Александр Шалимов - Охотники за динозаврами Страница 15

— Богатый американец с такой фамилией не остался бы незамеченным, — с улыбкой говорил маленький толстяк сеньор Сутрос, хитро щуря темные глазки. — Кто‑нибудь обязательно помнил бы его, если бы он прожил тут длительное время.

— Не знаю, насколько он богат… — задумчиво заметил Стив.

— О, сеньор Роулинг, — всплеснул пухлыми ручками Сутрос, — американцы, которые приезжают к нам в Манилу, или богачи, или военные.

— Я, например, ни то, ни другое.

— Вы — кое‑что иное, сеньор Роулинг: вы — исключение, если угодно. Вы — журналист, человек особых интересов. Многие здесь считают вас своим другом, потому что вы никогда не писали плохо ни о нашей стране, ни о наших людях. Вы всегда говорили правильные слова и писали то, что говорили… И если кто‑нибудь, даже и через двадцать лет, приедет в Манилу и станет расспрашивать о вас, многие скажут, что знали вас, расскажут, что вы делали, какой вы человек… А ведь тот, кого вы разыскиваете, жил тут менее года назад… Можно, конечно, навести справки в вашем посольстве…

— Едва ли он зарегистрировал свое пребывание здесь, — возразил Стив, — но, в конце концов, попробовать можно. Вы не могли бы оказать мне и эту услугу?

— А вы сами? — хитро прищурился сеньор Сутрос.

— Лучше сделать это неофициально. Мне не хотелось бы привлекать внимание наших чиновников к тому обстоятельству, что я разыскиваю Фигуранкайна–младшего. В посольстве меня многие знают как журналиста. А вы могли бы, например, сказать, что он жил у вас и не оплатил какой‑нибудь счет.

— Уж вы не учите меня, сеньор Роулинг, — замахал руками маленький толстяк. — Найду, что сказать. Буэно[1]… Узнаю, раз это важно для вас… А тот сеньор, которого вы разыскиваете, — добавил он, испытующе поглядывая на Стива, — не родственник ли он банкира Фигуранкайна?

— Значит, фамилия вам все‑таки знакома, сеньор Сутрос? — усмехнулся Стив.

— Ну, эта фамилия достаточно известна в деловых кругах, сеньор, — очень серьезно ответил толстяк.

— А с ним самим вам не приходилось встречаться?

— Ну что вы! Я слишком маленький человек… Кроме того, я слышал, что этот господин избегает людей, даже своих родственников. Видеться с ним имеют возможность очень немногие.

— Имели возможность…

— Что вы говорите!.. Значит, он?..

— Да… Несколько дней назад.

— В Маниле еще ничего не известно. Это очень важная новость, сеньор Роулинг, очень. Не скрою, вы оказываете мне большую услугу, сообщая об этом. Очень большую. Мне и кое–кому еще… Простите меня, я вынужден расстаться с вами. Вечером я извещу, что удалось выяснить в посольстве.

— Я еще не ответил на ваш вопрос, сеньор Сутрос, — сказал Стив. — Человек, которого я разыскиваю, — родной сын покойного банкира Цезаря Фигуранкайна. Может быть, даже единственный сын. Судя по всему, ему угрожает серьезная опасность. Поэтому я хотел бы разыскать его.

— Хорошо, что вы мне это сказали, — кивнул толстяк. — Я… Словом, сделаю все, что в моих силах, сеньор Роулинг.

Как и предполагал Стив, вечером Сутрос не смог сообщить ничего нового. Фигуранкайн–младший, если даже он и появлялся в Маниле, в посольство США не заходил.

— И знаете, сеньор Роулинг, — взволнованно говорил маленький толстяк, наклоняясь к самому уху Стива и испытующе поглядывая на него исподлобья круглыми темными глазками, — у меня создалось впечатление, что в посольстве ничего не известно о кончине Фигуранкайна–старшего, хотя в деловом мире это была бы новость номер один… Надежны ли ваши сведения?

— Абсолютно, — кивнул Стив.

Они сидели, поджав под себя ноги, на циновках, которыми был устлан пол в небольшом, по–японски устроенном кабинете в нижнем ресторане отеля Сутроса, куда толстяк хозяин пригласил Стива. Кабинет этот, как было известно Стиву, предназначался для встреч особенно важных и почетных гостей.

— У меня там работает родственница, — объяснил Сутрос — Она… в близких отношениях с одним из секретарей посольства и, естественно, в курсе дел… Американцы даже между собой не упоминали о смерти Фигуранкайна. По сведениям работников посольства, он сейчас должен находиться в Мексике.

— Вполне вероятно, что он еще там, — сказал Стив, раскуривая сигару, — но… в морге. Он погиб при авиационной катастрофе.

— Когда это случилось?

— В тот же день, когда был убит президент Кеннеди.

— Ого! — воскликнул Сутрос.

— Мои сведения абсолютно наделены, — повторил Стив. — И, если вы связываете с кончиной Фигуранкайна какие‑либо Деловые… интересы, вы можете действовать совершенно спокойно.

— Я уже начал было, — кивнул Сутрос, — но после разговора с родственницей, признаюсь, испугался.

— А вы не бойтесь.

— Если все обстоит так, как… мы с вами считаем, сеньор Роулинг, вы… дали мне возможность заработать довольно крупную сумму.

— Что ж, я рад, — сказал Стив, затягиваясь и выпуская клубы ароматного дыма.

— Разумеется, я в долгу не останусь, — поклонился Сутрос.

— Мне важно разыскать Фигуранкайна–младшего как можно скорее, — объявил Стив, подчеркнув слово “скорее”, — Иначе будет поздно.

— Я предпринял еще кое–какие шаги, — начал Сутрос, наполняя маленькие серебряные стаканчики подогретой рисовой водкой, — но потребуется время. Придется чуть–чуть подождать. За успех ваших дел, сеньор Роулинг!

— И ваших, сеньор Сутрос! Однако долго ждать я не могу, — предупредил Стив, закусывая водку икрой морского ежа.

— Подождем пока до завтра, — улыбнулся толстяк хозяин и подал знак нести горячие блюда.

Стив знал, что правила этикета в странах Юго–Восточной Азии не позволяют вести деловые разговоры во время еды. Поэтому он занялся смакованием изысканных экзотических блюд. Их местные названия сами по себе ничего Стиву не говорили, и Сутрос время от времени пояснял:

— Это из плавников акулы. — Речь шла о супе. — Это печень морской черепахи… Трепанги в винном соусе… А это, сеньор Роулинг, это — деликатес особый, — толстяк даже причмокнул от удовольствия, — филе молодого удава, откормленного кроликами…

Только за десертом Стив счел возможным снова направить разговор по интересующему его руслу.

— А что, собственно, вам известно о Фигуранкайне–старшем? — спросил он у Сутроса, когда они вновь остались вдвоем.

— Как о бизнесмене или… как о человеке?

— Ну, допустим, и то, и другое. Маленький толстяк надолго задумался.

— Я буду с вами откровенным, — начал он наконец, разрезая на дольки ломтик ананаса. — И хотя о покойниках не принято говорить плохо, скажу, что мне известно. Он был человеком необыкновенно удачливым, обладал железной хваткой и ничем не брезговал… Здесь, на Филиппинах, ему принадлежат большие каучуковые плантации, плантации сахарного тростника, ананасов, несколько рудников… Знаю, что на Яве у него есть чайные плантации и огромный современный отель в Джакарте. Конечно, с казино и всем остальным. Но ему этого было мало. Его люди, с его ведома, разумеется, в массовых количествах скупали тут наркотики, в Индонезии — тоже наркотики и произведения древнего искусства, занимались вербовкой красивых молодых девушек. Это было большим бизнесом. Он снабжал живым товаром не только свои собственные дома развлечений, разбросанные по всему свету, но и иные подобные заведения. Мне известно, что его агенты не один раз попадались тут с поличным, но всегда кто‑то помогал им выйти сухими из воды. Думаю, у его людей есть связи даже со здешними пиратами… Вам, конечно, хорошо известно, что в последние годы морские пираты стали истинным бичом в наших водах. От них почти в равной степени страдаем и мы, и японцы, и европейские суда, и даже американцы. А вот суда Фигуранкайна пираты не трогают… Здесь, на Востоке, плавает немало его судов — и грузовых, и товаро–пассажирских, даже танкеры… А ведь это только часть его морского флота. И все то, чем он тут владеет или к чему присосался, это, конечно, лишь небольшая доля его “хозяйства”. Сфера его влияния, по–видимому, захватывает все континенты. Для него нет ничего невозможного…