Анастасия Галатенко - Нф-100: Адам в Аду Страница 14

Кривцов остановился и закурил, ладонью прикрывая огонек зажигалки от ветра и капающей с деревьев влаги.

-- Дальше, -- велел он.

"Внутри и выше остального бытия существует сущность" -- послушно продолжил голос.

-- Давай-ка без философии, дружок, -- сказал Кривцов. -- Хотя, с другой стороны, что есть нейрокристаллы, как не возможность объединить, наконец, химию и философию?

"Из сущностей выкристаллизовываются истины" -- согласился голос.

-- Ага, -- сказал Кривцов.

Сильный порыв северного ветра заставил его вздрогнуть с головы до ног. Кривцов медленно пошел к метро.

-- Давай-ка рассуждать, -- предложил он невидимому собеседнику. -- Ты хочешь сказать, что для того, чтобы познать истину, придется снова окунуться в мир. Я соглашусь, пожалуй. Сущности существуют не только выше, но и внутри. Это и есть работа ученого -- сначала погрузиться в мир и изучить его изнутри в процессе эксперимента, а затем возвыситься над ним и обработать результаты уже с позиции "выше".

Кривцова охватила дрожь, не имевшая отношения к холоду. Он забыл про воду в ботинках и озноб.

Мир порожден разумом. Человечеству в руки попала великолепная возможность узнать все о разуме, и, как следствие, о мире. Конечно, мир сопротивляется. И люди -- его порождения -- тоже. Но не означает ли это того, что он, Кривцов, на правильном пути?

Философия? Пусть. Нейрокристаллы способны не только примирить химию с философией -- нейрокристаллы создадут новую религию, новую систему координат.

Пожалуй, он слишком рано опустил руки. Он многого добился, работая в институте -- и мир выпустил колючки, лишив Кривцова материальной базы, коллег, поставив его научные интересы вне закона. Но и потом он не прекращал исследований ни на минуту. И отчаявшийся мир снова вторгся в его жизнь, готовя новые испытания. Это было первой значимой победой Кривцова. В конце концов, истина не только выше, но и внутри.

Удовлетворенный собственной трактовкой неожиданных откровений и своей ролью в открывшейся ему картине мира, Кривцов пришел в отличное расположение духа и пошел домой пешком под снова начинающим моросить дождем.

-- Ну, и как все прошло? -- приветствовал Кривцова Андрей.

-- Нормально, -- Кривцов бросил ему на руки куртку и прошел на кухню. -- Нужно выпить кофе.

-- Намек понял, -- проговорил Андрей с усмешкой и, расправив на вешалке куртку Кривцова, достал кофемолку. -- Так что эта Жанна? Тоже хотела вытащить из тебя бесценные сведения о том, как стать совершенством?

-- Ты знаешь, -- задумчиво протянул Кривцов, -- ей это, пожалуй, ни к чему...

-- Даже так? -- Андрей поднял бровь. -- Когда следующее свидание? Ольга теперь отправится в отставку или останется, как резервный вариант?

Кривцов уловил иронию в его голосе и рассвирепел.

-- Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь?

-- А тебе не кажется, что ты слишком расслабился?

-- На что ты намекаешь?

-- На те условия, на которые я согласился, оставаясь в этом доме!

Кривцов поморщился:

-- А у тебя есть варианты?

-- Как будто ты не знаешь меня, Веня.

Андрей снял с плиты турку и налил кофе в чашку. С шутливым поклоном поставил ее перед Кривцовым:

-- Ваш кофе, хозяин!

-- Благодарю, -- буркнул Кривцов.

Положил сахар, размешал, позвякивая ложкой о старый фарфор.

-- Послушай, -- решил он пойти на мировую. -- Ну что я могу сделать? У меня связаны руки, ты же знаешь.

-- Когда ты трахаешь баб, у тебя руки не особо связаны.

Кривцов поднял руки, защищаясь:

-- Ольга самим своим присутствием в моей жизни служит моим -- нашим, Андрей! -- целям. Я не могу отказаться от нее. Я, я слишком много вложил в нее. И потом, она -- доказательство моей теории. А Жанна... Она сама появилась. Но знаешь, если б я верил в бога, я бы...

Андрей внимательно смотрел на него и молчал. От этого молчания, липкого и мутного, Кривцову становилось не по себе. Он закурил.

-- Ну скажи уже что-нибудь, что ли.

-- Сказать? -- Андрей наклонился к нему. -- Я скажу, Веня!

Вместо тишины Кривцова оглушил голос Андрея. Захотелось исчезнуть. Но пришлось слушать.

-- Сколько мне еще сидеть в этой дыре? Это я был тебе нужен! Я тебе, а не ты -- мне. Зачем? Чтобы изображать чертову прислугу? А это была твоя задумка! Я ненавижу себя не меньше, чем этот сраный мир! Тебя я тоже ненавижу! И я жду, Веня! Я жду действий!

Кривцов затянулся сигаретой. Действий. Всем нужны действия. Миру и впрямь надоело играть в прятки. Ну что же, он уже знает, как именно следует воспользоваться новыми условиями игры.

Он поднял глаза и вздрогнул -- черные зрачки Андрея буравили его. На какое-то мгновение Кривцову показалось, что зрачки эти расширились и стали темным болотом, затопившим весь мир.

-- Я...

Он опустил голову и посмотрел в чашку. Болото превратилось в черную гущу на дне. Это вернуло Кривцова к действительности.

-- Будут тебе действия, -- мрачно сказал он. -- Готовься умереть сегодня.

-- А если я откажусь?

-- Я знаю, Андрей. Я, я знаю, что делаю.

Не дождавшись ответа, Кривцов поставил чашку на стол. Ушел к себе, включил терминал. Быстро просмотрел новые письма. Спам. Привычным движением он смахнул их в корзину. Жанна. Золотистый нейрокристалл, уникальный, совершенный... Кривцов потратил на письмо ей больше часа. Затем откинулся на спинку кресла, потянулся, закрыл глаза. Внутренним взором осмотрел все тело, прислушался. Вдохнул и выдохнул несколько раз. Все в порядке.

Резким движением Кривцов поднялся, открыл ящик стола, достал оттуда небольшую коробочку. Откинул крышку, пробежал пальцами по стикерам, наклеенным на крошечные пакетики с порошками. Поколебался, затем выбрал два.

Сегодня умереть предстояло не только Андрею.

6. Ро

Бунтарь постучался к Ро ближе к вечеру.

Ро сидел, положив планшет на колени, и пытался рисовать товарищей по несчастью. Но почему-то все, что бросалось в глаза при одном только взгляде, на бумаге отображаться не спешило. Ро извел несколько листов и изгрыз карандаш без толку. "Хреновый ты художник, -- сказал себе Ро. -- И, признайся самому себе честно, ты всегда таким был, и застрявшие в развитии мозги тут ни при чем."

Ро отшвырнул карандаш в угол и чуть не попал в вошедшего Бунтаря.

-- Опять ты? -- с досадой спросил он.

-- Я, -- гость быстрым шагом подошел к Ро и сел рядом на диван. -- Я весь вечер общался с нашими друзьями и понял, что все это -- путь в никуда. Так они ничего не добьются. Знаешь, почему?

Ро помотал головой.

-- Потому, Ро, что они не хотят добиться. В этой петиции они сейчас видят смысл своего существования. Напишут они ее -- и все. Смысла не станет. Куда они пойдут? Что будут делать? А сейчас они заняты -- играют в жизнь.

В голосе Бунтаря слышалась досада. Ро посмотрел на него. Потом опустил взгляд, наклонился, поднял карандаш и чересчур внимательно изучил его, сдувая незаметные глазу пылинки. Бунтарь был прав, но Ро не хотел этого признавать.