Сила одиночки - Херберт Страница 15

Непроизвольно двигаюсь навстречу партнёрше во всепоглощающем импульсе страсти. Ещё! Ещё! С громким криком кончаем одновременно. Мишель отпускает меня и, обессиленная, растекается на груди. Блаженство. Внутри плещется целый океан непередаваемого удовольствия и буквально каждая клеточка тела пищит от восторга. Без всякого поэтического преувеличения это — лучший секс в моей жизни.

Вскоре инструкторша приподнимается и, опираясь на одну руку, изящно перекидывает волосы за спину. Облизнув губы, интересуется:

— Всё не было возможности спросить — а кто исполняет песню, под которую мы танцевали?

— Kovacs. Певица из несуществующей ныне страны Нидерланды. Понравилось?

— Очень. А где ты её нашёл?

— Долгая история, — расслабленно отмахиваюсь, не желая вдаваться в подробности.

— Ты куда-то торопишься? — Мишель слегка нахмуривается.

— Нет, но… — действительно есть очень веские причины, по которым я не готов сейчас открывать душу, однако замыкаться в себе в столь значимый момент будет огромной стратегической ошибкой. Решаюсь поведать крайне усечённый вариант своего драматичного прошлого. — Когда мне было семь, в загородном доме своего деда я наткнулся на старинный компьютер выпуска этак аж начала двадцать первого века. Руки у меня уже тогда росли из правильного места, и я смог не только запустить это архаичное устройство, но и докопаться на его смешно стрекочущих носителях информации до гигантской коллекции старинных фильмов и музыки. Вот оттуда-то и я выудил эту необычную даму.

— Ясно… Потрясающий голос, — задумчиво тянет инструкторша, нежно наглаживая кончиками пальцев мою грудь. — А можешь ещё что-нибудь включить из её репертуара?

В силу своего подчинённого положения дотянуться до коммуникатора задача не из простых, но я, естественно, не жалуюсь. Вскоре под сводами каюты начинает звучать проникновенная «My Love». Думаю, это сейчас лучший выбор. И по ритму соответствует моменту и название символическое. С содержанием правда не знаком, но кого это волнует?

— Мишель… — пользуясь благоприятной психологической атмосферой начинаю осторожно.

— Чего, котик? — раздаётся так запомнившееся по первой близости довольное мурлыканье.

— Со мной совершенно необязательно притворяться брутальной альфа-самкой.

— О! Так, оказывается, ты не только инженер, но и дипломированный психолог! — меня одаривают выразительным взглядом, в котором сложным коктейлем перемешались и насмешка, и превосходство, и крупинка любопытства. — Решил, что понимаешь меня? А ты не думал, что настоящая я намного-намного хуже, чем ты даже можешь себе вообразить?

— Мишель, можешь не верить, можешь даже смеяться, но сердце мне совершенно чётко сигнализирует, что ты — правильный человек. Не в смысле высокопарного литературного бреда, мол, ты назначена мне самой судьбой! Нет. Очень может быть, что мы несовместимы. Но это не отменяет того факта, что с тобой всё в порядке.

И тут мои отдельные части тела, всё ещё пребывающие внутри Мишель, крайне не вовремя, но совершенно недвусмысленно, дали понять, что настаивают на продолжении банкета, сведя на нет всю серьёзность произнесённой речи. Взгляд инструкторши окрашивается изрядной толикой лукавства, и она неожиданно напрягает весьма специфические мышцы, заставив пробежать по моему телу горячую волну удовольствия.

— Что ещё можешь рассказать обо мне?

— Уверен — ты гораздо сложнее устроена, чем пытаешься казаться. А ещё я думаю, что если ты и правда считаешь нас командой, то нам надо научиться доверять друг другу. Если, конечно, это не был пустой трёп.

Мои ладони скользнули по бархатистой коже горячих бёдер и принялись наминать роскошную женскую задницу. В ответ следует ещё одно сжатие — и от мощной волны удовольствия внезапно перехватывает дыхание.

Господи, как она это делает?

Не то, чтобы я впервые сталкивался со столь своеобразным проявлением женского кокетства, но эффект в исполнении Мишель отличается в миллион раз.

— И что ты предлагаешь?

Меня одаривают ещё одним сжатием. Медленным и очень сильным. Настолько, что посети меня сейчас абсурдная и противоестественная мысль покинуть её пышущее жаром лоно, мне бы это, скорее всего, не удалось. Моё тело непроизвольно изгибается, а из горла вырывается хриплый стон.

— Для начала попробуй отдать инициативу в мои руки. Например, позволь находиться сверху, — с огромным трудом всё же удаётся сформулировать своё виденье наших новых отношений.

— Ты точно этого хочешь?

Тон приобретает крайне загадочный оттенок и сопровождается ещё одним, поистине мистическим, сжатием члена. Чувствую, как дурман страсти стремительно заволакивает сознание, лишая возможности хоть сколько-нибудь связно мыслить. Я будто под действием наркотика.

Что вообще происходит?! Меня реально чем-то накачали или Мишель настоящий суккуб?!

И тут мой средний палец правой руки, скользнув вниз по очаровательной ложбинке, наконец, добрался до главной цели своего путешествия, мгновенно заставив задрожать Мишель всем телом и вырвав из её прекрасных уст громкий стон.

Не берусь судить, что произошло: то ли Мишель слишком заигралась, то ли я непреднамеренно вывел эту демоницу из строя, но она внезапно прекратила свои сверхъестественные штучки, обхватила моё лицо обеими ладонями и принялась с жаром целовать в губы. Начала двигаться. Взгляд перестал быть осмысленным. Стремительно разогнулась, тряхнула своими рыжими волосами и подарила ещё один незабываемый по красоте образ. Гладит везде саму себя, будто в трансе, а губы бессвязно шепчут:

— Сладкий мальчик… умоляю, не останавливайся…

О, меня не надо уговаривать! Двигаюсь под ней энергично, и снова это бесподобное чувство! Я взаправду ощущаю всё то, что прямо сейчас испытывает Мишель. Хочется рыдать от восторга, столь сильны испытываемые эмоции! Душа отчаянно рвётся наружу, бессильная передать пережитое привычными способами. Феерический финал! Одновременно бьёмся в невыразимо сладких конвульсиях, громко кричим и обессилено опадаем.

Да после такого, я этих четырёхруких одной левой!

Но в полной мере вкусить неземных ощущений и духовного единства мешает ожившая корабельная связь.

— Внимание, экипаж! Всем приготовиться к экстренному гиперпрыжку!

Как же я ненавижу эти моменты!

С трудом переборов приступ тошноты, фокусирую взгляд и ползу на четвереньках в ванную. И это не только оттого, что переход в гиперпространство оказал на меня традиционное деструктивное воздействие. Просто одно крайне не вовремя наложилось на другое. Мишель, между прочим, ещё хуже. Вон лежит на кровати после последнего оргазма и даже рукой пошевелить не может, лишь блаженно улыбается, уставившись в потолок. И пусть весь мир горит огнём, её это не колышет.

Когда мы оба привели себя в порядок и оделись, Мишель осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что там пусто, дала отмашку, что можно выходить. Чуть приотстаю, дабы соблюсти конспирацию, а заодно нагло пялюсь на её фигуру, задрапированную в тёмно-серый