Николай Басов - Ставка на возвращение Страница 15

Они приземлились часа три спустя и сразу принялись обустраивать помещения для Савафа, которые оказались просторными и гулкими, потому что мебели в этих высоких белокаменных стенах почти не было. Лишь стояли какие-то столики, сундучки и, разумеется, ложе чегетазура.

Потом, уже далеко за середину ночи, сумели устроить спальню Пинсы, куда немедленно удалился Лодик, разразившись плаксивыми причитаниями, которые должны были всем подряд, и Пинсе в том числе, внушить, что он расстроен скромностью дворца, который им выделили, хотя Рост считал, что жилье, где они оказались, было огромным и почти красивым. И уж, конечно, не шло ни в какое сравнение с теснотой любого из кораблей Валламахиси.

Довольно быстро, без всяких проблем, устроили на ночь Падихата неподалеку от спальни Савафа, а потом всех п'токов и рабов с ними вместе отправили спать в общую казарму, которая мало чем отличалась от обычной конюшни, если бы в цивилизации пурпурных имелись лошади.

А поутру опять начались хлопоты по обустройству на новом месте. Ростик старался помогать, как мог, особенно потому, что Карб странно на него поглядывала, да и Джар со своей Синтрой все время оказывался неподалеку и демонстрировал придирчивость. Но если у них как раз были какие-то заботы, то у самого Ростика их очень скоро почти не оказалось. Вернее, его, конечно, гоняли бы в хвост и гриву, чтобы он носился по всему дому как остальные рабы, но он ушел помогать командам антигравов, и о нем забыли.

Помимо устройства виллы, действительно чрезвычайно похожей на какой-нибудь дом богатого и знатного римлянина времен расцвета Империи, его заинтересовала новая раса рабов, которых он не видел на Валламахиси. Вернее, наверняка видел, но находился тогда в таком затуманенном состоянии, что не мог этого вспомнить. Назывались они ламарами. И очень напоминали людей, просто до невероятия.

Вот только они были очень высокими, мускулистыми, и у некоторых бросалась в глаза сильная нижняя челюсть. Они бы походили на рослых питекантропов, если бы у них имелись волосы, но большинство было лишено даже бровей. А потом Рост решил, что когда-то волосы у этих рабов росли, но тех ламаров, которых он видел в новом доме Савафа, лишили этого украшения, исходя из гигиенических целей и чтобы психологически подчинить их, потому что отсутствие волос, как быстро стало понятно, в Вагосе рассматривалось как признак неполноценности. Чем это было вызвано, Рост пока не знал, а расспрашивать кого-либо по этому поводу не решался, опасаясь привлечь к себе внимание.

Еще у ламаров были очень большие головы, раза в два больше, чем у Ростика, с правильными по человеческим меркам черепами, глаза с плошку размером, почти всегда с темной радужкой и вертикальным, окрашенным темной зеленью зрачком, и руки почти до колен. Кисть составляли, как правило, четыре пальца, но у некоторых, особенно у женщин, иногда имелся крохотный мизинец, которым эти существа чрезвычайно гордились и который использовали только для украшения какими-то специальными кольцами. Вообще, пятипалые могли рассчитывать на более уважительное к себе отношение даже со стороны пурпурных, и Рост заподозрил, что Саваф решил его ментально проверить, потому что его рука имела именно такое строение.

Гораздо позже, когда он уже научился разбирать невразумительную, построенную только на горловых звуках речь ламаров, даже когда они пытались говорить на едином или на языке пурпурных, он узнал, что пятипалые почему-то считались чем-то вроде «шаманов» или даже восхунами – еще одной чрезвычайно редкой антропоморфной расой, относящейся, по-видимому, к чему-то среднему между губисками и аймихо.

Но в целом ламары были совершенно несчастными существами, неопрятными и склонными к неожиданным депрессиям. К тому же, несмотря на все внешние признаки силы, они быстро уставали, так что даже Ростик казался более вынослив, а потому от п'токов им приходилось терпеть разного рода подковырки, иногда совсем не безобидного свойства.

Рост как попробовал жить вместе с пурпурными гигантами, так с ними и остался, хотя некоторые из них косились на него, но, в общем, слишком уж серьезно не задевали, должно быть, и до их казармы докатилась весть, что этого непонятного, похожего на габата дикаря прихватил с собой сам Саваф.

Как только ситуация позволила Ростику хоть немного приодеться, он попробовал выйти за ворота поместья, окружающего виллу Савафа, и, к его неожиданной радости, его выпустили бепрепятственно, приказав только обязательно присутствовать за ужином. Это действительно было важно – не оказаться нечаянно в числе беглецов, а использовать предоставленную свободу максимальным образом.

От виллы Савафа до ближайших городских окраин Вагоса нужно было пройти не больше двух, можеть быть, трех километров, зато потом начинались сплошные улочки, такие узкие и грязные, что иногда по ним и пройти было невозможно – ящик с отбросами, выставленный за дверь из какого-нибудь дома, перегораживал ее совершенно, и без риска испортить одежду нечего было и думать форсировать такую преграду. Почему жители города так поступали, Ростик не знал, но надеялся, что эти ящики кто-то должен убирать, что, кажется, и происходило, хотя он ни разу не стал свидетелем такой операции.

В ближайшей части города обитали преимущественно ярки, только более ободранные и менее красивые, чем Лодик, да еще стики – чрезвычайно похожие на тех кузнечиков, с которыми люди вынуждены были сражаться в первые же недели после переноса Боловска в Полдневную сферу. Оказалось, что этих самых стиков имелось с три десятка разновидностей. Тут были и прозрачные, и богомолы, как привык их называть про себя Ростик, и с темным хитиновым покровом, используемые для разных ремесел, то есть приспособленные для тонкой работы, и прочие… На едином они почти не говорили, очень редко удавалось встретить особь, способную издавать звуки, похожие на язык пурпурных, которого Ростик не знал, поэтому общение свелось к нулю.

Еще его чрезвычайно интересовали – и пугали одновременно – существа, которых все называли вас-смерами. Они были похожи на морских слизней, то есть совершенно неопределенные по форме, напоминающие скорее несколько склеенных кусков полупрозрачного мяса, чем функционально устроенное существо, без заметного деления тела на ноги, руки, туловище и голову. Но, когда было необходимо, из них каким-то образом выходили пучки длинных отростков с очень неприятного вида отверстиями на их кончиках. Они почти всегда пребывали в состоянии какой-то отстраненности, любили греться на солнце, иногда сплетались в клубки, но главная особенность, отчего их все сторонились, заключалась в том, что из этих самых «пальцев» они умели стрелять довольно сильным плазменным шнуром, словно из ружья пурпурных. Вас-смеры всегда были солдатами и редко подпускали к себе кого-нибудь, кроме ярков. Однажды Ростик даже увидел, как вас-смер выстрелил в стика, который, по мнению слизня, недостаточно быстро и почтительно уступил ему дорогу.