Эдгар Берроуз - Потерянный континент Страница 14

Я сражался как мог за свою и ее свободу, но перевес сил бы слишком велик. И все же я был удовлетворен хотя бы тем, что задал им хорошую трепку.

Когда же они одолели меня и связали мне руки за спиной, девушка, сочувственно на меня глядя, сказала:

- Очень плохо, что ты не сделал так, как я просила тебя, потому что случилось все так, как я боялась - Бакингем заполучил тебя.

- А который из них Бакингем? - спросил я.

- Я Бакингем, - прорычал могучий немытый детина, со злобным и важным лицом, чванно прохаживаясь передо мной. - А ты кто такой, что украл мою женщину?

Девушка заговорила и попробовала объяснить, что я ее не крал, а наоборот, спас от людей из "Страны Слонов", которые ее утащили.

Бакингем только фыркнул в ответ на ее объяснение и скомандовал идти на запад. Мы шагали где-то около часа прежде чем дошли до скопища убогих хижин, сделанных из веток, покрытых шкурами и травой и кое-где подмазанных грязью. Вокруг лагеря была сделана изгородь из молоденьких деревьев, наверху заостренных и обожженных.

Частокол этот служил защитой и от зверей и от людей. Внутри под его защитой проживало свыше двух тысяч человек; их хижины стояли очень близко друг к другу. Иногда жилища почти полностью были вырыты под землей, а шесты и шкуры сверху служили скорее защитой от солнца и дождя.

Более старая часть лагеря состояла почти полностью из землянок видимо, это была исконная форма укрытия, которая постепенно сменялась более сухими и проветриваемыми помещениями. Я подумал, увидев землянки, что это пережиток военных землянок, столь знаменитых и постоянно использовавшихся людьми во время войн двадцатого века.

Женщины были одеты в легкую оленью шкуру, обернутую вокруг бедер и больше ничего, поскольку стояла теплая летняя погода. Одежда мужчин тоже состояла из единственного предмета туалета, чаще всего из шкуры, добытой во время охоты. И у мужчин, и у женщин волосы были перевязаны сыромятными ремнями, закрывавшими лоб и завязанными сзади. За эту кожаную ленту у многих были засунуты перья, цветы, а то и хвосты мелких млекопитающих. У всех на шеях были ожерелья из зубов или когтей диких животных, много носили и металлических ручных и ножных браслетов.

Фактически все это были несомненные признаки самого примитивного развития - раса еще не поднялась даже до уровня ведения сельского хозяйства или разведения домашних животных. Это были охотники - самый нижний слой в эволюции человеческой расы, известный науке.

И все же, когда я смотрел на их красивой формы головы, красивые лица и разумные глаза, трудно было поверить, что я не среди своих. Только приняв во внимание их образ жизни, убожество одежды, полное отсутствие даже признаков роскоши, я был вынужден признать, что они, и правда, всего лишь невежественные дикари.

Бакингем отобрал у меня мое оружие, хотя у него явно не было ни малейшего подозрения в его предназначении, и когда мы дошли до лагеря, он демонстрировал с гордостью одержанной победы и меня и мои руки.

Обитатели лагеря сгрудились вокруг меня, изучая мою одежду и вскрикивая от изумления при каждом новом открытии - пуговицах, пряжках, карманах и клапанах. Это было просто невероятно, ведь рукой было подать до того места, где всего двести лет назад был расположен величайший город мира.

Они привязали меня к маленькому деревцу посреди одной из кривых улочек, девушку же они отпустили сразу же как мы вошли в поселок. Она поспешила к большой хижине почти в центре лагеря, а люди приветствовали ее, выражая всячески свое уважение.

Вскоре она вернулась с красивой седовласой женщиной, явно ее матерью. Старшая женщина держала себя с королевским достоинством, что выглядело потрясающе среди такого примитивного убожества.

По мере того, как она подходила, люди освобождали ей и ее дочери путь. Когда они подошли и остановились передо мной, старшая женщина обратилась ко мне.

- Моя дочь рассказала мне, - сказала она, - как ты освободил ее из рук людей страны слонов. Если бы Веттин жил, с тобой обращались бы хорошо, но теперь меня взял Бакингем, и он король. Тебе не на что надеяться с таким животным, как Бакингем.

Тот факт, что Бакингем стоял в шаге от нас и был слушателем заинтересованным, ничуть не смягчило ее выражений.

- Бакингем - свинья, - продолжала она. - Он трус. Он напал на Веттина сзади и воткнул свое копье в него. Он долго королем не будет. Кто-нибудь скорчит ему рожу, и он убежит и прыгнет в реку.

Люди начали хихикать и хлопать в ладоши. Бакингем побагровел. Ясно было, что он далеко не популярен.

- Если бы он посмел, - добавила старая леди, - он бы сейчас убил меня, но он не посмеет. Он слишком большой трус. Если бы я могла, я с радостью помогла тебе. Но я всего лишь королева - средство, которое помогает передавать незапятнанной королевскую кровь еще с тех дней, когда Велибритания была могущественной страной.

Слова старой королевы очень заметно подействовали на толпу любопытных дикарей, окружавшую меня. Когда они поняли, что старая королева относится ко мне дружелюбно и что я освободил ее дочь, их интерес ко мне стал более дружелюбным тоже, и я услышал много голосов в мою защиту и просьбы не обижать меня.

Но теперь вмешался Бакингем. Он совершенно не собирался терять добычу. Неистово грозя всем, он приказал людям разойтись по своим хижинам, а двум своим воинам велел оттащить меня в убежище в одной из землянок поблизости от его хижины.

Здесь он швырнул меня на землю, связав мне колени и привязав их сзади к моим запястьям. Там они меня и оставили лежать на животе - в самой неудобной и неестественной позе, причем вскоре к этим неудобствам добавилась еще и боль веревок, врезавшихся в тело.

Всего несколько дней назад мысли мои были заняты тем, как я буду принимать приветствия от культурных англичан в связи с моим прибытием в Лондон. Сегодня я собирался сидеть на почетном месте на банкете в одном из самых изысканных клубов Лондона, принимая знаки уважения и восторга.

А в действительности я лежу со связанными руками и ногами, правда, практически на том месте, где когда-то в старину стоял Лондон, но вокруг только первобытная дикость, а я - пленник полуголых дикарей.

Думал я и о том, что же с Делкартом, Тейлором и Снайдером. Будут ли они разыскивать меня? Они могут никогда меня не найти, даже если и будут, да и что они смогут предпринять одни против целой орды диких воинов?

Если бы я только мог предупредить их! Я подумал о девушке - несомненно, она могла бы переговорить с ними, но как мне с ней связаться? Придет ли она повидать меня до того, как меня убьют? Казалось невероятным, что она хотя бы не попытается помочь мне; и все же я начал припоминать, что она даже не пробовала заговорить со мной после того, как мы попали в деревню. В тот же момент, как ее освободили, она поспешила к матери. И хотя она с матерью вернулась, она не заговорила со мной даже после этого. Я начал испытывать сомнения.