Нил Гейман - Задверье Страница 15

Ричард потер лоб. Потом потер глаза. Они только что вышли через дверь стенного шкафа для щеток на лестничной клетке в его собственном доме. В шкафу обитали щетки, престарелая швабра и огромное семейство разнообразных моющих жидкостей, порошков и полиролей. Насколько мог видеть Ричард, никакой лестницы у задней стенки в нем не было, просто стена, на которой висел старый календарь в потеках воды, совершенно бесполезный – разве что когда-нибудь снова наступит тысяча девятьсот семьдесят девятый год.

Маркиз рассматривал объявление «Вы видели эту девушку?», приклеенное возле двери Ричарда.

– Не слишком удачный снимок, – сказал он.

Захлопнув дверцу стенного шкафа, Ричард достал ключи, отпер дверь своей квартиры и оказался дома. И, поглядев в окно гостиной, с облегчением увидел, что снова ночь.

– Ричард! – воскликнула д'Верь. – У тебя получилось!

За время его отсутствия она помылась, и ее одежда выглядела так, словно она хотя бы постаралась отчистить ее от крови и грязи. Чумазые лицо и руки стали теперь белыми. Ричард спросил себя, сколько же ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать? Больше? Все равно трудно разобрать.

Она надела кожаную куртку, в которой была, когда он ее нашел: огромную коричневую летную куртку, и из-за нее почему-то стала показалась еще меньше, чем была, и еще ранимее.

– Ну… да… – неловко пробормотал Ричард. Опустившись перед девушкой на одно колено, маркиз де Карабас склонил голову и произнес:

– Приветствую тебя, госпожа.

Ей от этого как будто сделалось не по себе.

– Да вставай же, де Карабас. Я рада, что ты пришел.

Он поднялся плавным движением черной пантеры.

– Насколько я понял, – сказал он, – были произнесены слова «долг», «очень» и «большой». В сочетании друг с другом.

– Не сейчас. – Подойдя к Ричарду, она взяла его руки в свои. – Спасибо. Я действительно очень благодарна за все, что ты для меня сделал. Я поменяла простыни. И мне очень жаль, что я никак не могу отплатить тебе за доброту.

– Ты уходишь?

Она кивнула.

– Теперь я в безопасности. Более или менее… Надеюсь… Хотя бы ненадолго.

– Куда ты пойдешь?

Мягко улыбнувшись, она качнула головой:

– Охо-хо. Обо мне не беспокойся, больше мы не встретимся. И… ты чудесный человек.

Тут она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку – по-дружески.

– Если мне когда-нибудь понадобится с тобой связаться…

– Не связывайся. Никогда. И… – она помешкала, – мне правда очень жаль. Извини.

От неловкости Ричард стал рассматривать свои ботинки.

– Тебе не за что извиняться, – сказал он и с некоторым сомнением добавил: – Весело было.

Потом он поднял глаза. В комнате никого не было.

Глава третья

Утром в воскресенье Ричард достал из ящика внизу гардероба телефон в форме «бэтмен-мобиля», который подарила ему несколько лет назад на Рождество тетя Мод, и подключил к стенной розетке. Он попытался позвонить Джессике, но без особого успеха. Автоответчик у нее был выключен, и сотовый телефон тоже. Ричард предположил, что она уехала к родителям за город, но туда ему звонить совсем не хотелось. Родители Джессики, каждый по-своему, вселяли в Ричарда неподдельный ужас. Ни один из них так и не одобрил кандидатуру в будущие зятья. Если уж на то пошло, ее мать при случае как бы вскользь обмолвилась, насколько они были разочарованы помолвкой с ним своей дочери и насколько она убеждена, что если бы Джессика захотела, то нашла бы себе много лучшую партию.

Родителей самого Ричарда не было в живых. Его отец внезапно скончался от сердечного приступа, когда Ричард был еще маленьким. С того самого дня мать медленно умирала, а когда Ричард уехал из дома, просто истаяла: через полгода после переезда в Лондон Ричарду пришлось взять билет на ночной поезд в Шотландию и последние два дня провести в маленькой окружной больнице у ее постели.

Иногда она его узнавала, иногда называла именем покойного мужа.

Сейчас Ричард сидел на диване и мрачно размышлял. События последних двух дней с каждым часом казались все более и более нереальными, все более невероятными. Зато сообщение, оставленное на его автоответчике Джессикой, в котором она говорила, что не желает его больше видеть, было вполне реальным. В то воскресенье он прокручивал и прокручивал его, всякий раз надеясь, что Джессика смилостивится, что он услышит в ее голосе хотя бы толику тепла. Не услышал.

Он подумал, не сходить ли за воскресной газетой, но решил этого не делать. Арнольд Стоктон, босс Джессики, многоподбородочная, всего добившаяся своими силами пародия на человека, владел теми воскресными газетами, которые не захватил Руперт Мердох. О нем писали его собственные газеты. И все остальные тоже. Ричард решил, что чтение воскресной газеты только напомнит ему про обед, на которой он не явился в пятницу вечером. Поэтому он вдоволь полежал в ванне, съел пяток сандвичей, запив их несколькими чашками чая, немного посмотрел телевизор и все это время составлял в уме бесконечные разговоры с Джессикой. По завершении каждого мысленного диалога они бросались друг другу в объятия, потом страстно, слезно занимались любовью, и после все было хорошо.

Утром в понедельник у Ричарда не зазвонил будильник. Поэтому на улицу он выскочил в десять минут девятого и, размахивая портфелем, стал безумно оглядываться, молясь всем богам, чтобы мимо проехало такси. И вдруг даже охнул от облегчения, потому что к нему как раз направлялась большая черная машина с горящей ярко-желтой табличкой «свободно». Отчаянно ей замахав, он завопил:

– Такси!

Не обращая на него ни малейшего внимания, такси неспешно скользнуло мимо и, свернув за угол, исчезло.

Показалось еще одно. Еще один желтый огонек «свободно». На сей раз Ричард вышел на проезжую часть, чтобы остановить машину. Обогнув его с визгом тормозов, такси поехало своей дорогой. Ричард начал вполголоса чертыхаться. Потом бросился к ближайшей станции метро.

Вытащив из кармана пригоршню монет, он ткнул в кнопку, чтобы получить билет в один конец до «Чаринг-Кросс», и скормил в прорезь мелочь. Все до единой монетки провалились через кишки автомата и, звякая, попадали на подносик внизу. Билет не вылез. Он попытал счастья у другого автомата – никакого результата. И у третьего. Билетер в кассе, к которой он подошел, чтобы пожаловаться и купить билет, разговаривал по телефону и, несмотря на крики Ричарда (а возможно, именно из-за них) и отчаянное постукивание по плексигласовому барьеру монеткой, упорно не желал прекращать разговор.

– А пошли они! – объявил во всеуслышание Ричард и перемахнул через турникет.