Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы Страница 14

После эвакуации планета несколько циклов оставалась бесхозной, но продолжала изучаться автоматически. Добычу руды и транспортировку оттуда чего-либо прекратили — опасались переноса убийственного НЕЧТО, хотя эффекта типа наведенной радиации или наведенного еще чего-либо, от «s-фактора» не обнаружили. В связи с отселением колониантов прервались и систематизированные биологические исследования планеты. Образцы биоты Нордленда вне Каскадены приживаться не желали. То же происходило и с некритами. Лишившись привычных условий, они хирели и вскоре погибали.

Ксенологи всех мастей, тщательно изучив все что удалось собрать, в конце концов бессильно развели руками. Парадокс Каскадены явил собой вершину трансцедентальности. Более того, с открытием метаплазмы окончательно запутался вопрос о происхождении жизни и материального мира в целом. Научный синклит все больше напоминал мудрецов, которые старательно обследуют все того же наиболее удобного для метафоризации слона: замеряют ему уши, хобот, хвост, но не видят и не представляют целого. Каскадена превратилась в проклятое место, преддверье ада, исполинскую душегубку с подобающим тому набором домыслов и суеверий. Все больше очевидным становился факт, что ни одно земное существо не в состоянии противостоять убийственному инопланетному фактору. Поэтому пространственный сектор в ее направлении с разбегом от границы освоения до Даира в десять угловых градусов был исключен из перспективы, что повлекло свертывание еще трех исследовательских программ.

И все же изучение феномена с применением человеческого фактора надо было как-то продолжать, расценивая необходимость заселения удобных для проживания миров, как единственный путь преодоления кризисов. Но как?..

Службы ДИПРОЗАМа никогда не испытывали недостатка в космиадорах, готовых на любые испытания. Но даже среди тех, кому все равно где работать — лишь бы платили — не нашлось желающих перебраться на планету-загадку. Тогда решили поступить по-другому. Каскадену превратили в экспериментальный пенетециарий — поселение для преступников, осужденных на длительные сроки заключения. Местоположение колонии определили на Нордленде в зоне теплого климата, на северном берегу сообщающегося с океаном внутриконтинентального моря, выделив для этого исследовательскую станцию, введенную в действие незадолго до эвакуации. Здесь, по заключению аналитиков, вероятность поражения «s-фактором» была минимальной. Но действительно ли это так, предстояло узнать только после многолетних испытаний.

У станции, оборудованной на базе модулей ПОМАД [20] была трудная, почти непроизносимая аббревиатура. О ней помнили немногие. Те же, кому довелось ее строить, говорили о ней так: «Четвертая станция». Это свидетельствовало о существовании еще трех. Две из них — на Эстерии — не использовались и находились на консервации. Третья — она же Главная — была заложена на побережье океана в пятистах километрах к югу от Четвертой станции.

Число колониантов — пять человек — определялось положениями социальной психологии. Почему именно пять? Какому-то умнику из Амфитериата космоантропологии взбрело в голову, что в группе с иным числом заключенных может сформироваться сообщество с целью подчинить себе остальных или уничтожить их. Подборка поселенцев-узников производилась с особой тщательностью. Кандидаты должны были обладать устойчивой психикой и быть специалистами в какой-либо из применяющихся в космической отрасли наук или производств. На последнем настояла владеющая контрольным пакетом каскаденианского проекта компания «Неокосм», исходя из того, что в каких-то ситуациях мозг опытного спеца может оказаться совершеннее процессоров исинта… И тогда… А вдруг?… Надежда на то, что когда-нибудь удастся справиться с загадкой убийственного «s-фактора», наверное теплилась а душе каждого, кто жил мечтой об освоении миров. Ну, и конечно же, для придания этому беспрецедентному опыту правового статуса, его участники должны были быть осуждены Судом Калистров.

Нордлендская автономия, основанная на принципе полного самообеспечения, могла существовать неограниченное время, но сам эксперимент был расчитан на двадцать лет, причем первая половина стериализационного периода близилась к завершению. Пока предположения неонтологов сбывались. Северней субтропиков следов присутствия некритов или признаков воздействия «s-фактора» обнаружено не было.

Поселенцы вели определенный инструкциями «Неокосма» образ жизни, проводили наблюдения, следили за сохранностью оборудования станции и того, что не смогли или не захотели вывезти. И конечно же, по завершении карантина рассчитывали на амнистию. Поэтому любые ЧП, ставившие под угрозу чистоту эксперимента, а значит являющиеся причиной затягивания его на неопределенный срок, в равной мере не устраивали ни террастиан, ни обитателей космофактории. Тем не менее дважды такие происшествия уже случались.

Три года назад при невыясненных обстоятельствах погиб вулканолог Янз. По официальной версии он разбился при падении микролета, у которого отказал двигатель. Случай редчайший и даже невозможный при существующем уровне технологий. Но факт остается фактом. Тело Янза инфортировали в Метрополию. Там причину смерти подтвердили — падение с высоты, сопровождаемое с ушибами и переломами, несовместимыми с жизнью.

На смену Янзу прислали Схорца. И вот опять ЧП. В разгар следствия по делу Шлейсера погибает Схорц. Его находят у подножья отвесной скалы неподалеку от станции. Причина та же — падение с высоты. Тело Схорца, обработанное по всем правилам патоанабиоза и подготовленное к отправке обратным рейсом астрополя Шлейсера, сейчас находится в криостате на Четвертой станции. Что с ним произошло, очевидно, навсегда останется тайной, так как шансов оживить его (как в свое время и Янза) или хотя бы реплицировать остаточное энцефальное поле даже с помощью принта биофотонной эмиссии практически не было.

Как следовало из логики событий, Шлейсера направили на место Схорца и, согласно приговору, теперь он должен был находиться на Каскадене минимум как до конца эксперимента — сколько бы он не продолжался — если, конечно, выживет… если все они дотянут до того момента…

7

К исходу вторых суток самочувствие Шлейсера улучшилось. У него пробудился интерес к происходящему, и он стал подумывать, чем бы занять себя в оставшееся до конца полета время. Небесная сфера с набором пусть чужих, но подобных классифицированным и систематизированным ранее объектов, после нескольких часов наблюдения стала столь привычной, будто он знал ее с детства. Миарт попеременно включал ускоритель и тормозные двигатели. Нагрузки если и возникали, то не выше 0,2g, что способствовало усилению кровотока, а также оказывало благоприятное воздействие на позвоночник и все группы мышц.