Александр Плонский - Будни и мечты профессора Плотникова Страница 14

Я вспоминаю двух моих стариков со щемящим, острым чувством благодарности и непроизвольно сравниваю их с профессором Н.

О нет, ему я тоже глубоко благодарен, но по-иному. Я пошел по его стопам: у меня уже тысячи учеников. И пока не раскладываю листочков на кафедре, как и он в моем возрасте. Но что будет через десять-пятнадцать лет?

Профессор Н. к старости растратил душевный потенциал. А те два таких разных и вместе с тем похожих старика сохранили. Интересно, как я сохраню или растрачу?

Я по праву считаю себя учеником профессора Н. в самом возвышенном смысле этого слова. Он сделал меня специалистом, передал мне знания, был примером высочайшего профессионального мастерства. С двумя же стариками я был едва знаком, лишь соприкоснулся на мгновенье - душа с душой. Но как обогатило меня это соприкосновение, какими гигантами духа остались они в моей памяти!

Нет, я, к сожалению, не их ученик. Но больше, чем ученик, - духовный наследник. Хороший или нет - не знаю...

А есть ли наследники у профессора Н. и будут ли они у меня?

Недавно вздумалось мне потревожить семейный архив. Я вытащил из глубины антресолей тяжелую картонную коробку и с трудом развязал узел, затянутый лет тридцать назад.

Вот пачки военных писем отца. Клеенчатая тетрадь с моими юношескими стихами. Какие-то брошюры, почетные грамоты. Несколько альбомов. В одном, самом тонком, коллекция марок - собирал еще в школе. Британская Гвиана, Бельгийское Конго - нет их теперь на географической карте...

Со страниц другого альбома удивленно смотрит голенький лупоглазый малыш - как часто меня фотографировали!

Третий альбом ветхий, с золотым обрезам и металлической застежкой. В овале - дед и бабушка, еще молодые. На следующем снимке девочка, которой суждено стать моей матерью.

Завернутая в тряпицу фарфоровая голова куклы с ангельскими голубыми глазами - память о младенчестве прабабушки... И среди всех этих в общем-то никому уже не нужных вещей - спичечный коробок. На этикетке изображен значок "Будь готов к ПВХО!" (ПВХО - противохимическая оборона).

Вспомнилось, как мы, сдавая нормы на этот значок, натягивали рогатые противогазы, вынюхивали из пробирок чесночный запах иприта...

Я машинально потряс коробок - в нем что-то перекатывалось. Открыл и замер: в памяти проявились (и до чего же явственно!) заскорузлые пальцы с горошиной... Каждый из нас, детей, получил тогда по горошинке. Неужели...

Да, та самая горошина... Как она попала в спичечный коробок и вместе с ним в архив - теперь уже не узнать. Во всяком случае, не я сберег ее... Она сморщилась и потемнела, ведь прошло полвека! И, конечно же, из нее уже ничего не вырастет...

Захотелось воскресить детство. Я не поленился накопать земли, посадил в консервную банку горошину и обильно полил. А потом неделю ждал: когда взойдет? Не дождался, махнул рукой.

Заново перевязанный веревкой архив вернулся на антресоли. Про банку же я забыл, даже не убрал с подоконника, она так и стояла за шторой, не бросаясь в глаза.

И вот, проснувшись вчера утром, почувствовал благоухание. Оно струилось по комнате, проникало с дыханием в кровь, освежало мозг. Словно возвратилась молодость и с нею давно забытое ощущение полноты бытия.

Я запел, чего никогда не делаю по утрам (правильнее оказать, вообще не делаю). И вдруг до меня дошло, что происходит необыкновенное. Но что именно?

Отодвинул штору и увидел цветок. Он пламенел, переливался перламутром. Его лепестки были как крылья диковинной бабочки. Такие цветы я видел на витражах старого ученого. Но этот цветок жил, источал тончайший аромат, приносил бодрость...

А сегодня цветок завял, и благоухание сменилось слабым запахом тлена.

"Все проходит", - грустно подумал я и провел рукой по сморщенным лепесткам.

Лепестки осыпались. Но под ними оказалась горошина, похожая, как две капли воды, на ту, что я получил в подарок полвека назад.

ИСПОВЕДЬ

В индустриально-педагогическом техникуме существовала традиция: раз в год там проводили диспуты. Собственно, это не были диспуты в полном смысле слова; актовый зал заполняли юноши и девушки с молоточками на петлицах форменных курток, в президиуме рассаживались гости - человек шесть профессоров и доцентов; ученые высказывали свое кредо, по нескольку минут каждый, а затем распределяли между собой переданные из зала записки и отвечали на вопросы. Этим "диспут" обычно и заканчивался.

На сей раз Плотников нарушил привычный ритуал, сыграв роль возмутителя спокойствия.

В одной из записок спрашивалось:

"Продолжается ли эволюция человека?"

Ответить взялся профессор-биолог из педагогического института, степенный, холеный мужчина в модном костюме, с шелковым шарфиком вместо галстука.

- Да, продолжается, - молвил он звучным баритоном ("ему бы в оперу", - неприязненно подумал Плотников). - Об этом свидетельствует наблюдаемая повсеместно акселерация. Известно, что доспехи средневекового рыцаря сегодня впору лишь подростку...

Плотников не стерпел и нарушил профессиональную этику.

- Помилуйте, коллега, - сказал он, нарочито гнусавя, - средневековье сравнительно близкая к нашему времени эпоха. Какого же, по вашему просвещенному мнению, роста был человек, отделенный от нас не веками, а тысячелетиями? С мой мизинец?

- Здесь не место для научных дискуссий! - негодующе запротестовал биолог.

- Это диспут, коллега, - напомнил Плотников. - Антрополог Бунак свидетельствует, что средний рост мужчин за сорок лет стал больше на три сантиметра. Проделаем простой арифметический расчет... Вы позволите?

Биолог оскорбленно молчал.

- Итак, за двести лет мы подросли... на пятнадцать сантиметров. Ну да, в пять раз! А за две тысячи лет сделались выше на...

- Полтора метра, - подсказали из зала.

- Правильно. А ведь история человечества продолжается не менее шестисот тысячелетий! Выходит, наши пращуры были ростом с нынешних муравьев...

- А муравьи тоже продолжают эволю-ци... эволюционизировать? - крикнул паренек в синем халате, видимо, пришедший на диспут прямо из мастерской.

- Насчет муравьев не уверен, - продолжал Алексей Федорович, - а вот мы с вами уже перестали. Я нарочно привел абсурдный пример, чтобы стало ясно: акселерация - процесс временный, микроэволюционный, не более того. И опасаться, что наши потомки станут гигантами, не следует.

- Значит, по-вашему, эволюция закончилась?

- Применительно к человеку, да. Что поделаешь, природа уже давно сняла спецовку и, умыв руки, предоставила человека самому себе. Но не будем путать понятия "человек" и "человечество". Если эволюция человека, как высшей ступени живых организмов на Земле, завершилась, то развитие человечества, напротив, все убыстряет темпы. Я, кажется, увлекся?