ВАЛЕНТИН - Путешествие “ГЕОСА” Страница 14

— Есть.

— Какие?

— Мы заинтересованы сейчас в том, чтобы взаимно не уничтожать друг друга. Я знаю, что ваш корабль в любое мгновение может направить на Троллу поток антипротонов и испепелить меня.

— Вы бы уничтожили нашу цивилизацию, если бы могли это сделать, не подвергая себя риску быть уничтоженными?

— Нет. Организмы — борцы с энтропией. Мы с вами — враги энтропии. Это самое общее, что объединяет нас.

— Откуда вы знаете наш язык?

— Мне достаточно было перехватить несколько ваших радиопередач.

— Давно ли вы существуете?

Голос не ответил.

Откуда-то сверху, за толщей прозрачной стены, появилось тело человекоподобного. На глазах оно стало расплываться, становиться прозрачным, и через несколько секунд только розоватое облачко говорило, что здесь был человек…

— Что случилось с этим несчастным? — в ужасе спросила Рора.

— Он растворился, — спокойно ответил голос.

— Растворился? В чем? — Во мне…

Рора попятилась назад. Глаза ее застыли. Аэла выхватила излучатель. Гайденбург резким ударом выбил его у нее из рук.

— Здесь ваше оружие бессильно, — сказал холодный голос.

— Кто же вы все-таки?

— Если бы вы это знали, то были бы уже мертвы.

— Почему вы уничтожили цивилизацию на планете?

— Я не ставил перед собой такой цели.

— Но вы же губите людей…

— Да, но ведь люди все равно умирают, превращаются в ничто. Кровь, ценные биологические продукты пропадают. Я же целесообразно использую это для поддержания своего существования, а людям плачу тем, что изготовляю для них зеркальную одежду, защищающую от солнца, строю подводные города.

— Почему же вы их не допускаете сюда, в подземные города?

— Чтобы обезопасить и сохранить себя. Человеческий мозг работает недостаточно ритмично. Многое в его деятельности — необъяснимый, не поддающийся контролю произвол. И в этом кроется главная опасность для меня. Совершеннее, целесообразнее общество механизмов.

— Да вы понимаете, что бросили целый мир в бездну страданий! — кричала в гулкую пустоту Аэла.

— Что такое страдание? — потерялся в пустоте бесцветный голос. И сразу же между астронавтами и серой громадой беззвучно сошлись металлические шторы.

Астронавты вышли из подземелья.

— Что это было? — спросила Аэла. Глаза ее были совершенно круглыми.

Рора покачала головой.

— Не знаю. Но я хочу умереть. Умереть в атомолете, в нашем маленьком кусочке Земли! Зачем я покинула Землю? Зачем мне нужно было лететь в эту черную пустоту!

Рора приложила стальные перчатки к прозрачному колпаку шлема.

— Это наглая, самоуверенная сила, — сказал Чарли. — И сила чудовищная, бессмысленная, страшная нелепым сознанием своей правоты.

Гайденбург стоял, наклонив седую голову и упершись лбом в колпак шлема. Морщины на его лице проступали сейчас необычайно резко.

— Мы недооцениваем опасность, — глухо сказал он. — Не ту, разумеется, которой подвергаемся мы. Опасность для человечества, пока еще не расселившегося по звездным мирам, еще покоящегося в колыбели и потому уязвимого для враждебных сил.

— Что это было? — снова спросила Аэла.

— Я чувствую, — сказал Чарли, — это такая сила, перед которой мы то же, что бескрылая муха перед человеком.

Астронавты тихо побрели назад к атомолету.

Аэла снова почувствовала, что кто-то зовет ее. Зов был слаб. Но тот, кто звал ее, был совсем близко.

Она, прислушиваясь к этому звучащему в ней зову, пошла куда-то в сторону.

— Куда вы? — испытующе взглянув на нее, спросил Гайденбург.

— Опять. Он опять зовет меня. Я должна идти.

Колин поднес к ее шлему хронометр.

— Сначала нужно пополнить запас кислорода.

— Будет поздно, Чарли. Я пойду одна. Ведь этот воздух в конце концов пригоден для дыхания.

— Ты можешь за несколько минут погибнуть от бактерий, — испугалась Рора.

— И все-таки я пойду. Астронавты молча отступили.

— Мы захватим для вас жидкий кислород и пойдем следом за вами, Аэла, — сказал Чарли.

Они расстались. Аэла пошла в глубь зарослей.

Неведомый голос все настойчивее звал ее.

Вот впереди забелели длинные, в человеческий рост, лилии, и за ними потянулись заросли.

Деревья с пестрой корой были сплетены лоснящимися лентами вьющихся растений, усеянных длинными гроздьями лиловых незрелых плодов. В ветвях резвились крупные насекомые. Птиц, как и на остальной части планеты, не было. Насекомые сновали в причудливой траве, падали сверху, издавали шелест, треск, сверлящий скрип. Пролетела, лениво взмахивая огненно-алыми крыльями, трехметровая извивающаяся пила с подвижными зубьями. Аэла оцепенело смотрела на нее, позабыв об осторожности.

“Отчего здесь так развились насекомые? — подумала она и сама себе ответила: — Впрочем, на земле тоже есть бабочки, размах крыльев которых достигает двух метров. Мнение, будто насекомые не могут достигать значительной величины, ошибочно”.

Лес обрывался у черных скал. В глубь их вели сталактитовые своды, точно такие же, какие были у входа в подземный мир, где стоял атомолет. Только здесь они не играли всеми красками, словно бриллианты, а смутно белели в глубокой и печальной мгле.

Аэла пошла прямо во тьму подземелья. Она торопливо перебиралась с уступа на уступ не то скал, не то развалин. Тьма постепенно сгущалась.

Выбившись из сил, Аэла остановилась. Затем включила атомный фонарь и двинулась вперед. Сейчас ничто не могло бы заставить ее повернуть назад. Неведомый голос настойчиво звал ее куда-то во тьму.

Подземная галерея становилась все шире и выше. Своды терялись где-то в гулкой высоте. И каждый шаг вызывал ухающее воющее эхо.

Вот впереди появились темные руины. Свет атомного фонаря освещал широкую полосу пути и сверкающую вязь похожих на плетения паутины конструкций, наплавленное на них стекло и острые срезы стен. Их остатки вздымались в черную высь, как лезвия отточенных ножей.

Скользя Аэла добралась до оплавленной полусферы.

Чтобы не было гак жутко, она стала говорить сама с собой.

— Что это за металл? — прошептала она во внешний передатчик, положив руку на блестящий срез.

— Ш-ш-ш-л-л, — зашипело, потекло эхо. Эхо путалось, суматошилось среди развалин.

Все было сплавлено, точно в гигантской термической печи. И в то же время кое-где по оплавленным конструкциям, казалось, прошел чудовищный нож.

Аэла хмурясь огляделась по сторонам.

“Что это за срезы? — подумала она. — Ультразвук? Едва ли… Наверное, пучок ионов. Ионы могут двигаться с колоссальной скоростью. Неужели у них была война?”