, и тогда я проверяю всю яхту.

На этот раз, похоже, все было в порядке. Серая копия Клары сидела у стола, заваленного бумагами и дискетами. Моим глазам открылись только ноги, весьма реалистичные по форме, но малопривлекательные на ощупь. Все выше пояса было скрыто голоинтерактивной тканью. Руки копии то взлетали над клавиатурой, то замирали, то изображали сложные жесты.

— Нет-нет! Мне не нужна коммерческая симуляция войны! Я хочу получить информацию о реальном событии! Никаких исторических книг, только документы, касающиеся биопреступлений… Да, да, верно! Реальный ущерб, нанесенный реальным людям…

Я знаю, что суд состоялся сорок лет назад! И что из этого? Ну так адаптируйте! Черт возьми, и это они называют искусственным интеллектом!

Я не сдержал улыбки. Пусть и копия, но это была Клара. Умеющая сохранять хладнокровие в минуты кризиса и способная на глубокое чувство. И эта ее нелюбовь к некомпетентности, особенно у машин. А главное, ей бесполезно объяснять разницу между компьютером и новобранцем, который может испугаться одного лишь крика.

Я часто задавался вопросом, почему Клара, усаживая своих двойников за исследовательскую работу, никогда не загружает себя их памятью. Помогает ли ей это? Ладно, я старомодный. (По уверениям Клары, это одно из моих «милых» качеств.) Но, наверное, мне просто трудно представить, что поддерживает у голема мотивацию, если ему не обещано воссоединение с оригиналом.

Впрочем, — подумал я, — ты ведь и сам это иногда делаешь. Не ты ли предоставил ей в помощь своего эбенового двойника на прошлой неделе. Насколько помнится, он так и не вернулся. Ну и ладно. Надеюсь, мы повеселимся.

Соблазн был, но я все же решил не беспокоить двойника. Кларе нравились специалисты, и копия трудившаяся в кабинете и охваченная исследовательским порывом, будет сидеть за компьютером до тех пор, пока ее недолговечный мозг не «испустит дух». Опять-таки все сводится к личности. Полная концентрация на конкретной задаче, это моя Клара.

Яхта тоже носила отпечаток характера владельца. В наше время все стремятся к роскошному убранству, декоративности, а вот у Клары в доме только самое необходимое, как будто она всегда готова сняться с якоря и умчаться к далеким берегам или даже в другую эпоху.

Многие из имеющихся на яхте инструментов и приборов тоже несут отпечаток ее индивидуальности и хранят тепло ее рук. Например, всепогодная навигационная система, встроенная в рукоятку резной деревянной трости, или набор устрашающего вида самонаводящихся боевых бола, выкованных из куска метеорита. И еще бронированные чадры, свисающие с крючка. Внешняя отделка из полированной титановой сеточки скрывает сам аппарат — свободной формы капюшон-излучатель, способный отправить тебя куда угодно в виртуальном пространстве. Если, конечно, ты так уж хочешь посетить эти стерильные цифровые дали.

Пожалуй, это было единственное твердое выражение ее чувств ко мне. Чадра и пара кукол, изображающих нас двоих и напоминающих о нашей поездке в Денали. Кукла-Клара имела продолговатое лицо, которое сама Клара считала некрасивым (хотя я так не думал), и коротко остриженные каштановые волосы. На мой взгляд, она выглядела настоящей зрелой женщиной, тогда как мое слишком юное лицо, похоже, вечно будет нести печать подростковой угрюмости. Может быть, поэтому я так цепляюсь за то, что представляется мне серьезной работой, тогда как Клара свободно меняет увлечения в поисках лучшего. Что еще?

Никаких сувениров. Никаких побрякушек, никаких трофеев из сотни экспедиций, где ее копии-солдаты ползли под огнем артиллерии и сгорали в лучах лазеров.

Клара многолика: сегодня она прилежная ученица, завтра солдат и международная знаменитость. Ну и что? А кто не привык жить параллельно несколькими жизнями? У человечества есть один самый большой талант — почти безграничная способности привыкать к Тому-Что-Будет… и потом принимать это как само собой разумеющееся.

Я еще раз посмотрел на оставленную Кларой записку. Отпечаток большого пальца, выполненный так, что он напоминал ее ухмылку, указывал на второй листок.

Я оставила себя в морозильнике, на случай, если будет одиноко.

Ее дубликатор — изящная модель, произведенная в Габоне — занимал примерно четверть объема крохотного салона. За затянутой морозной дымкой дверкой морозильника виднелась гуманоидная фигура, формой и размерами напоминающая Клару, вероятно, уже одушевленная и готовая к печи. Разглядывая знакомый силуэт, я чувствовал себя мужем, чья уехавшая к маме жена оставила ему в холодильнике приготовленный ужин. Разогрей и ешь. Странная мысль, учитывая отношение Клары к браку. Да, она любит, когда ее копии занимаются конкретным делом. И эта, эбеновая, вряд ли станет щеголять интеллектом или вести долгие разговоры.

Что ж, возьмем, что дают.

Но не сейчас. Я был на ногах почти сорок часов и, выбирая между сном и суррогатным сексом, не колебался. Тем не менее, возвращаясь домой, я чувствовал неясное беспокойство.

— Что с официантом из «Ванадиевой башни»? — спросил я у Нелл, поставив «вольво» в маленьком гараже.

Домашний компьютер ответил привычным меццо-сопрано:

— Из ресторана сообщили, что трудовой контракт с одним из официантов расторгнут. Причина — невнимание к посетителям. С сегодняшнего вечера на работу выходит другой дитто.

— Черт!

За мной должок. Рабочий контракт — дело нелегкое; получить место в хорошем ресторане почти невозможно. Хозяева желают видеть служащих с одним лицом. Идентичные официанты более предсказуемы и не дерутся между собой из-за чаевых.

— Имя?

— Они не дают такой информации. Но я попробую узнать. У вас три текущих дела. Займемся ими, пока будут готовиться копии?

В тоне Нелл звучала укоризна. Заведенный порядок совершенно разладился. Обычно к этому часу двойники уже отправляются с поручениями, а риг ложится спать, сохраняя драгоценные клетки мозга для творческой стороны бизнеса.

Вместо того чтобы свалиться на кровать, я подошел к печи и лег, предоставив Нелл разморозить несколько заготовок для импринтинга. Они скользнули на прогревающиеся лотки, и миллионы клеток-катализаторов начали свою короткую, но энергичную псевдожизнь. Тестообразная плоть стала подниматься, набухать, наливаться цветом. Нынешние дети принимают это как нечто естественное, но большинство людей моего возраста до сих пор испытывают неприятное чувство, как будто на их глазах оживает труп.